волны, расходившиеся по воде дальше и дальше. Это было как волшебство!
– Ну вот! Можешь же! – сказала Йоханна сама себе, сияя при этом от радости, как маленький ребенок.
И в этот момент она решила, что настало время избавиться от старых дневников. Ей они больше не нужны. В ее новой жизни им больше не было места!
Приехать в аэропорт за два часа до вылета – это нормально. А вот за два часа до приземления – полный бред. Йоханне это было понятно. И то, что она выехала из дома слишком рано, было не про логику, а про эмоции. Ее переполняли радостное предвкушение, нетерпение и, если честно, легкая паника.
Она не могла дождаться, когда наконец сможет вновь увидеться с дочерью, крепко обнять ее…
А что потом? Ведь даже самое теплое приветствие длится не дольше пары минут.
Потом и выяснится, есть ли у них, о чем говорить друг с другом. Вдруг они стали настолько чужими, что сближение уже просто невозможно?
Нет, этого не может быть! И ни в коем случае не произойдет! Кровь сильнее штормов всех океанов, которые сейчас разделяют их с Аникой.
А если нет? Вдруг их отношения – отношения матери и дочери – были навсегда разорваны в тот момент, когда Аника оказалась в интернате?
С другой стороны, любви Йоханны должно хватить на них обеих, и все точно должно быть хорошо.
Припарковавшись, она поняла, что застряла в спирали своих мыслей и нет никакого смысла продолжать эти тревожные рассуждения. Пусть все происходит само собой, а она будет просто надеяться на лучшее.
До прилета оставалось еще много времени, и Йоханна заказала себе дорогущий кофе с молоком в одном из кафе. Пока она его пила, наблюдала за людьми вокруг. Летящие в отпуск, с соломенными шляпами и ластами, летящие в командировку, с портфелями и папками, семьи и парочки, одиночки и сопровождающие и те, кто, как и она сама, приехали встретить кого-то. Все спешили и точно знали, куда им спешить, кроме нее, отчего Йоханна чувствовала себя потерянной.
Допив кофе, она заказала себе смузи, а потом и еще один кофе с молоком. После этого ей пришлось отстоять минут десять в очереди в дамскую комнату.
До прилета оставалось минут сорок. Йоханна снова и снова проверяла табло в зале прилета. И наконец высветилась информация о самолете Аники.
Ожидается. Садится. Приземлился. Выдача багажа.
Радость Йоханны росла и росла, а вместе с ней и нетерпение. Как можно так долго забирать свои чемоданы с ленты? Ладно, там еще паспортный контроль и таможня…
И вот дочь перед ней. В брюках оливкового цвета, кроссовках, желтой футболке и с огромным рюкзаком за спиной. Она была такой стройной и казалось такой хрупкой, что Йоханна не удивилась бы, если бы Аника сейчас сломалась под тяжестью своего багажа.
Но Аника не сломалась. Наоборот, она стояла прямо и улыбалась Йоханне. И как будто была не уверена, уместно ли обнять ее.
– Аника, милая!
Йоханна шагнула навстречу и крепко обняла дочь. У нее текли слезы, которых и близко не было на похоронах Рене, она смеялась от счастья и гладила Анику по голове.
– Какое странное ощущение! – всхлипнула она.
– Все дело в дредах, – ответила Аника. – Но, мама, это не повод для слез!
Она снова назвала ее «мамой». Неужели все изменилось в лучшую сторону?
– Да я и не плачу. Я просто не могу выразить словами, как рада тебе.
– И я очень рада, – тихо сказала Аника.
Йоханна сама себя спрашивала: и как только она могла подумать, что им с Аникой нечего будет друг другу сказать? Всю дорогу от аэропорта они без конца разговаривали. Аника рассказывала о своем последнем проекте и планах на учебу. А еще ей было очень интересно, что изменилось в жизни Йоханны. И тут тоже нашлось о чем поговорить…
– Как ты справилась с переездом? Надеюсь, тебе помогали? Надеюсь, ты работала только с профессионалами?
– Ты будешь смеяться! Сначала я действительно думала, что справлюсь со всем одна. Но потом я была рада, что Генри предложил мне свою помощь.
Йоханна мечтательно улыбнулась. Генри и правда очень помог. Она и представить не могла, как бы сама перевезла все эти коробки и ящики. Ей казалось, что самой большой проблемой станут тяжелые книги, но сложнее всего было перевезти вина Рене. Ведь надо было надежно упаковать все эти бутылки…
И положительная сторона переезда заключалась в том, что два полных дня она провела вместе с Генри. Йоханна наслаждалась тем, как гармонично у них все получалось. Особенно ей запомнилась минутка в коридоре, когда они с Генри оказались там одновременно и совсем близко друг к другу. Настолько близко, что она чувствовала тепло его тела. У нее сразу забилось сердце, до мурашек. Еще чуть-чуть, и она бы наверняка поцеловала его. Прямо в губы. Нежно. Страстно… Но она смогла взять себя в руки, выдохнуть и проскользнуть дальше с легкой усмешкой. Потому что это было бы совершенно неуместно. Они всего лишь друзья, тем более что он женат, а это сразу табу! Так что она прогнала все глупости из головы. К счастью, Генри не догадался о ее фантазиях…
– Кто такой Генри?
Вопрос Аники вернул ее в настоящее.
– О! Генри… это мой старый приятель. Мы долго не общались, но совершенно случайно он оказался моим риелтором.
– Да, случайности порой происходят, – сказала Аника и усмехнулась.
– Невероятные случайности! Миранда тоже так говорит. Это моя соседка, она тебе понравится…
Аника не выразила дикого восторга, когда зашла в дом, но это было ожидаемо, ведь дом Йоханна выбирала по своему вкусу. Взгляд дочери и выроненное вскользь «Классно!» больше были похожи на банальную вежливость. И тем не менее Йоханну распирала гордость. Она показывала дом и представляла, каково это – видеть все в первый раз. Дышащие флизелиновые обои нежного лавандового, пастельно-голубого и цвета морских водорослей. Практичные встроенные шкафы. Журнальный столик в деревенском стиле, в который она влюбилась с первого взгляда в мебельном магазине. Красивый деревянный пол. Уютная кухня. Диван в цветочек от бабушки…
– Тут все идеально, – сказала Аника. – Я думала, ты только переехала… А где же вещи? Где еще не распакованные коробки?
Йоханна рассмеялась:
– Я очень старалась успеть к твоему приезду. Поэтому наспех убралась, но… та-да-а-ам… Кажется, оно того стоило, правда?
Если бы она сказала все начистоту, то ей пришлось бы признаться, что и тут ей помогли. Один раз к ней на подмогу снова приехал
