ты ненормальная! – все-таки вышел из себя Йован.
Эскалатор полз слишком долго, а наша ссора была в самом разгаре.
– Мой косяк – я не предупредил тебя о встрече с Ариной, потому что не хотел расстраивать. Она с самого первого дня нашего расставания хочет меня вернуть и идет на крайние меры. Ты не думала, что они с твоим Леней могли все подстроить?
Вообще-то это вполне в духе Лени, но соглашаться с Йованом мне сейчас не хотелось.
– Леня не мой, – отрезала я.
– И Арина не моя.
Я первой шагнула с эскалатора и гордо направилась к выходу. Йован меня обогнал, открыл тяжелую стеклянную дверь и, придержав ее, пропустил вперед.
На улице творился настоящий апокалипсис. Снег вперемешку с дождем валил стеной.
– Ты даже во время ссоры остаешься галантным и воспитанным занудой, – проворчала я. – Бесишь!
Йован схватил меня за плечи и, глядя в глаза, быстро заговорил:
– Маша, во-первых, ты понятия не имеешь, сколько боли мне причинила Арина. Я не хочу говорить о том, что случилось между нами, потому что это в прошлом. Но, поверь, я бы ни за что не хотел снова сойтись с ней. Во-вторых, ты понятия не имеешь, как я к тебе всегда относился… Может, ты была моей первой любовью?
– Ты же говорил, что принял меня за мальчика? – поддела я.
– Бесишь сейчас только ты, – резко отреагировал Йован.
Мы смотрели друг другу в глаза, и в наши лица летел крупный снег. Йован обнял меня за талию и порывисто, с силой поцеловал, а затем проговорил:
– Если ты мне не доверяешь, о каких отношениях может идти речь?
Я так сильно обожглась в последний раз, что до сих пор расплачивалась.
– Мне нужно немного побыть одной и подумать, – негромко сказала я.
Йован пожал плечами и выпустил меня из объятий.
– Как разберешься в себе, звони, – сухо бросил он напоследок. – Я для себя уже давно все понял и сделал выбор.
Йован зашагал по шумному проспекту, и вскоре его фигура растворилась в густом снегопаде.
* * *
Резко ударили морозы. Температура стабильно оставалась минусовой, и я окончательно перебралась в зимний пуховик. С утра ходила на учебу, после обеда возвращалась домой. С Йованом мы не общались. Я, чувствуя себя полной дурой после ссоры в метро, не решалась ему первой написать. Он тоже явно был обижен, хотя в нашу последнюю встречу дал понять, что ждет моего звонка. Я страшно запуталась и устала от самой себя. Хорошо, что Леня после истории с кольцом окончательно от меня отстал. Иногда я вспоминала о нем и думала, что, возможно, он переключился на другую жертву, как на меня после Ольги. И мне было искренне жаль его новую пассию. Но я тут же гнала от себя эти мысли, боясь, что, если вспомню о Лене, он снова появится в моей жизни…
Отец, несмотря на обещание приехать, не смог договориться с руководством, но дал контакт проверенного юриста. После разговора с папой я долго гипнотизировала листок с переписанным номером, но так и не позвонила по нему. Пропал Леня, пропала и необходимость в консультации… Но я решила, что если он снова объявится, обязательно позвоню.
В выходной Лика и Слава уехали на горнолыжку. Звали и меня с собой, но я решила им не мешать, зато к нам приехала бабушка. Мы договаривались, что она приедет в выходные, к возвращению отца, и мы отпразднуем его день рождения. Папа не вернулся, но мама все равно позвала бабушку в гости.
Между ними всегда ощущалась неловкость, но, конечно, мама в открытую никогда не показывала свое недовольство. Приветливо улыбалась, готовила, вела себя учтиво. Но наши обеды скорее напоминали светские рауты, где встречались незнакомые друг другу люди. За столом мы вежливо общались на отдаленные темы, ни разу не поговорив по душам.
Вот и сегодня в присутствии бабушки мама была не в своей тарелке. Из вежливости задала несколько вопросов, словно по регламенту. Как здоровье, дом, быт… Потом разлила по чашкам чай, поставила на стол коробку с тортом и под предлогом работы – нужно срочно выложить новый видеоролик – вышла из кухни.
Мы с бабушкой молча пили чай. Я вся в своих мыслях, бабушка – в своих. За окном разыгрывалась снежная буря.
– Маша, скажи честно, – вдруг начала бабушка. Ее голос был таким встревоженным, что я тут же почувствовала неладное. – У твоего папы другая женщина?
Я искренне удивилась. Да, отец практически постоянно в разъездах, но то, что он может стать предателем, у меня в голове не укладывалось. Какой бы ни была мама, он очень сильно ее любит.
– С чего ты это взяла? – шепотом спросила я. Все-таки мама находилась в соседней комнате. Такая новость стала бы для нее ударом. Она, уверенная в своей уникальности и к тому же, безусловно, любящая моего отца, такого просто не пережила бы.
– Ты ничего не замечала? – осторожно поинтересовалась бабушка тоже вполголоса.
Я пожала плечами.
– Да вроде нет… Все как обычно. Ну да, не приехал к этому уик-энду, как обещал. Но он часто задерживается, работы правда много.
– И все-таки завелась у него одна, – неодобрительно покачала головой бабушка, сделав глоток чая, – какая-то Алиса.
– Серьезно? – поразилась я. – Это он тебе сам сказал?
– Не сказал, я просто подслушала. Мы ведь с ним в скайпе общаемся, как ты меня научила. Так я как ни позвоню, она у него в квартире сидит.
– Ты сейчас не шутишь?
– Какие шутки! И, похоже, веселье у них через край. Я звоню, а он вечно: «Алиса, сделай потише музыку!»
Я быстро заморгала, а потом рассмеялась. Бабушка удивленно смотрела на меня.
– Бабуля, Алиса – это виртуальная помощница.
– Вот-вот, с помощницей и закрутил…
– Да нет же, это колонка!
– Колонка? – бабушка совсем растерялась.
– Ну да. На ней можно музыку слушать.
Бабушка только сердито махнула рукой.
– У нас на колонке воду набирали…
А затем тоже рассмеялась. Чай мы допивали уже в приподнятом настроении. Вдруг бабушка хлопнула себя ладонью по лбу.
– Маруся, чуть не забыла. Тебе же записку передали.
– Кто? – насторожилась я.
– Ну кто? Не Клара Ивановна же. Ванечка тоже на даче не появляется с тех пор, как ты уехала…
У меня от дурного предчувствия даже тошнота подобралась к горлу. Но бабушка, не заметив моего состояния, как ни в чем не бывало продолжила:
– Остается другой твой кавалер – Леонид. Заявился ко мне с утра пораньше. Спросил, приезжаешь ли ты еще на дачу. Я говорю, какая дача, уже
