мужчина заплыл слишком далеко? И тут же ответила себе – вполне, если потом она набрала силу.
Возможно, этим мужчиной был местный житель, у которого проблемы с сердцем. Быть может, он прогуливался вдоль кромки берега и, почувствовав себя плохо, упал. Но тогда она могла бы спасти его. Если бы не проклятый туман, они бы увидели друг друга. Он взмахнул бы рукой, она подошла и вызвала бы помощь. А что, если это не естественная смерть? Что, если преступники лишили его жизни за минуту до того, как она приехала, а услышав ее, бросились бежать?
А может, его привезли в багажнике и выбросили с наката в надежде на то, что приливная волна унесет тело. Вполне вероятно. После каждой большой волны берег практически рисуется заново. Неизменным остается только форма подковы, но вот расположение подводных камней, песчаных дюн – всегда новое.
Что, если неизвестные припарковали свой автомобиль рядом с ее и смотрели, как она спала, подставив лицо лунному свету. Кто знает, возможно, лишь крепкий сон спас ее от смерти. Свидетелей редко оставляют в живых. При этой мысли она ощутила, как дрожь взбегает по затылку.
Внезапный стук упавшего предмета отвлек ее от невеселых размышлений, и она дернула головой, прислушиваясь. Шум шел сверху. Она глянула на часы. Половина первого. Киллиан не может быть дома так рано. Но звук шел из его комнаты на втором этаже. Ноздри ее уловили запах, который она не заметила сразу, как вошла. Пахнет сигаретами. Сын опять прогулял школу! Сейчас, когда все только стало налаживаться. И вдобавок снова курит!
Нет, она не пойдет наверх учинять допрос. Она не хочет выступать в роли сварливой матери. Она хочет быть его другом. А друзья не предъявляют претензии, они учатся понимать и делают это при любой возможности. Самовнушение подействовало. Усилием воли она приняла решение не подниматься наверх, вместо этого налила себе крепкий чай и уселась в гостиной.
Она не могла понять, чего избегает больше – момента, когда ей придется включить телевизор и, возможно, услышать трагические новости, или очередного неприятного разговора с бунтующим подростком. Сьюзан нажала на кнопку, и, как она и опасалась, на экране возникли кадры с места крушения корабля. Белые обломки, словно осколки разбитой посуды. Крах чьей-то семьи, безоблачной жизни. Начало фатальной череды сожалений, горьких воспоминаний о том, чего уже не вернуть.
Она не могла сдержать слез, слушая имена мужчин, погибших в борьбе с ненастьем. Шторм «Сизиф» – прекрасный и беспощадный монстр, распахнувший свою пасть и поглотивший девять невинных жизней в открытом океане. Камера равнодушно фиксировала, как люди, знавшие погибших, делились последними воспоминаниями. «Вечером мы выпили пинту в пабе, вспоминали школьные годы…» «Поверить не могу, что его больше нет…» «Он позвонил мне утром с лодки, спросил, что поймать на ужин».
Она выключила телевизор, не в силах больше смотреть на это. Она и забыла, что хотела поговорить с сыном, пока не услышала звуки шагов на лестнице. Ей показалось, что спускаются двое. Девичья фигурка мелькнула так быстро, что Сьюзан успела разглядеть лишь светлую джинсовую курточку да стянутый на затылке хвостик. А следом фигура ее сына. Быстрое прощание и щелчок замка входной двери.
– Киллиан? – окрикнула она.
Приемный сын вошел в комнату и прислонился к дверному косяку.
– Привет, Сьюз.
Опять это дурацкое имечко. Сколько раз она просила не называть себя так. Всклокоченная пшеничная шевелюра, голубые глаза с лисьим прищуром, помятая рубашка в яркую клетку. Вряд ли он вообще выбирался сегодня из постели.
– Почему ты не в школе?
– Потому.
– Киллиан.
– Что? Я не нашел спортивную форму, – взвился он. – Куда ты ее засунула? Я звонил тебе все утро.
– Ты звонил, чтобы спросить о форме?
– Ну да.
– И только? Тебе не хочется знать, где я была всю ночь?
– А ты что, хочешь мне рассказать? – гоготнул подросток, и щеки Сьюзан вспыхнули.
– Твоя форма в сушильной машине, как и всегда. Только не говори, что ты не догадался заглянуть туда, не поверю. Кто эта девушка?
– Моя подруга.
– Это я понимаю. Как ее зовут и почему она не на занятиях? Ее родители вообще в курсе, что она провела все утро в твоей комнате? Или… о нет, она что, ночевала здесь?
– Слишком много вопросов, – закатил он глаза. – Ее зовут Софи, хотя я и не должен тебе ничего объяснять.
– Еще как должен, – категорично заявила она и, тут же вспомнив собственные установки, примирительно добавила: – Иди, сядь сюда.
Сын нехотя послушался.
– Ты уже слышал про рыбаков? – она погладила его по напряженному плечу.
– Да.
– Не хочешь поговорить об этом? Люди погибли…
Он помотал головой, давая понять, что не намерен вести беседу.
– Хочу тебе кое-что рассказать, – глубоко вздохнув, сказала Сьюзан. – Сегодня ночью я была в Россес-Пойнт. Там нашли мертвого мужчину.
– Да ну! Где? – он заинтересованно развернулся к ней.
– На пляже. Когда мы были там в последний раз, год назад? Тогда ты не был таким колючим, как сейчас. Этой ночью был сильный туман, и я захотела побыть на берегу, – она сознательно опустила подробности своего сентиментального порыва. – Заснула в машине, а утром меня разбудили полицейские, чтобы допросить. Они думали, что я могу знать, кем был тот человек.
– А ты не знаешь?
– Откуда? Я просто случайно оказалась там. В тот момент у меня возникло странное ощущение. Знаешь, по утрам, когда еще не до конца проснулся, бывает такое, что ты не вполне понимаешь, где находишься. Время будто сжимается и откатывается до момента, которого ты ждешь.
– Не понял, – фыркнул подросток.
– Когда полицейский меня разбудил… А за окном машины блестел океан в утреннем свете… В какое-то мгновение мне показалось, что они говорят о моем отце. Мне показалось, что они нашли его…
– Ага, спустя столько лет!
– Да, разумеется, это звучит как бред. Но в то самое мгновение его возвращение стало возможным.
Повисла пауза.
– Знаешь, а я видела того мужчину на пляже, – задумчиво проговорила она, оставляя разговор об отце. – Когда я уезжала, то на повороте, оттуда видна вся бухта, остановилась и вышла из машины. Солнце било в глаза так ярко, а океан был просто невообразимо прекрасен. Широченный, таким я его, наверное, никогда не видела. Вдалеке лодочки: белые перья, налипшие на голубое зеркало, – так это выглядело. Из бухты выходили моряки на деревянных лодках и парусниках – влюбленные в море люди отправлялись туда, где жизнь не останавливалась. Гибель моряков никого не напугала.
Я не уверена, зачем это сделала. Что хотела увидеть. Наверное, я преступила закон, не знаю. У меня была с собой фотокамера. С большим зумом. И я открыла объектив и направила его в сторону пляжа. Изображение было нечетким, но все-таки я увидела этого мужчину. Не близко, но достаточно. Его пока не накрыли, видимо, криминалисты снимали для отчета.
Полностью
