бухгалтер, даже не кассир. Считаешь деньги, которых не видишь, – он посмотрел на Полину и улыбнулся. – Ты мне даже не начальник. Почему меня должно это смущать. Тебе просто с родителями и природой повезло.
– Это как?
– Родители тебе оставили свой капитал, а природа наградила тебя умом и талантом, чтобы ты его приумножила.
– Издеваешься?
– Нет. Тебя разве смущает мой статус врача в клинике? Почему меня должна смущать твоя должность? Как говорится: кто на что учился. Моё фото есть в рекламном буклете клиники, а кто знает Полину Орловскую в лицо? Можно, конечно, пользоваться родством с тобой, но при этом я не стану оперировать лучше, перестану быть доктором Михайловым и останусь просто мужем Орловской Полины для коллектива. Как тебе откровенность?
– Ты меня приятно удивил.
– Чем? Насчёт бухгалтера и фото я пошутил, если заметила, а в остальном честен. Ты на своём месте, я на своём. Я вижу, что ты живёшь не в роскоши, такую жизнь я смогу обеспечить. Не обещаю воздушных замков, но сделаю счастливыми тебя и детей. Почему мы не встретились раньше? Я переехал к родителям в 2016 году.
– А я летом 2016 уехала в Москву на два года, а вернулась в 2018. Дальше ты знаешь.
– Ты очень красивая, – он коснулся рукой её щеки, но сразу убрал её. – Бери бокалы, а я открою шампанское. Куранты бьют! С Новым годом!
Как по волшебству во дворе вспыхнули разноцветные звёздочки салютов. Три окна в гостиной давали простор для обзора. Через 5-7 минут салюты закончились, наступила тишина, а на ТВ началась музыкальная программа.
– Потанцуй со мной, – Влад подал ей руку. Одна мелодия сменялась другой, а он всё держал её в своих объятьях. Полина могла предположить, чем всё может обернуться, но ей хотелось, чтобы, ни этот танец, ни эта ночь не заканчивалась.
– Поцелуй меня, – тихо сказала она и опустила веки.
Поцелуй был нежным и коротким, потом продолжительным и чувственным. Молния на платье «поехала» вниз, платье съехало с плеч и упало к ногам. Сколько продолжалась прелюдия, и сама любовная игра не смог бы сказать ни один из них. Полина потеряла не только дар речи, но и способность мыслить. Словно в сладком сне, она слышала только его негромкий голос и проваливалась в бездну. То, что происходило с ней в данное время, не поддавалось ни объяснению, ни описанию…
– Прости мне мою несдержанность, – сказала Полина, скрываясь в ванной комнате, откуда вышла минут через пять. – Не сердись.
– Полина, ты о чём? Если ты забыла – напоминаю: я сделал тебе предложение, и мы с тобой взрослые люди. Ты каждый раз намерена извиняться? – он обнял её и прижал к себе. – Ложись спать и не поднимайся к детям, я разберусь, а ты выспись. Пусть тебе приснится сказочный сон, – Влад поцеловал её нежно, проводил в спальню и, укрыв одеялом, присел рядом. – Знаешь, там, в госпитале, я увлекся чтением стихов. На что-то серьёзное не хватало ни сил, ни внимания, а лирика как-то успокаивала, давала надежду, иногда выбивала слезу. Я не запомнил фамилий авторов, не знаю известные они или начинающие, профессионалы или любители. Открывал интернет и читал, пока не засыпал. Но почему-то одно из них мне врезалось в память. Послушай отрывок:
Тихий голос моей души говорит мне: «Ты жить спеши,
Не печалься и не хандри. Жизнь даётся, а ты – бери.
Ты возьми этот тёплый свет, где-то там его просто нет.
Ты поймай этот яркий луч, даже если он из-за туч.
Шелест листьев и детский крик ты бери и в себе храни.
Летний дождь, невесомый снег, ты бери тихий плач и смех.
И любовь, что тебе дана ты испей её всю до дна». Как просто и как точно. А теперь спи, – он смотрел на Полину, свернувшуюся «клубочком». Она казалась ему маленькой девочкой, которая нуждается в его заботе и защите.
Владислав посмотрел на спящего Илью, поправил на нём одеяльце, прошёлся по квартире, оценивая порядок, и прилёг на диван в комнате Арины. Сон не шёл, и он вспомнил свою первую встречу с Полиной и Ариной на свадьбе Марка. «Больше года прошло. Я думал о ней каждый день, зная многое о её жизни по рассказам Марка, которые складывались со слов жены. Была и характеристика самого Подольского. Всё могло случиться раньше, если бы не мамины выводы», – думал он, засыпая чутким сном.
Утром Арина застала Влада спящим на диване в её комнате.
– Дядя Слава, ты другого места для сна не нашёл? – спросила она, присаживаясь рядом.
– Маме нужно выспаться. Она устаёт. Помочь сообразить завтрак или сама справишься? Который час? – он взглянул на часы. – Днём доспим, а сейчас пора вставать. Тебе не кажется, что кто-то стучит?
– Я открою, – она открыла дверь и растерялась. На пороге квартиры стояли родители Михайлова. – Проходите. Мама с Ильёй ещё спят, а мы уже проснулись, собирались завтракать. Хотите с нами?
– Михайловы, вы чего? Для визита рановато, – удивился сын.
– Десять часов уже не рано. Скорее, поздновато для завтрака, – ответил отец, и, не ожидая приглашения, прошёл на кухню. – Ты скажи нам: Полина предложение твоё приняла?
– Нет, но и не отказала. А Арина предложила подождать до весны. Дочь хочет, чтобы торжество прошло на природе.
– Вы меня никак сватать пришли? – улыбнулась вошедшая Полина. – Если ваш сын не сбежит от нас до весны, я соглашусь на брак с ним.
– Ты хочешь, чтобы он переехал к вам?
– Я хочу, чтобы всем было хорошо. Хочу жить открыто, ни от кого не прятаться и никому ничего объяснять. Чтобы не было недопонимания, недоговорённости. Разве я многого хочу? А будет Влад переезжать или нет – ему решать.
Звонок сообщил о визитёре около десяти утра. Это мог быть Влад, дежуривший ночью в клинике. Но на пороге стояла Нина Ивановна и подросток лет пятнадцати.
– Полина, это сын Влада. Не говорит, зачем пришёл, но хочет видеть отца.
– Сожалею, но Владислав Андреевич ещё не вернулся с работы. Хочешь подождать?
– Хочу, – он прошёлся по квартире, не снимая обуви и одежды. – А ты ничего, нагло оглядывая Полину, проронил он.
– Не ты, а вы и с придыханием. Ты кто такой?
– Руслан. А ты новая тёлка отца?
– Заткнись, щенок! Ты мне кто? Нахал, позвонивший в дверь и напугавший детей своими хамскими замашками. Хочешь отца дождаться или приезда полиции? Сядь и сиди без звука. Можешь рассказать, зачем пришёл, а я послушаю. – Нина Ивановна, идите к детям.
