заветного авто. Взвесив все «за» и «против», симпатии Георгия Тимофеевича оказались на стороне «Москвича». «Жигули» считались более «городским» автомобилем. В качестве прототипа для него был определён Fiat 124. Специально для эксплуатации в условиях сельской местности на АЗЛК создали модификацию «Москвича». Она серьёзно отличалась от базового седана, так как в основном предназначалась для перевозки пассажиров и грузов в условиях плохих сельских дорог и бездорожья. Он мог использовать в своей работе самый распространённый низкооктановый бензин А-76. Более качественный на селе был в большом дефиците.
Георгий Тимофеевич профессионально водил автомобиль, но слова о предстоящей женитьбе, заставили резко затормозить.
– Давай приедем домой, тогда и поговорим! – так он отреагировал на просьбу «благословить» молодых.
Он старшую дочь скрепя сердце отдал замуж, а с младшей расставаться не желал.
– Значит, она от него зависит, – с явным неудовольствием произнёс Георгий Тимофеевич, обращаясь к жене.
Фраза Георгия Тимофеевича прозвучала как утверждение. Когда об этом узнала дочь, так расстроилась, что заплакала.
– Люда, – попыталась образумить мама. – Хочешь сама всё делать, выходи замуж за Гену.
Нина Михайловна не скрывала своего беспокойства: слишком молодой жених, а жизнь прожить – не поле перейти.
– Придётся мне нарушить обет, – упрекнул отец. – Десять лет спиртного в рот не брал, а теперь … – пауза затянулась. Люда почувствовала себя виноватой.
– Мы любим друг друга, – уверяла дочь.
Заявление подавал Гена вместе со своей бабушкой Екатериной Алексеевной Демидовой, которой пришлось исполнить роль «невесты». В день, когда будущие молодожёны пришли в отдел ЗАГС, на двери увидели объявление: «Уехали на сенокос». Так выполнялась программа шефской помощи селу.
– Все ушли на фронт, – расстроилась Людмила. – У меня завтра поезд. Через три дня я должна быть в Мурманске. Что делать?
– Думаю, нам пойдут навстречу, – как всегда, спокойно произнесла Екатерина Алексеевна. Высокая статная женщина являла собой пример интеллигентности: сдержанная, учтивая, добрая. Любила порядок и чистоту, пекла отличные пирожки и ватрушки с творогом. Внуки большую часть времени проводили в её комнате.
Говорят, человек слепнет от счастья. Он перестаёт «читать» знаки судьбы: стучится в закрытую дверь или садится не в свою лодку … Понимание приходит позже, когда большая часть жизни прожита, и человек начинает делать «работу над ошибками».
Вернувшись после практики на Мурманском телевидении, Людмила пыталась наверстать упущенное время: до свадьбы оставалось три дня. Наряд, о котором мечтают все невесты, заменил не обычный для провинциального городка ансамбль. Строгое длинное белое платье на тонких бретелях служило основой для лёгкого плаща-накидки с капюшоном, низ, верх и рукава которого завершались рюшем.
– Я буду самой красивой невестой! – Люда не хотела изменять своим принципам: всегда и во всём быть оригинальной.
Она обошла все свадебные салоны, но безуспешно. Тогда и решила воспользоваться услугами Ленинградского ателье мод на Невском проспекте.
Подготовка к свадьбе не мешала, а помогала сдавать экзамены. Ей не хотелось ещё больше огорчать отца – старалась изо всех сил. Отличные оценки за весеннюю сессию послужили смягчающим обстоятельством.
22 августа 1981 года одиннадцать пар расписывались в Кировском дворце культуры.
– Снегурочка! – закричала восторженно детвора, когда невеста вышла из светлой «Волги». Ребята проводили её до Дворца и с нетерпением ждали возвращения.
Нина Михайловна заказала новый банкетный зал на улице Пролетарской, который молодым предстояло открыть. Просторный, уставленный цветами, он гармонировал с настроением гостей, которые искренне поздравляли влюблённых. Пять долгих лет «Ромео» и «Джульетта» шли к заветной цели: «Широкой этой свадьбе было места мало, и неба было мало и земли …» – слова известной песни Муслима Магомаева – про их свадьбу.
– Только по детям и узнаёшь, сколько тебе лет, – Георгий Тимофеевич радовался и грустил одновременно.
Он подготовил для молодожёнов «тронную» речь. Люда мысленно оценивала каждое его слово. Ей никогда не хотелось выбирать между двумя близкими людьми. Оба – дороги, но именно в эти минуты она поняла, как сильно любит отца – за жертвенность, за его умение сострадать, за всё, что он сделал для неё. На протяжении всей жизни отец будет для младшей дочери путеводной звездой, даже когда его не станет.
В день свадьбы с утра светило солнце, потом о себе напомнил летний дождь и отблеск далёкой грозы – зарница. Всё, как в жизни, – переменчиво. Гости веселились, создавали настроение музыканты – ансамбль со швейной фабрики. «Живая музыка» напомнила Людмиле школьные вечера, которые она устраивала ещё вожатой. И вдруг – знакомая мелодия. Какая-то неведомая сила подхватила её и привела к импровизированной сцене.
– Музыка вновь слышна, – запела она проникновенно … Под мелодию «Белого танца» мужчины закружили в вальсе своих избранниц. На мгновение ей показалось, что она в школе – на новогоднем вечере. Предаться воспоминаниям помешал Георгий Тимофеевич. Он предложил устроить соперничество поколений: кто кого перепоёт и перетанцует? Музыкальную эстафету ВИА передал баянисту-виртуозу. Частушки от бабушек и дедушек полились рекой. А когда зазвучали аккорды всем известной русской «Кадрили», папы и мамы не смогли усидеть на месте – пустились в пляс. «Краковяк», «Трепак» – веселье продолжалось несколько часов. Молодожёны прошли все испытания, которые устроили для них по рецептам старых свадебных традиций. Нина Михайловна отвечала за угощение – следила за тем, чтобы на столах не было пусто. Она по-прежнему зависела от мнения окружающих, но переживала зря: гости все, как один, пришли на следующий день.
– Михална, – первой отозвалась соседка, тётя Шура Агапова, – всё вкусно, наелись до отвала.
Свадьба продолжалась. Юра Ведилин уговорил музыкантов ещё поработать.
– Всё равно опохмеляться после вчерашнего будете! – сделал он им предложение, от которого те не смогли отказаться. Он попросил подыграть ему.
– Очи чёрные, очи страстные, очи жгучие и прекрасные! – запел он бархатным басом.
Исполнить известный романс гости попросили на «бис». Долгое время считалось, что музыка – неизвестного автора. Но это не так. Романс исполняется на музыку вальса обрусевшего немца Флориана Германа. Текст оригинала выглядел так:
Очи чёрные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные!
Как люблю я вас, как боюсь я вас!
Знать, увидел вас я в недобрый час!
Ох, недаром вы глубины темней!
Вижу траур в вас по душе моей,
Вижу пламя в вас я победное:
Сожжено на нём сердце бедное.
Но не грустен я, не печален я,
Утешительна мне судьба моя:
Всё, что лучшего в жизни Бог дал нам,
В жертву отдал я огневым глазам!
После свадьбы молодожёны разъехались. Людмила – продолжать учёбу на четвёртом курсе в Ленинград, муж – на третий курс в Брянск. История любви получила продолжение ещё на два года: минуты радости при встречах, слёзы – при расставании, нежные длинные письма и короткие телеграммы: «Люблю, скучаю, жду».
35. «Она сделала это!»
Подходила к концу учёба в университете. Приближалось время распределения. Факультет выпускал сто специалистов. Уезжать за тридевять земель никому не хотелось. Однако право выбора предоставлялось не всем. По успеваемости Люда шла под восьмым номером со средним баллом – 4,68. Семи десятых ей
