сломило тебя? О нет, вы были сильны, как вместе, так и порознь. Как два растения одной породы, вы прорастали на разных землях, но цветы, распустившиеся на ваших стеблях, оказались одинаково прекрасны.
Когда ты стал задумываться об искуплении? Дети не должны расплачиваться за грехи родителей, но ты считал иначе. Неужели ты был так сроднен со своим отцом, что его грех стал твоим собственным и ты захотел покрыть пролитые им лужи крови искупляющими лепестками роз? Я неспроста упоминаю растения и цветы, они были твоей работой, ты любил их как проявление жизни, крепкую волю которой не могут сломить ни ветер, ни стужа, каждый цветок желает одного – показать свою красоту и силу. И твой тоже распустился.
В какой-то момент ты стал задумываться, что можно сделать. Чем загладить вину перед теми, кто в списке без национальностей, – война уравняла всех, и каждый получил непоправимый урон в этой мясорубке, в страшном чистилище, к которому был причастен твой отец.
Его в итоге нашли и хладнокровно казнили. Лишили жизни одного, тогда как он сгубил тысячи. Могла ли одна смерть покрыть их? Твое максималистское сердце не могло ответить утвердительно. Ты был немцем, а немцы любят счет. Ты хорошо умел считать, о да, будучи подростком, ты прикинул, что даже одной жизни, твоей собственной, будет мало для того, кто так обошелся со всем миром. И ты продолжал искать решение.
Для плана, который ты разработал, нужны были деньги. Лишь ими можно было искупить ужасную несправедливость. Ведь деньги – это возможность на расстоянии поддержать, не протягивая руки, которую непременно брезгливо отвергнут. Сын нацистского преступника. Ты хотел бы смыть этот позор, ведь тень проклятия легла на всю семью. Твоя мать рано умерла, ты не знаешь, что было причиной ее болезни, лишь глубже и глубже залегали тени под ее глазами, а в один день они и не открылись вовсе.
Ты остался один, а время все бежит. Ты надеешься, что благословенные годы умерят твою боль, но становится лишь хуже. Ты читаешь в газетах, как живут люди, потерявшие родных на войне, как множатся приюты, как растут обездоленные дети и как скудна и печальна их жизнь. Я тоже видела таких детей, скорбь одиночества никогда не покидает их лиц… Чем, чем можно помочь им?
Наверное, именно тогда ты понял, что честным путем тебе не достигнуть цели. Будучи практичным человеком, ты исходил из того, что было в твоем распоряжении. Знания, доступ к медицинским клиникам, лучшим биологическим центрам. Ты прикрывался наукой, хотя нет, вероятно, ты любил свою профессию, но это было удобное оружие в твоей руке, ведь план уже созрел. Победителей не судят. Судят тех, кто проиграл. Тебе нельзя было сдать эту битву, ты мог идти только вперед.
Ты был богат, но не деньгами, нет, ты был богат возможностями. Перед твоим авторитетом ученого открывались клиники, тебе жали руки лучшие умы научного света, высоколобые, но совсем не осторожные профессора и специалисты. В твоем обществе им легко было расслабиться, ты был одним из них. Они с радостью делились с тобой своими находками, считали тебя соратником, с радостью соглашались на совместные исследования. Ты мог получить доступ в любую лабораторию, почти в любой засекреченный кабинет. Ведь ты был женатым и надежным человеком, ученым, ты был везде своим. Этим ты и воспользовался.
Сначала это был маленький образец. Почти невесомый срез раневой меристемы [15], которая умела регенерировать собственные травмированные клетки, и описание нескольких потенциальных проектов с использованием этой способности. Многообещающее открытие ждало бы того, кто смог бы дать ход этим знаниям. Получить их было несложно. Сложнее было найти тех, кто согласился бы принять этот дар. Как говорят, несложно класть кирпичи, сложнее проложить дорогу.
Именно здесь ваши пути с моей матерью пересеклись вновь.
Что она испытала, когда ты позвонил ей в первый раз? Наверняка она думала, что твой след затерялся в далеких странах, на другом континенте. Но нет, ты был совсем рядом, и всего несколько таможенных штампов в паспорте разделяло вас, когда-то столь близких детей, а позже – бесконечно далеких друг от друга взрослых. Она была рада услышать твой взрослый голос, в котором все равно угадывался мальчик с добрыми глазами.
Ты изменился. Из-за хромоты у тебя стерлась часть верхней челюсти, и ты потерял один зуб, который твоя жена заменила на золотую коронку, не упомянув тебя ни в одной медицинской карте. Ты вылечил хромоту, пройдя несколько операций, и перенес инсульт – предтечу своих будущих страданий и посмертных злоключений. Но остался прежним, как каждый взрослый незримо несет в себе и старика, и ребенка, так же как и ребенок несет в себе все будущие этапы своей жизни.
Встретились два человека, два сердца, скрепленные одной травмой, разбавленные одной горечью. Моя мать, дочь ирландского дезертира, дочь героя, которого не признавало собственное государство и родной народ. И, так же как ты нес тень отца, несла она свой груз дочери непризнанного победителя.
Встретились два человека, две страны, два детства. Моя мать откликнулась на твой призыв, желая быть частью плана, – ведь то, что задумал ты, а затем поддержала она, казалось вам лучшим способом зарубцевать раны, которые нанесли вам события, случившиеся в истории ваших государств. И вы шли рука об руку, продолжая намеченное тобой движение.
Моя мать оказалась ценным сотрудником на государственной службе, где проработала много лет. Ее ежедневник лопался от номеров телефонов тех, кто мог быть вам полезен, но не к каждому из них она могла обратиться. Тогда же или позже, не знаю, в ее жизни появился мужчина, который тоже искал денег, но ему они нужны были для других целей. Он был азартным и жадным до впечатлений человеком, бог знает, что привлекло мою мать в нем. Что бы она ни разглядела, ее чутье безошибочно определило нужную вам пешку, которую легко можно было принять в свою игру. Едва ли в нем ее интересовало что-то кроме. Хотя он, кажется, сумел полюбить ее по-настоящему. Ее всегда было за что любить.
Она вошла к нему в доверие и посулила прибыль, проверяя алчность и границы, которые он готов преступить, Это было безошибочное попадание. Он давно искал чего-то подобного и не мог не оценить потенциальный теневой заработок, ведь он был человеком предприимчивым, хоть и работал простым лаборантом в одном из исследовательских медицинских центров Слайго, одном из сотен, разбросанных по стране. Благодаря своей коммуникабельности и связям он сумел выстроить цепь для передачи нужным людям добытых вашими усилиями образцов.
И побежал конвейер. Ты безнаказанно доставал в Германии данные, результаты
