Он уже готов был разрыдаться, дрожал и прижимал к себе щенка.
Ануш сунула сумку совершенно потерянной женщине и сказала:
— Иди отсюда, пока Арай не пришёл, и сам не вызвал полицию. Не хочу для него неприятностей и такого стыда. Но не думай, что всё это сойдёт тебе с рук. Сюда направлена уличная камера над входом в клинику, и все твои действия зарегистрированы. Я приложу все силы, чтобы ты больше не появилась в жизни семьи моего сына. Пошла отсюда. Быстро!
Лариса, едва слышно завывая, размазывая макияж по лицу, поспешила почти бегом в сторону остановки. Она уже забыла, что собиралась на медосмотр, не помнила, почему оказалась в этом месте. Лишь испытывала ощущение дикого страха перед тюрьмой или другими последствиями собственных действий, жуткой обиды на весь мир и бесконечной жалости к самой себе. И в то же время её переполняло чувство полного удовлетворения, потому что смогла «победить» соперницу. Эта маленькая радость согревала её, придавала значимости и уверенности, но ненадолго. Снова возвращалось осознание того, что могла бы сейчас уже находиться в каком-нибудь отделении полиции.
«Это — не Арая дразнить, — думала Лариса, плюхаясь на сиденье автобуса, увозившего её в сторону правого берега. — Старая грымза припёрлась, ещё неизвестно, чем всё это кончится. Да неужели Арай будет связываться с полицией? Это же стыд для него: бывшая супруга ввязалась в драку с новой женой. А для меня не стыд? Вот ещё! Но бабка права, лучше не показываться им на глаза. К чёрту их всех. Лишь бы только не дали делу ход, а то так и на работу нигде не возьмут. Работа! Я забыла! А, ладно, завтра ещё есть время».
В её мыслях не было места маленькому мальчику. Она ни разу не вспомнила о младшем сыне…
Немногочисленные посетители частного медицинского учреждения спускались и поднимались по лестнице. Каждый был занят своими проблемами и здоровьем.
Когда Арай с отцом вышел из клиники, очень удивился, увидев, что все мирно сидят на скамейке. В середине находился Саша, у которого на коленях лежал Коржик. А по бокам — женщины, которые держали мальчика за руки, и спокойно о чём-то разговаривали. Тамара, заметив его, улыбнулась и спросила, не дожидаясь, когда они приблизятся:
— Порадуете нас чем-нибудь? А то мы тут… заждались вас.
— Порадуем, можно и так сказать, — грустно усмехнувшись, ответил ей муж. — Врач сказал, что возможно отец будет видеть только одним глазом. Не больше тридцати процентов. Вот так.
— И это-то хорошо, — сказал пожилой мужчина. — У нас мне отказали вообще. А тут! Хоть увижу сына и внука перед смертью.
— Пап, хватит. Что ты заладил о смерти? Чуть за восемьдесят всего-то.
— Совсем не чуть, — подала голос Ануш. — Поехали домой, пожалуйста, устала я что-то.
— А как же обследование? — удивился Арай.
— Да чего я там не знаю? Всё одно и то же — старость. Поехали, а?
На обратном пути он обратил внимание, что все, кто сидел на заднем сидении, выглядели не просто уставшими, а измученными. Даже Саша привалился к Тамаре и уснул, как и его щенок. Женщины казались бледными, но Арай списал это на яркий дневной свет.
Когда все вышли из машины в старом тихом дворе, он взял спящего ребёнка на руки и негромко предложил родителям зайти в гости. Однако, услышав, что семья сына живёт на четвёртом этаже, они отказались.
— Но вечером я зайду к вам, надо больше находиться на свежем воздухе, хотя он у нас не очень-то хорош.
— Да, тяжело дышится после горной местности, — вздохнув, подтвердил отец Арая, протягивая руку к жене. Ануш взяла его под локоть и повела к подъезду, не ответив сыну. Но перед ступеньками оглянулась и молча кивнула. Её муж тоже обернулся и, глядя перед собой, сделал встречное предложение. — Заходите лучше вы.
Тамара несла Коржика и чувствовала, что её тоже клонит в сон.
«Я бы подумала, что у меня лёгкое сотрясение мозга, но вряд ли это так: голова бы кружилась. Скорее всего, стресс сыграл свою роль. Слишком много всего произошло за один день, — думала она, преодолевая ступеньку за ступенькой, глядя, как легко идёт впереди Арай с сыном на руках. — И всё же есть надежда, нет, даже уверенность, что эти головорезы больше не появятся на моём горизонте. А Лариса? Тут нет нормальных слов. Не хочу представлять, догадываться, придумывать, как его угораздило выбрать такую женщину. Любил ли он её? Если б не любил, не женился бы. Наверное, она не всегда была такой… Боже! Кто бы говорил, но только не я. Сама десять лет прожила с человеком, который обманывал меня во всём, с самого первого дня! Не мне судить Арая».
Младшие члены семьи отдыхали, взрослые сидели на кухне. Арай обедал, нахваливая кулинарные способности жены. Она сидела напротив него и с улыбкой слушала. Потом предложила ему:
— Давай тоже немного вздремнём? Может, погода меняется, прямо засыпаю на ходу.
— Ты ложись, а я пока просмотрю кое-какие документы. Ещё надо с юристом связаться, обсудить некоторые моменты. Отдыхай, а то вечером снова в догонялки играть.
Тамара прошла в спальню, переоделась в шорты и футболку, потом легла, удобно устроившись под покрывалом. Закрыла глаза, и перед ней замелькали картинки сегодняшних событий. Тут было и сине-фиолетовое лицо здоровяка; и жуткий взгляд Бека, и его указательный палец, который то ли грозил, то ли предупреждал; растрёпанная Лариса, цепкой хваткой державшая Сашу, а потом убегавшая в слезах; и Ануш с её прямой осанкой, высокомерным изгибом тонких губ и презрительной манерой говорить. Всё это кружилось, менялось местами, скручиваясь в воронку, а потом наступила темнота…
Арай просматривал результаты анализов отца, которые уже пришли на электронный адрес. Изображение было мелким, но всё же он разобрал, что некоторые показатели превышали норму. И уж собрался поинтересоваться у мировой паутины, опасны ли такие отклонения, когда к нему подошёл сын. Саша выглядел взволнованно, словно и не спал вовсе.
— Папа, если я тебе что-то расскажу, ты не будешь считать меня ябедой? Пока Тамара спит, — тихо произнёс он.
Последние слова мальчика очень удивили Арая.
— А с чего ты взял, что она спит?
— Я видел её в спальне. Ты не заметил, как я в туалет ходил. Так я не стану ябедой, если расскажу?
— Не станешь, это точно. Что случилось, Сандро?
Ребёнок начал сбивчиво говорить о том, как появилась его мама там, где они играли с Коржиком, и набросилась на него, потом на Тамару, как ударила её сумкой, кричала, обзывалась, обещала убить.
— А
