этой гребаной машине?! Мы от графика отстаем. Скайлар отправит нас заниматься гребаным кастингом, если гребаный Принц не окажется на своем гребаном месте сию гребаную секунду!
Миниатюрная матерщинница протягивает Чарли руку.
— Джулс Лю, рада познакомиться! Я ассистент продюсера, моя работа — обеспечить, чтобы ты был когда нужно где нужно. В данный момент ты не там, где нам нужно.
— Извини… — Чарли смотрит Джулс на руку, но не пожимает ее. — Э-э-э… и с тобой тоже… рад.
— Он считает это фразой? — спрашивает Джулс Дева. — Боже, нам капец.
Джулс вытаскивает из салона Дева, Дев вытаскивает из салона Чарли, и все, что Чарли собирался сказать Деву, тонет в царящем вокруг безумии. По дорожке они направляются на съемочную площадку, которая по замыслу должна быть похожа на сказку. Вдали горит огнями замок, Марк Давенпорт, ведущий шоу, ждет у декоративного фонтана. Тут и гирлянды фонариков, и цветы, и запряженная лошадью карета, прибывшая прямиком из «Золушки».
Съемочная площадка должна походить на сказку, но на деле это лишь особняк миллионера в Пасадене. Члены съемочной группы, одетые в черное, кричат и курят вейп. Марк Давенпорт орет на помощницу из-за комбучи, пока не доводит ее до слез.
В общем, не совсем в духе Диснея.
— Пожалуйста, встань здесь, — Дев показывает на маленький Х из липкой ленты и предупреждает Чарли прежде, чем коснуться его спины и включить микрофон. Чарли напрягается. Вот оно и случилось. Теперь не откажешься, не отступишься, не спрячешься. Если слишком загоняться мыслями о прошедшем годе, обо всем, что привело его сюда, к этому исключительному акту отчаяния, он точно не выдержит.
— Запомни, — Дев наклоняется и шепчет ему на ухо, — теперь тебя слышит весь Командный центр.
Чарли сглатывает вставший в горле комок.
— Ты кажешься несчастным.
— Наверное, это потому, что я несчастен.
— Микрофон!
— Ой… ну… прежде несчастный, я очень рад, что попал сюда.
— Очень убедительная увертка! У тебя талант!
Чарли невольно улыбается, а Дев с энтузиазмом восклицает «Да! Да!», складывает пальцы рамкой и прищуривается, словно центрируя снимок.
— Именно так! На камеру улыбайся именно так!
К сожалению, улыбка Чарли исчезает, стоит Деву привлечь к ней внимание.
— Теперь кажется, тебя сейчас вырвет.
— Наверное, так оно и есть.
— Нельзя, чтобы тебя рвало! Ты вот-вот предстанешь перед двадцатью девушками, которые собрались искать с тобой любовь! — Дев, похоже, считает это заманчивой перспективой, будто все сказочные мечты Чарли вот-вот осуществятся. Будто у Чарли есть сказочные мечты. — Получится просто замечательно!
Дев забывает правило «сначала предупреждаю, потом касаюсь», его рука сжимает бицепс Чарли, прожигая сквозь ткань смокинга. Чарли плохо осознаёт, что творится с его организмом, но дела не очень. А возможно, очень и очень плохо.
Дев наклоняется еще ниже, обжигая дыханием щеку Чарли. От него пахнет шоколадом, сахаром и еще чем-то, не вполне понятным Чарли.
— Знаю, прямо сейчас тебе страшно, но на финише ты найдешь любовь, — шепчет Дев. — Через две недели у тебя будет невеста!
Тут Чарли действительно рвет. Прямо на Дева.
ДЕВ
На его конверсах рвота.
Вообще-то в первый вечер съемок его обувь всегда пачкается рвотой, но, как правило, такое случается на заре, а не на закате, и в большинстве случаев рвота принадлежит перебравшей конкурсантке, а не Прекрасному принцу собственной персоной.
С другой стороны, похоже, Чарльз Уиншо не соответствует ничьим представлениям о Прекрасном принце, вопреки своей внешности. Да, внешность у него — самое то. Плечи широкие, сложение атлетическое, такое даже смокингом не скроешь. Нос прямой. Подбородок квадратный. Обаяние… Именно обаяние застигло Дева врасплох, когда Чарльз вывалился из лимузина. Все мужчины-участники «Долго и счастливо» красивы, но таких обаятельных Деву еще не попадалось.
С третьей стороны, таких красивых участников Деву тоже не попадалось. Чарльз Уиншо — самый красивый мужчина из всех, что встречались Деву в реальной жизни. Вопреки рвоте в ямочке подбородка. Вопреки пурге, которую он несет. Вопреки стрессовому потоотделению. (Возможно, стрессовое потоотделение — это даже плюс).
— П-п-прости меня, — лепечет Чарльз.
Раздражение из-за облеванных кед испаряется, стоит Деву заглянуть в огромные глаза Чарльза Уиншо. Он как испуганный птенец. Испуганный птенец весом двести двадцать фунтов с пагубной тревожностью и болезненным пристрастием к чистоте, неспособный выдать законченное предложение.
Подходит сет-дизайнер со шлангом, без лишней суеты смывает рвоту с дорожки и мощной холодной струей окатывает обувь Дева — для сегодняшнего вечера такое в порядке вещей.
— Пожалуйста… прости… меня, — снова лепечет Чарльз, а на него без малейшего промедления налетают гримеры, чтобы привести в порядок его лицо.
Готов Чарльз превратиться в Прекрасного принца или нет, но рвота с его подбородка вычищена, освещение подкорректировано. «Внимание, последняя проверка!» — откуда-то из тьмы кричит первый помреж.
Чарльз явно не готов. Он мертвенно бледен, и Деву хочется остаться рядом с ним. Но помреж велит не рассусоливаться, и в последний момент Дев выпрыгивает из кадра.
Они приближаются. Притихшую съемочную площадку оглашает стук конских копыт по влажной плиточной дорожке, карета появляется в поле зрения, она едет к фонтану, у которого ждет Чарльз. Камера 1 по-прежнему нацелена на Чарльза, камера 2 снимает открывающуюся дверцу кареты. На дорожку выходит девушка в голубом платье. У нее большие голубые глаза (платье подбирали в тон), белокурые пляжные локоны, стройная фигура. В декольте виден крестик. Увидев Чарльза, девушка смущенно улыбается.
Блондинку зовут Дафна Рейнольдс, она бывшая королева красоты из лимузина Дева. Неудивительно, что Морин прислала ее в карете первой. Девушку именно с такой внешностью напечатал бы 3D-принтер, если бы ему задали алгоритм создания победительницы «Долго и счастливо». Из досье Дафны Деву известно, что у нее университетский диплом и отец-священник; как следствие, она ловко балансирует — угождает большому консервативному блоку фанатов шоу, не отталкивая еще больший блок фанаток-феминисток, которые смотрят шоу якобы для смеха.
— Привет! — говорит Дафна, стуча каблуками по каменной плитке. Чарльз ей не отвечает. Чарльз не сдвигается с места. Безжизненные, неуклюжие, его руки словно к туловищу не прикреплены — он так и стоит у фонтана, не реагируя на приближение красавицы. Ни улыбки. Ни искры страсти.
Возможно, в ответ на его безразличие приближающаяся Дафна теряет решительность. Она сбавляет скорость, останавливается, оглядывается по сторонам с таким видом, словно думает, не сигануть ли через забор. Дафна делает еще один шаг вперед, на особо влажной плитке обоими серебристыми каблучками задевает подол платья, поскальзывается и падает вперед прямо на стоически неподвижную стену — грудь Чарльза Уиншо. Получается идеальное — хоть и не совсем типичное для этого шоу — первое знакомство, вот только Чарльз вместо того, чтобы протянуть руку помощи, отшатывается в ужасе от физического контакта
