Козлина, – прибавила мама чуть тише. – Так. У тебя как дела?
– Все в порядке. Не так давно пришла с работы.
– А что у тебя может быть в порядке? Семь часов вечера – ты уже дома. Если ты хочешь выйти замуж, надо искать кого-то. Ходить в гости. Ходить в ночные клубы. Куда молодёжь сейчас ходит. А не сидеть, понимаешь?
Мой чай остыл, и я сделала себе новый, засыпав его новой порцией сахара. Девочки на спорте уверенны в себе и всегда правы:
Она одинока, потому что она плохо выглядит. Ест слишком много сладкого.
А что, если сегодня последний день моей жизни? Я допью свой чай. Соберу необходимые вещи и отправлюсь в путь. Царство мертвых находится не близко. И не далеко. Великий судья Осирис беспристрастен, в то время как Гор с головой сокола и Анубис с головой шакала заняты изучением моих поступков. Я могу видеть длинный папирусный свиток. Каждое совершенное мной дело отмечено знаком «+» или «-». Не запутаешься.
Положила в американо ложку сахара. «+»
Съела во время кофе-брейка яблочный штрудель. «+»
Попросила добавить в капучино ванильный сироп. «+»
А что же там дальше? Но картина тускнеет, искажается и пропадает. Я открываю глаза. Надо все же приготовить себе ужин и погладить одежду для завтрашнего дня.
Мой телефон приветливо подмигивал. Пока я спала, Карлос прислал мне сообщение. Он предлагал встретиться после работы. Усталость как рукой сняло, и остаток вечера прошёл в радостном возбуждении.
Мы сидели в уютной пиццерии недалёко от метро Новослободская. Мне нравилось простое изящество белого интерьера. Композиции цвета топленого молока, собранные из свечей в форме шаров и параллелепипедов. Сухие цветы лаванды. Пицца «4 сыра». Холод обслуживания. Искрящийся огонёк в глазах Карлоса. Который рассказывал о том, что он любит эмпанадас с мясом, суп мондонго и гуаву с взбитыми сливками.
– Через месяц я официально разведусь со своей женой, – его голос звучал грустно, но с достоинством. – Многие этого не делают. Необязательно. Но я считаю, что это правильно.
– Вера, сейчас я несвободен, – продолжал Карлос. – Но скоро все изменится. И я могу сказать об этом сейчас. Я испытываю глубокую нежность к тебе. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я всегда буду заботиться о тебе. Если тебе нужны деньги, просто скажи мне об этом. И… ты хотела бы поехать со мной в Каракас?
Поехать в Каракас. Пока Николас Мадуро сражался с внешними врагами, по некоторым оценкам за последние пять лет страну покинули 3 миллиона человек. И Карлоса не касаются перебои с продовольствием, но что если в стране поменяется власть. Да дело даже не в этом. «Всегда заботиться о тебе», как правило, проще сказать, чем сделать. Это было так неожиданно. Мы только что обсуждали кукурузные лепешки. А как же моя работа? А так ли я люблю свою работу?
Мои мысли понеслись вскачь.
Я пила темно-красное, бордовое вино маленькими глотками. Как жаль, что Карлос сейчас несвободен.
7
Моё красное платье было популярно. Ещё бы. Оно приглянулось сразу двум девушкам. В профиле одной из них было много странного. Другие сообщники писали о ней гневные отзывы, да не один. Что она принимает дары, а затем продаёт их на Avito и YouTube.
Да, это некрасиво. Мне тоже не нравится, когда меня обманывают. С другой стороны, когда я несу одежду в благотворительный магазин или second hand (интересно они ещё есть?), я лишь хочу подарить вещи новую жизнь. Это не вопрос денег. Не вопрос благодарности, которую можно увидеть. Это глубоко личное. Это утренний кофе. Первые лучики солнце, которое плавно встает над городом. Глубина голоса Фрэнка Синатры. Первые друзья, которых встречаешь в школе. Маленькие и беззаботные. Такие же, как ты.
Тем не менее, я выбрала встречу с Машей. Ей 18 и она учится на редактора. Думаю, в этом платье она будет шикарна. Надеюсь, оно принесёт ей удачу.
А что делать? Выбирать приходится всегда. Что приготовить на ужин. Куда идти работать. С кем связывать свою жизнь. Попробуй без этого.
Так уж сложилось, что у Маши были пары и концерты, куда она ходила с друзьями, а у меня работа. И работа. Мы договорились, что Маша приедет ко мне вечером и заберёт платье.
И как-то неожиданно получилось, что мы пили чай, ели булочки с корицей, которые привезла Маша, и обращались друг к другу на «ты».
– Вера, а ты не скучаешь по работе преподавателя? – спрашивала Маша.
– Скорее нет, чем да. Мне нравилось, конечно, думать, что я даю людям знания. Что эти знания будут полезны. Что они сделают этот мир лучше. А потом у меня стало все больше сомнений. Где знания, где польза, где дипломы? Где я?
– А чем ты сейчас занимаешься?
– Ну… это долгая история. Другие люди, другие скорости. Всегда много задач. И это неплохо. Я просто их выполняю и успокаиваю себя мыслью, что мой руководитель знает, что делает. И что делает наш отдел.
– Мне уже сейчас кажется, что я буду скучать по университету. Правда, что это самое прекрасное время?
Я задумчиво улыбнулась.
– Кстати. В прошлые выходные мы с друзьями ходили на зачетную выставку в центре фотографии братьев Люмьер. Очень рекомендую!
8
Но мне было не до выставки. Я сидела в аэропорту Шереметьева, и мой чемодан стоял рядом. У меня в руках был билет до Каракаса с пересадкой в Париже. Но рейс задерживали на два часа.
Кофе был выпит и сэндвич съеден. И я начала сомневаться. На работе мне пообещали, что за подобные выходки в этом месяце я увижу только белую часть своей зарплаты. Которая составляла меньше половины реального дохода. Испугали. Я, может быть, скоро перееду жить в Венесуэлу. И буду там расплачиваться криптовалютой El Petro. Да, именное такое приподнятое настроение было у меня, когда Карлос переводил мне деньги на билеты. Но не сейчас.
Я взяла ещё латте. За огромной стеклянной стеной плавно ездили самолеты, окружённые суетливыми автобусами с пассажирами. Белые величественные boeing. Разноцветные практичные airbus. Несколько моих друзей продолжали работать в авиаиндустрии. И это было так достойно.
Вдруг у меня скрутило живот. Да и голова болела с самого утра. Может быть, второй кофе было лишний. А может быть? Я украдкой оглянулась по сторонам. Пассажиры вокруг были увлечены своими смартфонами. Я встала и с невозмутимым видом покатила чемодан к выходу.
Вечером я рассказала Карлосу. Иногда мне очень одиноко и грустно. Но мое место здесь. Карлос был благородным человеком и не устраивал сцен. Не то чтобы у меня к нему не было чувств. Как раз они были. Спокойные, лёгкие. Но это было очень сложно – ради них менять свою жизнь. В этом не было необходимости.
На
