Почесал рабочий затылок.
- Не годится. Наложишь на мужика налог - разоришь сельское хозяйство. Разоришь сельское хозяйство - голод будет. Голод будет - перестанет крестьянин покупать городские товары. А для нас это дело неподходящее. У нас с мужиком должна быть смычка.
А очкастый так и вьется:
- Напрасно-с, напрасно-с!.. Только два пути и есть. Вы подумайте об этом, товарищ, хорошенько. Вам же добра желаю.
Усмехнулся рабочий:
- Значит, как в сказке. Направо пойдешь - в дензнаках увязнешь, с пути собьешься. Налево пойдешь - крестьянское хозяйство разоришь, а затем и фабрики остановятся. Так и этак плохо...
Тут посмотрел рабочий перед собой и увидел дорогу, на которой же и стоял.
Эта дорога круто поднималась прямо в гору.
- Ничего не поделаешь, - сказал рабочий, - хоть и крутая дорога, а придется, видно, по ней идти. Потому - единственная она, дорога-то эта.
Встревожился волосатый:
- Вот еще, товарищ, плюньте! Стоит вам затрудняться? Лучше бы уж налог наложили на крестьян, что ли... Или эмиссию увеличили...
- Провались ты, проклятый! - хмуро сказал рабочий. - Много вас тут, темных личностей, шляется. Спасибо, научил уму-разуму. Теперь-то я твердо знаю, что мне надо делать, по какой дороге идти. Пойду в гору. Подымать производство надо, удешевлять фабрикат, а остальное приложится.
Пошел рабочий в гору производство подымать, обернулся, а волосатого уже след простыл.
1924
ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫЙ БУЗЫКИН
Наблюдаются случаи, что в
автоматы Моссельпрома, недавно
появившиеся в Москве, хулиганы
бросают царскую монету, пуговицы и
прочую дрянь.
Из газет
Поздней ночью хитрый Саша Бузыкин прокрался к автомату. В руках он держал большую и красивую пуговицу от пальто.
- Попробуем, что это за штуковина - автомат, - прошептал изобретательный Саша, затаив дыхание.
Он воровато перекрестился и сунул пуговицу в автомат. Автомат мелодично звякнул. Дрожащими пальцами Саша потянул за ручку, и из простодушного автомата вылезла коробка "Посольских".
- Мерси, - сказал Саша и отпорол вторую пуговицу.
Из автомата вылезла вторая коробка.
- Хи-хи, - обрадовался Саша, - бог троицу любит! Ну-ка!
Третья пуговица канула в щель, и из предупредительного автомата вылезла третья коробка.
Саша явно повеселел:
- Хе-хе! Изба о четырех углах, да и та... спотыкается... А ну-ка, ударим по четвертой!
Через пять минут на Сашином пальто не было никаких признаков пуговиц, но зато восемь коробок "Посольских" аккуратно столбиком стояли у Сашиных ног.
- Есть еще порох в пороховницах! - воскликнул Саша, широким жестом спарывая пуговицы с пиджака.
Пиджачные пуговицы были менее роскошны, чем пуговицы пальто, но тем не менее каждую из них услужливый автомат компенсировал коробкой "Люкс".
- Тэк-с! Производство повышается.
Саша наскоро подсчитал коробки и энергично принялся за штаны. За пуговицы со штанов Саша выручил чистоганом десяток коробок "Иры", а кальсоны и рубашка дали ликующему Бузыкину двенадцать пачек "Шутки".
- А что вы здесь делаете, гражданин? - внезапно раздался карающий голос милиционера.
...И побежал Саша Бузыкин, как трепетная лань, роняя по дороге верхнюю, а также и нижнюю одежду, ибо ни одна, даже самая дорогая коробка папирос не могла заменить преступному Саше дешевой, но так необходимой в данный момент пуговицы. И, запутавшись в упавших штанах, Саша отдался в руки правосудия. И, отдавшись в руки правосудия, провел тихую, но бессонную ночь в районе.
Судили Сашу Бузыкина за хулиганство.
1925
ТЯЖЕЛАЯ ЦИФРОМАНИЯ
Еще недавно так называемая
статистическая жадность привела к
тому, что линейные конторы были до
отказа завалены требованиями разных
статистических сведений и успевали
только кое-как состряпать аршинные
ведомости.
Нечто аналогичное повторяется
сейчас у нас в союзной работе.
Месткомы, безусловно, болеют от
изобилия требуемых отчетных
сведений...
Из письма рабкора
Председатель месткома распечатал пакет, прочел бумагу и горько заплакал.
- Что случилось? - участливо заинтересовался секретарь, гладя председателя по голове. - Требуют, что ли?
- Требуют, - глухо прошептал председатель, - опять требуют, будь они трижды прокляты! Насчет спецодежды.
Секретарь задрожал, но быстро взял себя в руки и, мужественно прикусив губу, с деланной бодростью воскликнул:
- Ничего, Миша! Дадим сведения. Не подкачаем. Мужайся.
- Так ведь мы же еще до сих пор не дали сведений насчет спортивных состязаний, шахматных партий, лекций, увольнений, болезней, опозда...
- Ерунда! Не падай духом! Волоки сюда счеты. Будем считать. И ребята пусть все тоже считают. Эй, кто там! Казначей! Машинистка! Курьер! Живо! Да гоните сюда всех профуполномоченных. Сведения так сведения. Даешь! Одним духом все сведения дадим!
- Считайте, черти! Нечего зря груши околачивать! Ну-с, Миша, что они там требуют?
Председатель заглянул в бумагу.
- Общее количество единиц спецодежды, полученной за истекшее полугодие. Характер единиц. Число мужских, женских и детских. Число годных. Число негодных. Число несоответствующих. Число соответствующих. Общее число пуговиц. Число черных пуговиц. Число белых пуговиц. Число белых пуго...
- Ладно! Довольно! Дальше сами знаем: число стираных, число нестираных, число валенок, число неваленок... Мы это все быстро! Валяйте, ребята!
Работа кипела.
- Пиши, Миша, записывай. Пятью пять - двадцать пять, шестью двадцать пять - сто пятьдесят да плюс семнадцать, - итого сто шестьдесят семь валенок. Тэк-с! Теперь помножить на десять рукавиц, это получается одна тысяча шестьдесят семь. Валяй пиши: одна тысяча шестьдесят семь.
- Чего одна тысяча шестьдесят семь?
- Кажется, довольно ясно: валенко-рукавиц. Пиши. Теперь дальше. С левой ноги тридцать да с правой ноги тридцать девять... Гм... будет тридцать умножить на тридцать девять. Будет одна тысяча сто семьдесят. Пиши, Миша: одна тысяча сто семьдесят.
- Чего?
- Ясно, чего: право-левых валенков...
- Василий Иванович, - кричала из соседней комнаты машинистка Манечка, сколько у нас за прошлый месяц было сыграно шахматных партий?
- Четыреста пятьдесят две!
- Мерси! Значит, четыреста пятьдесят две шахматные партии помножить на сто двадцать опозданий и разделить на восемнадцать пуговиц... Гм... Это будет... Скажем, для ровного счета тринадцать три четверти. Товарищ председатель, скорее записывайте: тринадцать три четверти, - а то я забуду.
- Чего это тринадцать три четверти? - хрипло спросил председатель.
- Тринадцать и три четверти шахматно-пуговице-опозданий!
- Ага.
- ...Итак, из двенадцати посетителей в день вычесть четыре пишущих машинки и помножить на сорок детских заболева...
- Василий Иваныч, у меня ум за разум заходит. Скажите, сколько это будет, если помножить на восемнадцать?
- Сто восемь! Не мешайте!
- Мерси! Товарищ председатель, пишите: сто восемь женщино-мужчин за первую половину третьей стадии туберкулеза.
- Валяй, Миша! Мужайся. Что у нас там осталось? Газеты, что ли? Есть такое дело. Триста номеров "Гудка" помножить на одного начальника станции и разделить на одну четверть телеграфисто-лекции...
Поздней ночью председатель месткома, взъерошенный, без фуражки, с блуждающими глазами, ворвался в собственную свою квартиру и, зловеще захохотав, закричал жене:
- Веро-мания! Дай мне четыре с половиной ножо-вилок и две тарело-бутылки щей! А также хлебо-газету. Хи-хи-хи!
На следующий день председателя месткома бережно везли в ближайший сумасшедший дом.
1925
О ДОЛГОМ ЯЩИКЕ
Кто о чем, а я о ящике. И не о каком-нибудь, а именно о долгом.
Чем же, собственно, отличается долгий ящик от просто ящика? Попробую осветить этот вопрос.
Обыкновенный, честный, советский просто ящик состоит из четырех стенок, дна и покрышки.
Долгий ящик - наоборот. Хотя стенки у него изредка и имеются, но зато и покрышка у него абсолютно отсутствует. Поэтому про долгий ящик принято говорить тихо, скрипя зубами и сжимая кулаки:
- У-у-у, проклятый! Чтоб тебе ни дна, ни покрышки!
Ни на какую крупную роль, имеющую общественно-политическое значение, просто ящик не претендует и довольствуется незаметной, скромной, повседневной работой.
Что же касается долгого ящика, то - шалишь!
Долгий ящик другого сорта. Долгий ящик любит власть, славу, кипучую деятельность. Любит быть заваленным делами, проектами, сметами, изобретениями, жалобами.
Так и говорят потом со слезами на глазах:
- Ну, братцы, попало мое изобретение в долгий ящик! Пиши пропало!
Или весело:
- А жалоба-то, которую подал на меня негодяй Афанасьев, что я ему дал по морде, того... в долгий ящик... тю-тю... хе-хе...
Одним словом, у долгого ящика есть и враги и друзья. Смотря по обстоятельствам.
