под два метра. Мускулистый. Перворазрядник по вольной борьбе. Его Анна была уже на шестом месяце беременности. Переживал за нее. И работа, и по хозяйству хлопотала.
– Увольняйся,– как-то скомандовал.
– Дай хотя бы декретных дождаться…
Но не тут-то было. Библиотеку закрыли, штат расформировали.
В то время Игната это устраивало и никакого протеста против увольнения беременной от них не последовало. А спустя месяц, безработным стал и сам Игнат. Завод по выпуску автопогрузчиков, на котором он работал в строительном цехе, обанкротился, и его за гроши продали какому-то новому хозяину. Тот прежде всего уволил всех доезжающих рабочих.
*
Строительство дома приостановилось.
– Не могу я так больше, чего выжидать? – уже через неделю разбушевался Игнат.– Надо ехать на заработки.
– Куда? Ты чего надумал? А как же я?
– Не сердись, Аннушка, потерпишь. Я хочу, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. Ну, нет в этой стране работы, понимаешь, нет, оказалось, что мы ей не нужны…
Где-то через полторы недели Игнат, взяв с собой еще троих смекалистых работящих сельских ребят, уехал в Польшу.
Время шло… Родилась дочь… Софийкой назвали…
Звонил, даже писал, часто. Все в бригаде ладилось. Строили коттеджи. Сообщал, что заказчик доволен и пообещал после окончания работ устроить их на большую стройку в Варшаве.
Вскоре звонки, известия прекратились. Только ближе к весне пришла телеграмма "Вылетаю. Ждите завтра. Встречать не надо. Игнат».
Радости не было предела. Веселый, правда, слегка похудевший, но все такой же приметный молодой хозяин созвал друзей и родственников.
– Знаете, нашего брата там полно. И с нами не церемонятся, будешь отлынивать,– тут же уволят.
– Но и ты, вроде бы, не очень задержался,– поддел зятя тесть.– А друзья-то твои остались; что, разошлись пути-дороги?
– Да, они остались на прежнем месте, не захотели ехать в Варшаву… А я ведь только навестить вас приехал. Опять уеду.
Когда гости разошлись, остались наедине с Анной.
– Ты довольна? Пятнадцать тысяч зеленых, а сколько всего другого привез! Теперь найму строителей, а ты у меня тут останешься за прораба.
– Но мне так плохо без тебя. Может, что-то переменится, выборы у нас будут, другие правители придут, и не будет безработицы… Может, как-то обойдемся? – рассуждала Анна.
– Нет, это не по мне. На выборы не надейся. Если придут новые, то ещё похуже нынешних. Пока Софийка подрастет, не только дом построим, но и машину купим, королевой будешь разъезжать,– прильнул к жене Игнат.
Анна соглашалась и не соглашалась, соблазн разбогатеть был слишком велик. Но вместе с тем и тревожилась, что да как оно всё будет? К тому же, пока еще сама себе не могла объяснить, беспокои– лась за Игната, видела, как несколько раз он держался за спину.
– Что-то болит?
– Ну, что ты?!
Попрощались рано утром. В город добирался на электричке, а оттуда поездом до Варшавы.
На этот раз письма приходили реже, но были более пространными. В одном из них как-то сообщил: "Писать больше не буду. Скучаю безмерно. Через месяц-два приеду насовсем…".
И действительно через полтора месяца Игнат появился дома.
Когда подъехало такси, замешкался с выходом, но выйдя из машины, слегка пошатнулся.
– Что с тобой? Ты такой бледный…
– Ерунда, не спал…
Все было, как и ранее: гости, подарки, угощения.
Вечером выложил на стол привезенные деньги – двадцать тысяч долларов.
– Хватит, чтобы закончить дом, к новому году, думаю, управимся.
Но увы! Этого не произошло. Игнат таял на глазах. С каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Местный фельдшер только развел руками. Привезли доктора из области.
– Нужно всестороннее обследование,– только и сказал.
Через десять дней Игнат уже совсем не вставал с постели. А когда приехал навестить его Степан, попросил всех оставить их наедине. О чем-то долго говорили.
– Прошу тебя, пока никому ничего не рассказывай… Потом…
В тот же вечер Игната не стало.
И после прощания с ним, его брат рассказал родственникам то, что перед смертью ему доверил Игнат.
На стройку в Варшаве зачастил некий солидный с виду господин, все ходил, высматривал, и, указав на самого здорового сильного Игната, попросил хозяина отправить его по нужному адресу.
Там его встретили весьма любезно. И без особых предисловий предложили продать почку за пятнадцать тысяч долларов.
– Билет на обратный путь Вам обеспечим, подарки для родных подготовим. Это несложная операция, и через неделю вы уже будете дома.
И Игнат, не раздумывая, согласился.
«А что? Ведь живут же люди с одной почкой»,– подумал он.
Во второй раз уже знакомый ему очкарик, объявившись на стройке, подошел непосредственно к нему.
И опять он дал согласие,– теперь уже на пункцию спинного мозга,– за двадцать тысяч долларов.
Все было, как и прежде, – такси, билеты, подарки…
*
– Господи, не нужен мне этот дом,– плакала Анна. Игнат заплатил за него своей жизнью. Дура я, дура, зачем только согласилась, не отговорила?..
Уже выросла Софийка… Вышла недавно замуж. А тот дом так и стоит недостроенным, как немой укор всем тем, от кого зависит жизнь человека на этой земле.
В нем разве что хозяйничают пронизывающие сквозняки. А если иногда в него случайно залетит какая птица, тут же с шумом вылетает, словно чует беду и зловещее шуршание тридцати пяти тысяч американских долларов.
После смерти Игната Степан дал слово, что его ноги не будет за рубежом. И всё же уехал, правда, в Россию. «Но… уехал не только из-за краха в стране, он убежал от меня»,– не раз и не два укоряла себя Клавдия.
Покидая самолет, ступив на трап, Андрей прижмурился от яркого света. Небо весело мчалось в лазурь, свидетельствуя о торжестве дарованной Господом благодати. Прошли какие-то минуты, как он был там, в той «светильниковой» выси, а сейчас снизу может ею любоваться.
Андрей оглянулся. Или ему почудилось? Нет, он явно услышал: «Дима!».
Звала молодая девушка лет двадцати пяти – не больше. Андрей успел заметить, что ее светлые, как пшеничный колос, волосы выбились из-под мягкого светлого берета, а глаза были какими-то большими, и смотрели куда-то вперед, словно то, что вокруг, ее вовсе не касалось.
Парень немного задержался в потоке сошедших с трапа пассажиров.
– Вас тоже встречает Дима?– поинтересовался.
– Смотря какой!– игриво ответила незнакомка.– А что?
И тут она встрепенулась и опять закричала, взмахивая рукой:
– Дима, Дима, я здесь!
Андрей посмотрел вперед и увидел бегущего навстречу потоку людей Дмитрия.
Он немного посторонился, пропуская вперед девушку, и увидел, как они, встретившись, обнялись.
– Зинуля, тут еще мой друг
