себе.
Стас выглянул из кухни и обнаружил Аллу полулежащей на диване с газетой на коленях. Ее рассеянный взгляд был направлен то ли на выключенный телевизор, то ли на фотографию на стене – ее собственную, разумеется, больше ничью она бы и в рамку не вставила. Газету она не читала, это точно, но выглядела вполне… нормально. Не была похожа на человека, находящегося на грани истерики или самоубийства.
– С ней все в порядке, – констатировал Стас, повернувшись к Тамаре.
– Ты идиот, – отозвалась она с насмешившей его готовностью, будто заранее готовила эту меткую реплику. – Столько лет с ней, а совершенно ее не знаешь. Разве не видно, что ей плохо?
– Она отреагировала совершенно спокойно. Я даже удивился.
– Вот именно. Нетипичная реакция – первый признак срыва.
Теория была сомнительной, но к Алле вполне подходила, и от этих слов в душе Стаса всколыхнулся бурный протест.
– Ну почему? Почему вообще кому-то должно быть плохо от того, что я ушел с работы и решил взять тайм-аут? В кои-то веки я чувствую себя свободным! Я работал с первого курса, мне все нравилось, но это выпивало из меня все соки, а теперь я…
– «Я», «я», – передразнила Тамара. – Пуп земли.
– В этом мы с вашей племянницей похожи, – справедливо заметил он.
– И что ты теперь будешь делать – сидеть дома? Ну, в смысле здесь, конечно, у Аллы? Решил проводить с невестой больше времени? – ядовито поинтересовалась она, но не стала дожидаться ответа. – Ты говоришь, несколько месяцев. Воображаешь, что все так просто: отдохнул сколько захотел, и тебе как на блюдечке принесли новую работу? Ты в курсе, что еще несколько месяцев можешь ее искать? А может, ты и сферу деятельности решил сменить в своем творческом порыве, а?
– Я не знаю.
Кое-что Стас знал точно: он не выдержит рядом с Аллой и недели в режиме нон-стоп. После ее выписки даже выходные стали для него пыткой.
– Ну почему надо было обнаруживать такое стремление к свободе именно теперь, когда вы собираете на свадьбу? Да еще говорить Алле, что «все будет в порядке», у тебя ведь «есть кое-какие накопления»!
– Вообще-то, я имел в виду то, что я собирал на автомобиль. Там, конечно, не так много, но…
– Еще и автомобиль. А она вообще знала об этой твоей… статье расходов?
– Я не обязан ей обо всем докладывать, она мне даже еще не жена.
– И уже неизвестно, станет ли ей в ближайшее время. Ты понимаешь, что просто расписаться для нее не вариант, и ее можно понять! Ну какая девушка не мечтает о пышной свадьбе…
«Ида», – подумал он.
– Что ж у тебя так все не вовремя, – продолжала ворчать Тамара, повернувшись к нему спиной.
Что верно, то верно. Именно от этого он и устал. Когда все гуляли и тусовались в клубах, он работал. Когда все меняли девушек, он сходился и расходился с одной и той же. Как только решился уйти к любимой – обстоятельства вынудили его вернуться к Алле… но сколько можно подчинять жизнь обстоятельствам?
Формально поводом для его увольнения была ситуация с отпуском – с тех пор как его повысили, работы, как и ответственности, стало еще больше, и начальник отказывался отпускать его даже на несколько дней. Но на самом деле это тут было совсем ни при чем. Просто возможность так легко взять и уйти, не считаясь с чертовыми обстоятельствами, вдруг опьянила Стаса, как и всякая возможность исполнения мимолетного желания. Это же так соблазнительно: захотел – и сразу сделал. Не так часто ему это удавалось. Мысль только оформилась в его голове, а ноги уже несли его в отдел кадров, а через минуту он уже выводил от руки: «Прошу уволить меня по собственному…»
– Хорош, ничего не скажешь. Отдохнуть он вздумал, – не унималась Тамара. – Ты бы хоть готовить нормально научился, чтобы мне не пришлось приходить каждые два дня, пока Аллочка поправляется.
Стасу казалось, что «Аллочка» уже вроде бы «поправилась» – по крайней мере она оживленно болтала по телефону с подружками, сидела в интернете и листала свадебные каталоги. Но это было до сегодняшнего дня. До того, как он сообщил ей.
Выглянув еще раз из кухни, он присмотрелся к газете, которую она держала в руках. Так и есть – это была вовсе не газета, а каталог свадебных платьев. Проглотив ком в горле, он снова плотно закрыл дверь и отгородился от Аллы с ее погибшими иллюзиями.
– Ничего страшного. Подумаешь, нам может не хватить средств, чтобы пожениться в следующем году.
– Ясно, что не хватит, с таким-то подходом.
– Это не так важно, – пробормотал он механически, даже не задумываясь над собственными словами.
– Вам теперь не хватит средств ни на что. – Тамара шмякнула ложку в раковину, и Стас чуть не подскочил от этого звона.
Тетка, конечно, была куда более адекватна, чем племянница, но все же было ясно, в кого Алла такая… импульсивная и почему они с ней так хорошо друг друга понимают.
– Вот скажи, зачем ты ей нужен? – продолжала она – спокойнее, чем он ожидал, но очень холодно, как судья, зачитывающий приговор. – Положиться на тебя нельзя, эгоист, в хозяйстве ноль, а теперь еще и работы нет. Думаешь, я буду вас обоих обеспечивать? Черта с два! У тебя есть родители – пусть они о тебе пекутся, мне ты никто.
– И отлично. Не дай бог мне породниться с вашей семейкой, – в сердцах ляпнул Стас.
– Что? – угрожающе переспросила Тамара, но в эту секунду дверь распахнулась и вошла Алла, все с тем же странным выражением лица, с тем же бессмысленным взглядом куда-то вбок – как будто то, на чем остановился ее взор в комнате, перенеслось на кухню вместе с ней.
– Вы так громко говорите, – сказала она безучастно. – Я не буду суп, ладно? Только выпью компот.
– Как? А бефстроганов с рагу? – всполошилась тетка.
– Попозже – обязательно.
Алла достала из кармана халата сигарету и стала слепо шарить рукой по столу в поисках зажигалки. От этого жеста у Стаса мороз прошел по коже.
– Не смей! – спохватилась Тамара. – Ты же бросила! А ну-ка будь умницей, отдай мне эту гадость!
Она протянула руку, и Алла покорно вложила в нее сигарету.
– Ну вот, молодец, моя девочка.
– Слушай, Тамар, будешь уходить – выброси каталоги, я их в коридоре все сложила. Так много скопилось… я на улице брала, в магазинах, в салонах…
– Солнышко, не переживай. Вы распишетесь, когда ты захочешь, а отметите, как поднакопите денег. Например, можно устроить
