Лиат провела их всех, и еще трудней им было понять, для чего ей это было нужно. Их головы вполне созревших мужиков были настолько далеки от проникновения в суть девчоночьего сумасбродства, что не увидь они сейчас состояния Лиат и замешательства своих подруг, то вообще ничего бы и не заметили. А еще, оба сейчас задавались вопросом, как же это Одеду удалось найти подход к этой загнанной в угол, туманной душе?
Лиат это видела, и ей хотелось провалиться сквозь землю. Она могла вынести все, что угодно, но только не этот изумленный взгляд Шахара, не его немое сострадание! В душе она проклинала Галь, косвено подтолкувшую ее к ее злополучной выдумке. А Галь неугомонно обхаживала ее, умоляя о прощении за свой нелепый смех.
– Ну ладно! – отрезала Шели Ядид. – Было – проехали, нечего распинаться. Поцелуйтесь, наконец, и собирайтесь вечером в дискотеку. Сегодня там будем только мы вшестером. Ну же, давайте, поцелуйтесь! – настойчиво прибавила она, поскольку обе девушки застыли в нерешительности.
Лиат Ярив натянуто соскользнула вновь в объятия Галь, которая ее пылко облобызала. Злость ее уже почти прошла, хотя осадок от обиды обильным слоем лег на душу.
– Вот, так-то лучше! – улыбнулась Шели, в свою очередь поцеловав приятельницу.
– Ничего хорошего нет, – проговорила Лиат, в бессилии опускаясь на скамью. – Мне все это припомнится в классе.
– Ну и что? – ободряюще сказала Шели, подсев к ней и обняв за хрупкие, согнутые плечи. – Послушай, Лиат: тебе не должно быть никакого дела до того, что о тебе подумают другие. Ты ни перед кем не обязана отчитываться. Ходи всегда с высоко поднятою головой. И тогда все само придет тебе в руки, поверь мне!
Конечно, красотке Шели было очень легко говорить, но у девушки не осталось сил спорить. Она попросила всех выйти чтобы переодеться, и, как только за пятеркой приятелей закрылась дверь раздевалки, приблизилась к зеркалу и очень долго всматривалась в свое отражение, как тогда, на школьном празднике. Однако теперь, в отличие от того раза, Лиат не посмела заняться аутотренингом. Все, в чем бы она сейчас ни попыталась себя убедить, рассыпалось бы прахом.
Некоторое время спустя она вышла, сжимая в руке зайчонка – атрибут своей лжи.
– Я не могу его оставить у себя, – твердо молвила девушка.
– Но не выбросишь же! – воскликнула Галь, всплеснув руками. – Он такой симпатичный!
– Нет. Лучше я его кому-то подарю.
Галь, Шахар, Шели, Хен и Одед выжидающе уставилась на нее. Лиат внимательно обводила их глазами, исполненная жгучего желания вручить свой сувенир тому, по ком так тосковало ее сердце. Но это было невозможным.
Рядом с Шахаром стоял тот, кто сам едва не оказался орудием ее игры, тот, кто принял на себя часть причитающихся ей насмешек шпаны.
– Одед, возьми, это тебе, – выпалила она, быстро сунув игрушку ошеломленному парнишке, и опрометью взбежала вверх по лестнице.
– Я всегда подозревала, – прошептала Шели своему другу, – и говорила тебе, что между этими двумя что-то наклеивается.
* * *
В дискотеке было очень многолюдно. После задорной "Коко джамбы".немного уставшие Хен и его девчонка вернулись к столику в небольшой нише, где их ожидали Лиат, Галь, Шахар и Одед. Диванчик, на котором расположились друзья, был довольно коротким, и Шели пришлось примоститься на коленях у своего парня. Тот зажег сигарету и посетовал на то, что был весь мокрый. Несмотря на то, что в зале работал сильный кондиционер, количество народа и быстрых танцев, от которых не сиделось на месте, брали свое.
– Мне не помешало бы облиться водой, – заметил он.
– Простудишься, – заботливо сказал Одед.
– Не простужусь. Выпью потом чего-нибудь крепкого и согреюсь.
– Можно уже приступать, – лукаво обронил Шахар. – Наша бутылка еще почти полная. – И он разлил оставшееся белое вино по их бокалам.
– За что пьем? – выпалила Шели. – За любовь? За дружбу? За успех?
Никто не проронил ни слова. Бокалы, взметнувшись, застыли в руках товарищей. Никому из них на самом деле не хотелось веселиться, поскольку осадок скандала с Лиат саднил каждому так, словно он был лично причастен к нему.
Хен и Шели, податели идеи времяпрепровождения на дискотеке, напрасно пытались растормошить компанию. Лиат и Галь почти не разговаривали одна с другой. Шахар, когда не танцевал с подругой, был погружен в только ему понятные раздумья. Одед просто так сидел. Мало-помалу, настроение приятелей передалось и паре балагуров: было видно, что Хен заставлял себя отпускать свои шуточки, а Шели смеяться над ними. Лиат же вспоминала изречение Одеда что их шестерка скована единой цепью, и ей казалось, что эта цепь не просто сковывает, но еще и душит их.
Видя, что какой-либо тост никому не приходит на ум, Галь поинтересовалась, нельзя ли было выпить просто так.
– Почему же? – возразил Хен. – У меня есть отличный тост: за долгожданные каникулы. И я очень надеюсь, – настойчиво добавил он, – что наш кемпинг обязательно состоится и все вы примете в нем участие.
– Наверно, так оно и будет, – сказал Шахар без особого энтузиазма. – Мне пора завязывать с эссе. Вот только перепишу его начисто и дело с концом.
Его девушка благодарно поцеловала его и опорожнила свой бокал. Вслед за ней и остальные приложились, наконец, к вину.
В тот же момент ди-джей объявил ностальгическое отступление и из динамиков полилась популярная в прошлом, уже порядком подзабытая мелодия.
– Ах, эта песня! – воскликнула Шели, вскакивая с колен друга. – Хен, пойдем!
– Я остываю перед обливанием, – уклончиво раздалось в ответ.
– Пойдемте, девчонки! – не растерялась красотка Шели, протягивая руки приятельницам.
Лиат и Галь нехотя встали и присоеденились к ней. Благодаря пронырливости Шели, девушки оказались в центре танцпола, и двигались втроем, в своем тесном кругу. Лиричные песни сменялись без перерыва, отчего Галь немного пожалела, что Шахар остался сидеть на месте. В итоге, проявив присущее ей нетерпение, она отправилась за ним, но ни его, ни Хена, ни Одеда не оказалось за столом. Наверно, все они дружно пошли в туалет и за новой выпивкой. Она собиралась вернуться к подругам, но тут к ней подошла Лиат.
– Наша ветреница не скучает, – хмуро заявила она. – Она уже нашла себе поклонников. Мне там больше делать нечего.
– И мне, – подхватила Галь из солидарности, обрадовавшись возможности побыть с Лиат наедине. – Я утомилась.
Они лениво расселись на опустевшем диване. Каждая упорно искала тему для разговора, но безуспешно. Как будто что-то вдруг сломалось в отношениях этих закадычных подружек, и они ощущали себя более чужими, чем незнакомые совсем. Ребята и Шели все не появлялись.
– Привет, красавица! – вдруг раздался над ухом Галь знакомый голос.
Та подняла глаза на того, кто ее окликнул, и увидала Наора Охану, их одноклассника, так называемого всеми "вальта Мейталь". Лиат тут же сжалась. "Только бы он был без Мейталь!" – взмолилась она про себя.
