земле. Губы шевельнулись в безмолвной клятве: «Я вернусь и вызволю маму». Я не знала, как это сделать, но собиралась приложить все возможные усилия. Все закончится
не так. Я последовала за Пин’эр к облаку, которое должно было унести нас. И сердце пронзила такая острая боль, что стало ясно: оно раскололось. И лишь тонкая нить надежды не давала ему разлететься на куски.
Глава 2
Легкие наполнил бодрящий воздух, свежий, но совершенно пустой, без аромата специй. Когда облако понеслось по небу, я пошатнулась и ухватилась за руку Пин’эр. Без света фонарей ночь казалась жуткой. Еще утром страх казался мне чуждой эмоцией, а теперь из-за него перехватывало дыхание. К счастью, влажные очертания облака не прогибались у меня под ногами, а держали бы так же уверенно, как земля… если бы не бушующий вокруг ветер.
До Южного моря было далеко. Нам предстояло миновать границы Небесной империи, пролететь над пышными лесами империи Феникс и над Золотой пустыней в виде огромного полумесяца из бесплодного песка, которая граничила с пугающим Царством демонов. Смогу ли я отыскать дорогу домой? И тут меня осенило: возможно, они и не предполагали, что я когда-нибудь вернусь.
Вдалеке показалось море огней, отвлекая меня от мрачных мыслей.
— Небесная империя, — прошептала Пин’эр.
Внезапно налетел порыв ветра. Она оглянулась, и ее лицо побледнело. Я обернулась и всмотрелась в ночное небо. За нами неслось большое облако, на котором виднелись неясные фигуры шести бессмертных. Их доспехи отражали белый и золотистый свет, но черты лица скрывала темнота.
— Солдаты! — ахнула Пин’эр.
Сердце бешено заколотилось в груди.
— Они ищут нас?
Она притянула меня к себе.
— На них небесные доспехи. Значит, их отправила сюда императрица. Ложись! Спрячься! Я попытаюсь оторваться от них.
Я зарылась в прохладные изгибы облака, стараясь скрыться из виду. В душе я порадовалась, что больше не вижу солдат, но от страха перед неизвестностью по коже расползлись мурашки. Пин’эр закрыла глаза, и тонкая струйка света вырвалась из ее ладони. До сегодняшнего вечера я никогда не видела, чтобы она использовала магию. Наверное, раньше служанка не видела в этом необходимости. Наше облако устремилось вперед, но вскоре снова замедлилось.
На коже Пин’эр бисеринками выступил пот.
— Не могу заставить облако двигаться быстрее, мои силы слишком малы. Если они поймают нас… то узнают, кто мы.
— Они близко? — Я повернулась посмотреть назад и тут же пожалела об этом.
Сверкающая сталь в руках солдат виднелась все ближе. Скоро нас настигнут. Кто-то из них может узнать Пин’эр и начнет задавать вопросы. Я не умела лгать, потому что никогда не практиковалась в этом искусстве. Хватало одного строгого взгляда мамы, чтобы я все выкладывала как на духу.
Разум наполнили пугающие образы: солдаты врываются в мой дом и вытаскивают маму в цепях. Потрескивающий от молний хлыст опускается на ее спину, рассекая кожу, а кровь окрашивает белый шелк халата. Жгучая желчь подступила к горлу, не давая сглотнуть. Я не могла позволить им поймать нас. Не могла допустить, чтобы мама и Пин’эр пострадали. Но какой бы слабой я себя ни считала, в голове возникал только один вариант, как избежать беды. И возможно, это окажется последним, что мне доведется сделать.
— Пин’эр, высади меня здесь, — стиснув зубы до боли, выдавила я.
Она уставилась на меня так, словно я сошла с ума.
— Нет. Это Небесная империя! Мы должны добраться до Южного моря. Должны…
Мое спокойствие пошатнулось. И я со всей силы дернула ее за руку, утягивая вниз.
— Мы не сможем сбежать от них. А как только они нас схватят, то накажут всех. Я… я думаю, нам стоит разделиться. Ты останешься на облаке, я все равно не умею им управлять. Так у нас появится хоть какой-то шанс, Пин’эр!
Да и какой у нас имелся выбор? У меня даже надежды не осталось на то, что нам удастся сбежать обеим. Как бы я ни старалась, унять дрожь не получалось.
Пин’эр покачала головой, но я не отступала.
— Мне ничто не грозит в Небесной империи, пока они не поймут, кто я такая. Я обещала маме, что никому не расскажу об этом, и собираюсь держать рот на замке. Я найду где спрятаться. И вдруг без меня тебе удастся сбежать от солдат? — тараторила я в спешке.
А через мгновение нас и вовсе лишили выбора.
Ночное небо прорезал летящий в нашу сторону луч света. Наше облако содрогнулось и резко свернуло в сторону. Жар опалил руку, но Пин’эр вскинула сияющую ладонь, и пламя тут же погасло. Закричав, она упала рядом со мной.
— Они атакуют, — недоуменно сказала служанка и прижала светящиеся ладони к облаку, вновь ускоряя его.
Меня охватил ужас, но я не собиралась поддаваться ему. Не сейчас, когда на счету каждая секунда.
— Пин’эр, это единственный вариант. Мы не можем позволить им поймать нас, — настойчиво и уверенно повторила я, совсем не походя на ребенка, который умоляет, чтобы его выслушали. — Я тоже имею право голоса.
Внезапно на ее лице отразилась мрачная решимость. Служанка указала на плотную гряду облаков вдалеке.
— Там… я спущусь так низко, как только смогу. И прикрою тебя во время падения.
Несмотря на успокаивающие слова, что-то меня встревожило. Ее дыхание стало резким, тяжелым. А кожа покрылась испариной. Она болеет? Но это невозможно. Бессмертные не подвержены недугам.
— Пин’эр, ты ранена? Огонь…
— Просто немного устала. Не беспокойся.
Я перекатилась на бок и заглянула за край облака, пока мы неслись вперед. Голову уже занимали мысли о предстоящих опасностях — от пустоты внизу до пронизывающих темноту лучей. Красиво. Пугающе. Приподнявшись, я обняла Пин’эр и крепко прижала ее к себе. Желая, чтобы мне не пришлось отпускать ее. Желая столько всего, что никогда не сбудется.
Она вцепилась в меня с нескрываемым отчаянием, и в тот же момент мы нырнули в облачную гряду. Капли ледяной воды коснулись кожи, а влага пропитала одежду. Когда мы спустились ниже, меня пронзил холод, пробирая до самых костей. Я разогнулась и поднялась, но ноги тут же задрожали подо мной. Пин’эр положила руку мне на плечо, цвет ее кожи напоминал остывший пепел. Воздух замерцал, и мое тело начало слегка покалывать.
— Щит смягчит твое падение. Но ты все равно почувствуешь боль. Так что будь осторожна. — Дрожащими руками она перекинула маленький узелок мне через плечо.
— Ты попытаешься вернуться, как только опасность минует?
Я цеплялась за эту хрупкую надежду, стараясь собрать остатки решимости и пытаясь не расклеиться окончательно.
Слезы наполнили ее глаза.
— Конечно. Но если я…
— Я найду дорогу обратно.
