которую нельзя было укусить, но присутствие которой придавало смысл существованию.
– Пойдёшь со мной? – наивно спросил коллекционер голов, подавляя волю тени.
– Конечно, друг мой, – дружелюбно сказал Гжельский и поравнялся с ним, чтобы вместе вступить на лестницу, ведущую к нижним ярусам.
Коллекционер голов повернулся в том же направлении, как унылый здоровяк, понявший, что «натворил делов». С этим неуклюжим видом слона в посудной лавке, он, вместе с Гжельским, сделал несколько шагов вниз.
– Выкинь тень, – сказал Гжельский, напрягая свою Силу. – Она тебе больше не нужна.
Его Сила в союзе с оберегом оказали должное влияние: коллекционер голов стал что-то щупать у себя на шее своей здоровенной рукой. Тень поняла, что дело плохо, и, отключив в коридоре свет, отпрыгнула от бывшего донора в этот самый коридор как можно дальше. Её тут же попытались перехватить дерзкие пули, но она была неуязвима, несмотря на потерю нескольких клочков волос.
Она начала скакать по чёрной мгле коридора, пока не наткнулась на первого попавшегося человека, силы которого ей очень пригодились для борьбы, несмотря на лютое нежелание новоиспечённого сообщника давать ей эти силы. Но её мощь была более могущественной.
А Гжельский не стал обращать внимания на то, что там творилось. На лестнице и минусовых ярусах исправно работало аварийное освещение, и он смог проводить коллекционера голов в его камеру в самом дальнем углу подземной территории пансионата, борясь со своим собственным страхом, который он не мог выпустить наружу, но который он так давно не испытывал. Это ощущение страха придало ему сил, появились даже лёгкие нотки ностальгии по прошлой жизни в своём безвозвратно потерянном мире, в котором всё было не так просто, как здесь. Может быть, стоило прекратить все эти исследования, поиски?
Ему удалось проводить коллекционера голов в его просторную, но лишённую человеческих удобств за ненадобностью, камеру.
Закрыв дверь за страшилищем, он выдохнул.
– Зайдёшь ко мне? – спросил коллекционер голов.
– Как ты попал в этот мир? – спросил Гжельский.
– Не знаю, – ответило чудовище, которое было разговорчивее, чем обычно. – Я просто был в своём мире, где достаточно… голов. Потом попал сюда, где всё так не так, и так мало… голов…
– Говоришь как плохой российский футболист, выбравшийся из своих сновидений, – пошутил Гжельский, который не так давно изучил историю спорта.
– Зайдёшь ко мне? – с меньшей надеждой повторил коллекционер голов.
– Нет, – сказал Гжельский. – Ты понимаешь, как попал сюда, в этот мир?
– Не, – честно ответил коллекционер голов.
– Вот и я не понимаю, – сказал Гжельский и удалился.
Мужчина вышел к пульту управления в коридоре минус третьего яруса и открыл своим магнитным ключом щиток управления. Немного потрогал клавишу, пускающую усмиряющий газ, а потом нажал экстренную кнопку, пустив в камеру коллекционера голов ядовитые вещества, убившие существо за пару минут.
Когда он вернулся на минус первый ярус, перед ним предстала кромешная темнота.
– Олег Рубинович, – сказал женский голос из темноты. – Готова доложить.
– Слушаю, – сказал Гжельский, узнав голос Леры и вступив во тьму.
– Тень вселилась в Стахова, – начала Лера доклад. – Но тот оказался достаточно… сильным. Они закрылись в операторской. Там осталась Катя. Прикажите взрывать? Боюсь, взрывчатки не хватит, только дверь вышибем…
– А ты уже не боишься взорвать Катю? – спросил Олег Рубинович.
Но Лера нашла что ответить:
– Опасаюсь, что если мы и на этот раз что-нибудь не предпримем, то жертв может быть больше.
Опираясь лишь на своё чутьё и руки расположившихся вдоль стен солдат, мужчина добрался до крепкой двери в операторскою.
– Катя, ты в порядке? – спросил Гжельский.
– Да, – последовал испуганный ответ, приглушённый толщиной двери. – Тень вселилась в Руслана.
– Что она хочет? – продолжил диалог мужчина.
– Не знаю, – ответила девушка. – Похоже, она просто собирает силы.
– Ты можешь открыть дверь?
– Тень держит меня за ногу, но её влияния я не чувствую. Наверное, смогу, но… вы все можете погибнуть.
– Катя, ты не поддаёшься влиянию тени, и ты сильна, как никогда! – сделал установку Гжельский, сомневаясь в своих силах, так как не было прямого контакта.
– Ага, – просто ответила девушка.
– У меня есть решение ваших забот, – вдруг раздался голос Кира из темноты.
– Что? – обернулся на голос Гжельский.
– Мои цены реальны, – сказал парень, который до этого провёл долгие мгновения в размышлениях о возможностях своего состояния, транслируя мысли своим видениям, которые, как ему показалось, начали его понимать. – Сто миллионов рублей и я введу в помещение своих призраков. Они отвлекут тень, проверено. Потом можете вызволить заложников, если будете действовать самозабвенно.
Он хотел сказать «слаженно», но его помутневший в отрицании реальности разум решил использовать это слово.
А Гжельский поверил. Он почувствовал, что это обстоятельство спасло ему жизнь в стычке с тенью, в которой присутствовали те несчастные ребята, когда один из них погиб под воздействием его сил. Слишком много жертв. На это можно не обращать внимания, но до какой степени? И дрессированных хомячков тоже жалко, но… они сами так успешно ищут смерть.
Гжельский обратился к Стахову:
– Руслан, ты слышишь меня?
– Ты подлый обманщик! – прозвучало два голоса. Стахова и тени. И они оба могли быть правы.
– Что ты хочешь? – спросил Олег Рубинович, но ответа не последовало.
Зато подал голос Кир, решивший, что заминка связана со слишком высокой запрошенной им ценой:
– Девяносто девять миллионов и я в деле! И ещё… вылечи мою маму.
Без алкоголя и никотина он был «обдолбан» происходящим не меньше. Но не терял нить логики происходящего, которая хоть и стала казаться компьютерной игрой, которой он увлекался в детстве, пока реальность не стала более необычной того приключенческого развлечения.
Первым был утопленник. Он жил у него под кроватью, когда парень был уже в том возрасте, когда подобные воплощения американской культуры в виде подкроватных монстров уже уходили из фантазии детей. Просто случайно видел в телевизионной программе «Вечер трудного дня», как вытаскивают неудачливого ныряльщика из воды. Кто мог знать, что это окажется первым триггером?
Потом появилась жуткая девочка. Это было всего лишь эхом простой радиосводки, в которой сообщалось, как пьяный водитель сбил девочку на пешеходном переходе, когда они с мамой возвращались с утренника в детском саду. Мама выжила, девочка – нет.
И если утопленник был достаточно редким монстром, то дитё в нарядном платье стало докучать сильнее. По её зову Кир сделал много незначительных добрых поступков, но потом всё стало сложнее. Неизвестно в результате какого триггера появилась смерть. Да, он спас того инсультника с трамвайной остановки и помог отбить соседского пуделя от стаи бродячих собак, но чаще он не успевал. Это стало отдельной психотравмой. Смерти он всегда боялся, как бы не высмеивался её образ в карикатурах в стиле Бильжо.
Эта троица прожила с ним немало лет.
Но пару лет назад, в сводках интернет-новостей он прочитал про ужасную смерть красивой девушки. Кто мог знать, что и это станет новым триггером, когда другие события из мира чужих смертей
