потрескивали поленья. Затем Брент заговорил:
– Где бы я ни оказался, жизнь кажется мне забавной. Я могу немного погрустить, но вскоре снова веселюсь.
– Я такой же, – поддержал его Уилмот.
Д’Арси наполнил свой бокал.
– Мне никогда не бывает ни весело, ни грустно. Я критичен, аналитичен и философичен.
– Я такая же, – сказала Аделина.
Когда фигуристы вернулись, следом в дом ворвался Неро. Он встал посреди комнаты и отряхнулся, взметая вокруг себя снег. Затем положил морду на пол и быстро завозил ею то в одну сторону, то в другую. Щеки Дейзи и Филиппа порозовели от холода, их глаза сверкали, и они продолжали шутить, пить оба отказались.
– Умираю с голоду, – заявила Дейзи, сматывая с шеи длинный бледно-голубой вязаный шарф. – У меня во рту не было ни крошки, кроме куска сливового пирога и чашки кофе.
– Я тоже ужасно проголодался, – сказал Филипп. – У вас в кладовой есть холодный пирог с дичью, Уилмот? И несколько бутылок стаута?
Неро лег у ног Аделины и принялся слизывать снег со своих огромных лап.
– Да рядом с вами он как сугроб! – воскликнул Уилмот.
Он вскочил и потащил Неро к огню. Пес окинул его долгим недоуменным хмурым взглядом, затем вернулся к вылизыванию лап.
Уилмот наклонился к Филиппу.
– У меня в доме ничего нет, кроме куска бекона от моих кур, холодной вареной картошки и банки яблочного повидла, – сказал он.
– Еда, достойная принца, – сообщил Филипп. – Мы с Дейзи все приготовим.
«Мисс Дейзи, когда уходили кататься. Дейзи, когда вернулись, – подумала Аделина. – Хорошо бы она успокоилась и стала преследовать лишь одного мужчину».
Дейзи распустила локоны по плечам.
– Это самый счастливый день в моей жизни! – объявила она. – Если бы вы знали, насколько обычной она была, вы бы поняли. Но сейчас все в прошлом. Я – пионер. Если я услышу снаружи волчий вой, я не испугаюсь. Я просто возьму ружье, выйду и застрелю волка.
Откуда-то из темноты послышался протяжный заунывный вой. Дейзи взвизгнула и бросилась в объятия Филиппа. Неро, дрожа, встал.
Мужчины смотрели друг на друга, ожидая следующего завывания. Он приближался – ближе, громче. Аделина истерически рассмеялась. Уилмот распахнул дверь на кухню. Там стоял Тайт, стройный и смуглый, с открытым ртом, издавая очередной вой.
– Ах ты пройдоха! – вскричала Аделина. – Тебя бы следовало выпороть!
Но рассмеялась от души.
Когда ирландцы поняли, в чем дело, то были разочарованы. Их оказалось трудно убедить, что реалистичный вой издавал Тайт.
– А ну-ка повтори! – просили они, как мальчишки.
– Нет-нет! – воскликнула Дейзи, сверкая расширенными глазами из-за плеча Филиппа. – Я этого не вынесу!
Брент снял со стены ружье.
– Вот, мисс Дейзи, – сказал он. – Давайте посмотрим, как вы его застрелите. Помните, как вы хвастали?
Он вложил ей ружье в руки. Дейзи с неожиданной резвостью его схватила. Раздался громкий выстрел. Пуля попала в стену над головой Тайта. Филипп изумленно посмотрел на Дейзи и отнял у нее ружье.
– Довольно с вас, барышня. Ведите себя прилично.
– Леди хотела меня убить? – спросил Тайт.
Уилмот прошел в кухню и закрыл за собой дверь.
– Никогда больше так не делай. Ты ужасно напугал этих леди, – строго сказал он.
– Но мисс Дейзи хотела услышать волчий вой, а я так хорошо умею его показывать.
– Ты подслушивал под дверью, Тайт.
– Да. Я лишь хотел спросить, не надо ли вам чего-нибудь, прежде чем я лягу. Мисс Дейзи хотела меня убить?
– Нет, нет, она переволновалась.
– Босс, – тихо спросил Тайт. – Как вы думаете, она шлюха? Она сказала, что у меня длинные ресницы и рот, как цветок граната. Когда я передал это своей бабушке, та сказала, что мисс Дейзи – шлюха. Но после этого она попыталась убить меня, так что, может, она исправилась.
– Принеси бекон, яйца и холодную картошку, – приказал Уилмот. – Бог знает, что нам останется завтра на ужин.
– А в другой раз, – упорно продолжал Тайт, – она сказала, что у меня шея, как у бронзовой статуи. Я снова рассказал это бабушке, и та опять назвала ее шлюхой.
В округе не было более гостеприимных людей, чем Лэси. Они любили веселье и оживление вокруг себя, и двое ирландцев как нельзя лучше соответствовали их предпочтениям. Они почти всегда веселились и редко оставались в покое. Они несли немалые расходы, но были готовы платить за приятное общество. Нельзя сказать, что ирландцы не делали ничего полезного. Когда посреди зимы настали сильные снегопады, джентльмены вооружились лопатами и быстро и эффективно откопали дом Лэси. Они ездили по обледенелым дорогам в город за покупками для миссис Лэси и привозили ей в подарок шотландский джем, немецкий сыр и французское вино. Д’Арси играл с капитаном Лэси в шахматы, а Брент читал вслух Теккерея и сэра Вальтера Скотта.
Вечеринка Уилмота запустила череду развлечений, и в эту зиму у всех соседей было больше танцев, катания на коньках и шарад, чем когда-либо. Вскоре всем стало ясно, что Кейт Базби перенесла свой интерес с Уилмота на Брента. Затем ее интерес перерос в привязанность. Поговаривали, что Брент и сам влюбился. К началу февраля его чувства стали очевидны. На званом вечере в честь Святого Валентина, устроенном Пинками, он сделал предложение, да так, что поразил все общество. Изобретательность и оригинальность миссис Пинк в развлечении гостей не имела границ. По случаю празднования возле каждого прибора лежали небольшие подарки или сувениры в форме сердец, вырезанных из красной фланели. Под ними прикреплялось несколько других сердец из белой фланели, а все вместе скреплялось розетками из красной или белой шерсти. В случае дам белые сердца пронзали новые яркие игры, превращая их таким образом в игольницу. В случае джентльменов в розетку было воткнуто тонкое новое гусиное перо, которое оставалось только заточить до нужной остроты, – а вот и перочистка!
За столом, не съев и кусочка, Брент перочинным ножом заточил перо до тонкого изящного острия. Затем он завладел игольницей Кейт. После еды он скрылся в другой комнате, а когда вернулся, возвратил ее, но как игольница изменилась, как похорошела! Он вырезал из листа почтовой бумаги сердце и прикрепил его среди белых фланелевых сердец. На бумаге было написано:
Моей Валентинке
Дражайшая Кейт!
Для меня нет лучшей судьбы,
Чем провести оставшуюся жизнь с тобой.
Обожающий тебя
Майкл Брент
У него были самые серьезные намерения. Если Кейт не согласится переехать в Ирландию, он осядет в Онтарио. Единственным препятствием к их браку оставалась религия. Илайхью Базби не дал
