- Нога? Давайте ее сюда. Покажите. Тэк-с. Сейчас я ее смажу йодом. Готово. Можете идти.
- Товарищ доктор! У меня болит правая нога, а вы намазали левую.
- Ерунда! Следующий!
- Зубы...
- Сейчас! Открывайте рот. Которые? Где мои щипцы? Раз-раз - и никаких зубов!
- Ой, батюшки! Да не то! Зубы, говорю, у моего Ваньки начинают резаться, так я...
- У Ваньки? Зубы? Давайте сюда Ваньку. Где мои щипцы? Которые зубы? Ну-ка, посмотрим. Очень странно: никаких зубов нету.
- Так они ж еще режутся.
- Режутся? А почему режутся? Как режутся?
- Режутся и режутся...
- Безобразие! Обратитесь в милицию, если режутся, - она расследует. А мне некогда. Следующий! Что у вас, гражданин?
- Не гражданин я, товарищ доктор, а гражданка.
- Все равно. На что жалуетесь?
- На тошноту жалуюсь. Опять же все время на солененькое тянет. Живот будто потяжелел.
- Живот, говорите? Примите касторки - всякий живот как рукой снимет, гражданин.
- Не гражданин я, а гражданка.
- Все равно. Дуйте касторку. Следующий. Что у вас, гражданка?
- Живот у меня... только я не гражданка, а гражданин.
- Это не важно. Который живот? Покажите! Где болит?
- Вот тут.
- Гм... Явная беременность... Через две недели придется вам, матушка, рожать.
- Так... я ж... не матушка... я мужчина...
- Ерунда! Не задерживайте. Все вы мужчины... Следующий!
- Товарищ доктор! Я извиняюсь, но все-таки это мне довольно-таки странно. Может, не беременность?
- Вот вам и странно. Сказал, что беременность, - значит, беременность. Нечего, нечего, матушка. Умела замуж выходить, умей и рожать.
- Так я ж... извините... холостой...
- Тем более. Надо было своевременно в загсе зарегистрироваться. А теперь пойдет волынка насчет алиментов. Следующий!
- Товарищ доктор! Как же это так: мужчина - и вдруг рожать! Нету таких пролетарских законов, чтоб трудящемуся мужчине средних лет полагалось рожать дитё! Не могу я с этим фактом помириться!
- Не задерживайте. Следующий!
- Что же мне теперь делать, несчастному? Чем же мне придется кормить моего малютку?
- Грудью кормить будете, известно чем. Следующий!
- Какая же у меня, извините, грудь? Так себе, одна видимость. Из нее не то что молока, даже чаю не выдоишь.
- Ладно, выдоишь. Некогда мне с вами возиться! Следующий!
- Так я же...
- Следующий! Нету у меня времени с вами, гражданка, возиться! Сто пятьдесят человек больных в приемной дожидаются. Не задерживайте! Приходите через две недельки рожать. До свидания. Сле-ду-ю-щий!
Шутки шутками, товарищи, но при такой нагрузке врачей нетрудно и до того докатиться, что весь мужской персонал на транспорте начнет рожать.
Тогда, чего доброго, всякое железнодорожное сообщение в республике прекратится.
Уж лучше бы какой-нибудь соответствующий мужчина раз навсегда родил мероприятие по разгрузке линейных врачей от непосильной работы...
Тогда бы всякую мужскую беременность как рукой сняло.
1926
ИСТОРИЯ ЗАЕЛА
- ...Прежде чем перейти к
отчету о деятельности нашей
страхкассы, я коснусь истории и
значения ее. В капиталистических
странах...
Так начался отчет страхкассы
месткома станции Рязань.
Из письма рабкора
- Товарищи! Прежде чем перейти к отчету о деятельности нашей родной рязанской страхкассы, я слегка коснусь истории и значения страхкасс в историческом аспекте.
В зале раздался тяжелый вздох.
- Да, дорогие товарищи, именно в историческом аспекте. Как нам известно, институт страхкасс ведет свое начало из глубины седой древности. Еще во время всемирного потопа, по дошедшим до нас протоколам, на ковчеге имелась страхкасса, которая...
- Никакого всемирного потопа не было. Это опиум и выдумка попов!
- Не скажите, товарищи! Смотря через какой аспект посмотреть. И очень даже просто, что всемирный потоп действительно имел место... Итак, на ковчеге определенно имелось отделение госстраха, и товарищ Ной был не кто иной, как заведующий этим отделением. Пока, конечно, ковчег плавал сорок дней и сорок ночей по воде, дела страхкассы шли довольно прилично. Отчисления поступали вполне аккуратно и своевременно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете старика Ноя ни разу не покрыли за все сорок дней и сорок ночей. Редкий случай! Однако как только ковчег попал на сухое место и остановился, делишки страхкассы пошатнулись. В первый же день старик Ной отлучился с плавучего предприятия в город, попал в грузинский подвальчик "Арарат" и пропил с туземным населением всю наличность ковчеговской страхкассы. Так как в ту эпоху еще не существовало, к сожалению, уголовного кодекса, то хитрому и безнравственному старику удалось благополучно избежать показательного процесса и...
- Ближе к Рязани! К черту историю!
- Сейчас, товарищи... Я уже подхожу к истории возникновения и развития страхкасс в Древнем Египте и Вавилоне, а оттуда уже рукой подать и до страхкасс Древнего Рима и Греции.
В зале раздался мелодичный храп.
- Итак, товарищи, при постройке небезызвестной Вавилонской башни, как об этом свидетельствуют неопровержимые оправдательные документы, определенно имелась страхкасса, которая обслуживала более трех тысяч строительных рабочих, принимавших участие в постройке вышеупомянутого сооружения. Пока, конечно, велись работы, дела страхкассы шли недурно. Отчисления поступали аккуратно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете...
- Ближе к де-е-лу! Не мучь ты нас!
- Одним словом, все было честь по чести, пока в один прекрасный день предприятие не лопнуло. Тогда рабочие повалили в вавилонскую страхкассу, требуя компенсации за две недели. А заведующий страхкассой довольно нагло им заявляет: так и так, мол, извините, от волнения я лишился языка и не могу с вами разговаривать, поворачивайте. И в спешном порядке растратил страхкассовые денежки. Что тут поднялось! Скандал ужасный! Однако показательного процесса удалось избежать. С тех пор так и говорят: столпотворение вавилонское!
Аудитория редела. Многие тихо плакали.
- Теперь, товарищи, перехожу к Древнему Риму. Страхкассы Древнего Рима отличались своим благоустройством и хорошей отчетностью. Еще в книжке небезызвестного Марка Аврелия...
Люди, как сонные мухи, выползали из помещения, но докладчик не унимался:
- История развития страхкасс в империалистических странах не может не служить наглядной иллюстрацией...
Густой храп несся из зала. А докладчик заливался, как соловей:
- Еще во время Великой французской революции страхкассы играли видную роль в деле...
Так и не удалось рязанцам услышать насчет своей родной рязанской страхкассы. В исторический аспект, видать, не влезла матушка-Рязань - кишка тонка!
Учитесь, товарищи докладчики, учитесь! Берите пример, старайтесь!
1926
ДОРОГУ ПОКОЙНИКАМ!
Товарищ Коровкин, бывший председатель учкпрофсоюза станции Данилов, был во всех отношениях образцовым работником: выстроил клуб, отремонтировал 300 вагонов, открыл школу фабзавуча.
И все это в невероятно тяжелых условиях 1920 - 1922 годов.
И общее собрание 3 апреля 1922 года постановило:
"В день открытия клуба вывесить портрет товарища Коровкина на все время существования клуба".
Такое же решение было принято позднее на торжественном заседании при открытии клуба, в присутствии 800 человек рабочих и служащих.
Портрет товарища Коровкина был повешен в клубе на почетном месте.
Правильно? Правильно.
Как будто на этом все и должно было кончиться.
Однако нет. Не так-то просто. Шалишь! И тут-то, собственно, и начинается самая волынка.
Спустя некоторое время после того, как портрет товарища Коровкина был вывешен в клубе, секретарь укома города Данилова сказал заведующему клубом:
- Портрет надо снять! Живых увековечивать ни к чему.
А, как известно, в провинции положено по штату: раз секретарь укома сказал, так тому и быть, перечить нельзя. Исполнять - и никаких. Планида, значит, такая.
И портрет товарища Коровкина был снят.
И вот уже более полутора лет неумолимый секретарь укома, несмотря на неоднократные просьбы, не разрешает повесить портрет обратно.
В полном смысле слова - не человек, а камень.
- Товарищ секретарь, разрешите повесить портрет товарища Коровкина!
- Нельзя.
- Почему же нельзя?
- Нельзя потому, что товарищ Коровкин жив.
- И очень хорошо, что жив. Пусть еще сто лет живет на пользу республике.
- Не возражаю. Пусть живет.
- А портрет?
- А портрет - нельзя.
- Почему же все-таки нельзя?
- Нельзя. Не полагается.
- Чудак вы человек. Посудите сами. Взываю, товарищ, к вашей логике: создал товарищ Коровкин в самых неблагоприятных условиях школу фабзавуча или не создал?
- Создал.
- Так, хорошо. Героический это поступок или не героический, если принять во внимание обстановку, при которой была создана школа?
