но Кира заставила поднапрячься. Когда они приблизились, то тенью оказался мужчина с автоматом. И он не выглядел приветливым. Кир узнал в нём того, кто пытался прогнать его из этого чудного места. Но в нём было что-то не так.
– Где Гжельский? – спросила у него девушка.
Мужчина ничего не ответил. Он молча изучал путников. В темноте было не видно его глаз, но Киру было понятно, что с ними творится неладное. Девушка тоже начала ощущать тревожность, но не отступила. Магнитным ключом она вызвала лифт. И в тот момент, когда кабинка начала подниматься вверх, мужчина задрожал. Тень за его спиной пошатнулась и острой чёрной стрелой прыгнула в сторону Кати. Кир был готов к чему-то такому. Он прыгнул ей наперерез. Но тень больше не хотела вселяться в него, даже один его вид вызывал у неё чувство отторжения. И она не стала даже дотрагиваться до парня своими щупальцами, но продолжила тянуться в сторону Екатерины. Кир попытался пресечь это действие, поймав руками несколько прядей чёрных волос.
Подъехал лифт, и они, подталкиваемые силой израненной после взрыва и обстрела тени, ввалились в него. Следом не отступил и всё ещё ведомый своим манипулятором охранник.
Оказавшись вчетвером в тесном пространстве, завязалась борьба. Тещё не окрепшая после ранений тень пыталась охватить всех своими чёрными волосами, но ей не хватило сил и концентрации. Охранник, почувствовав послабление власти чёрного зла, открыл стрельбу, оборвав несколько прядей, добравшихся до шеи Екатерины. Остальные она сорвала с себя сама. Чтобы прекратить огонь, больно касающегося её черноты, тень вернулась на шею вооружённого мужчины.
Двери лифта открылись. На минус первом ярусе гостей встречал вооружённый отряд под командованием Леры. Но она так и не дала приказ открыть огонь. Кир успел вытащить Катю из тесной кабинки, и они упали на кафель коридора, ведущего к операторской и другим помещениям.
Створки лифта начали закрываться, тень попыталась их открыть своими щупальцами, но вооружённые люди открыли стрельбу и несколько её локонов остались на этаже, а лифт уехал ниже.
– Чёрт, почему вы не стреляли раньше? – воскликнул откуда-то взявшийся Гжельский, который отвлёкся от мониторов, когда произошла эта коротковременная заварушка.
– Мы бы попали в… – начала оправдываться Лера, сложив свой компактный автомат.
Гжельский ничего не сказал, лишь в несвойственной себе манере почесал затылок, увидев Катю.
– Внимание, – раздался голос Стахова из раций, – тень направилась на минус второй ярус. Она уже там.
Гжельский тяжело выдохнул и вернулся в операторскую, чтобы самостоятельно проследить за действиями аномального субъекта. В тесном помещении образовалось некоторое подобие давки. Многие хотели увидеть то, что не внушало позитива: тень, бушуя в тесной кабине лифта, растерзала несчастного сотрудника службы безопасности, разорвав пространство тесной кабинки. Сломав средство передвижения между этажами, она выбралась на минус второй ярус, отряхивая с себя пыль, кровь и кусочки плоти.
Перед ней предстала бронированная дверь, через щели которой она с трудом смогла просочиться, испытывая ломку из-за отсутствия донора. Но отбросив части себя, не пролезающие сквозь узкие щели, у противоположного выхода с этажа она встретила коллекционера голов, который уже практически сломал выход на лестницу.
Она завладела его сознанием.
Став сильнее, они выломали несчастную железяку, и направились по лестнице выше, к минус первому ярусу.
Гжельский отдавал приказы:
– Все, у кого есть оружие, идут встречать гостей. Примените все средства, чтобы их остановить.
Операторская заметно опустела. В ней остался Стахов со своим напарником, Екатерина, сам Гжельский, Кир и его видения.
А Гжельский начал вещать уже в рацию:
– Мы не должны их выпустить наружу.
– Приказ принят, – отрапортовала Лера по радиосвязи.
Коллекционер голов, на шее которого уже болталась тень, вместо ожерелья с головами двух погибших в первой стычке мужчин, и придавала чудовищу сил. Он ломал массивные двери, как жестяные пивные банки.
– Катя, теперь твой выход, – сказал Гжельский.
Девушка не успела выдохнуть, чтобы собрать силы и покинуть тесное помещение, как под взором своего строгого отца ей преградил путь Руслан Стахов.
– Катя, отдай мне свой оберег. Выбирайтесь, я сам остановлю его…
– Отступи! – приказал Гжельский с использованием Силы. – Ты не знаешь, как действовать!
– Ну уж нет! – прорычал Руслан и вцепился руками в идеально гладкую белую рубашку, сделавшего к нему несколько шагов Олега Рубиновича, не ощущая воздействия его Силы. – Ты не отправишь туда девчонку!
– Убрал руки! – безрезультатно приказал Гжельский.
Пальцы Руслана стали слабеть, но какие-то внутренние эмоции заставляли сжимать их с новым остервенением под взглядом отца Стахова. Мужчины перегородили выход из операторской, но никто не вмешался в их противостояние.
В это время вся армия Гжельского открыла огонь по проникшему на минус первый ярус существу, за спиной которого пряталась тень, не снимая своих прядей волос с его массивной шеи.
А Гжельский уже было открыл рот, чтобы приказать остальным отцепить от него Стахова, сознание которого не выдержало нагрузок после манипуляций с ним. Но не стал этого делать. Его остановили его же мысли, накрывшие его волной собственных переживаний, спрятать которые он не смог. Он сменил свой твёрдый вальяжный тон на быструю речь, слова которой свинцовыми пулями попадали в мозги всех присутствующих:
– Знаете, я понимаю, что моя цель… не достижима. Найти свой мир среди огромного количества других миров всё равно, что найти иголку в стоге сена размером с вселенную. Я хорошо выполнял свою работу до того, как вся моя деятельность не стала конвейером. Я износился, несмотря на наличие сил. С каждой проблемой надо работать долго, упорно просчитывать все варианты. А я гнал, скорость моей деятельности оставляла пробелы, которые заполнила неаккуратность моих действий, и они вылились в это. Правильно у вас говорят про двух зайцев. Только у меня их слишком много. И хоть они бегут в одну сторону, я не могу их контролировать так, как хотел бы. Поймаешь одного, и он-то с твоей установкой убежит, но эту установку ещё надо корректировать и корректировать. А заяц уже далеко. И я сомневаюсь, переживаю свои чувства. И я совершаю ошибки. Совершенно точно. Я устал…
– Я ухожу? – пошутил Кир, на которого эти слова не произвели впечатления.
– Я ухожу, – повторил его фразу Гжельский. – Катя, сними с себя крест и повесь на меня…
Девушка поторопилась выполнить приказ.
Пальцы Стахова разжались. Гжельский ушёл.
Все могли наблюдать, как он, минуя заставы своей армии, вышел на передовую и лицом к лицу встретился с коллекционером голов, власть над которым имела тень.
Огонь прекратили, а Гжельский сделал ещё несколько шагов навстречу чудовищам.
– Возвращайся назад, – сказал Олег Рубинович. – Живо!
– Не слушай его, – запищала в ухо своего донора тень. – Я его знаю, он врёт! Он преступник! Он хотел нас убить…
Но коллекционер голов сомневался. Он давно просил выйти к нему обладателя этого талисмана, но сделать с ним ничего не мог. Это как сладкая цель,
