вдруг замолчала. – Не буду я повторять. Ты меня никогда не слушаешь!
– Никогда тебя не слушаю, – медленно повторила Анна. – Скажи, правильно ли я поняла: ты решила стать ведущей, только потому что они нравятся Францу?
Девочка покраснела, как спелое яблоко, и отвела взгляд.
– Что за глупости!
– Не может быть… – Взрослая Анна в ужасе схватилась за голову. – Этого не может быть…
Налетел ледяной порыв ветра, забрался под пальто. Анна почувствовала, как холод пробирает ее до костей.
– Если ты нашла, что искала, советую тебе поторопиться. – Сказала маленькая Анна, выглядывая в окно. – Он может и опоздать, а тебе нужно согреться.
Взрослая Анна кивнула. Взяв из ящика молоток, чтобы разбить замок или стекло на кухне, она направилась к двери.
– Эй! – крикнула девочка ей вслед. – Будь осторожна! Там ступеньки обледенели!
* * *
Анна очень старалась, но ноги то и дело разъезжались – ступеньки действительно оказались покрыты толстой коркой льда. Она понятия не имела, как это получилось, но удивляться у нее уже не было сил. В очередной раз поскользнувшись, она выпустила из рук молоток и ухватилась за перила. Но и это не помогло, они тоже были скользкими, и она с грохотом полетела вниз.
Больно ударившись коленом об пол, она застонала. Нога была вывернута под странным углом, и, кажется, сломана.
– Ну, супер! – пробормотала Анна. – Я в холодном доме, набитом призраками, нога сломана, связи нет! Да что за день!..
– Канун Нового Года, если ты вдруг забыла, милая!
Этот голос Анна бы не спутала ни с каким другим. Бабушка Милдред появилась так же внезапно, как и дедушка Берни, и маленькая Анна, но взрослая Анна не чувствовала ни страха, ни удивления.
– Бабушка? – позвала она. – Бабушка, прости! Я все испортила!
Сняв широкий вязаный палантин, бабушка Милдред накинула его Анне на плечи и опустилась на пол рядом с ней.
– Не переживай, дорогая. Он скоро приедет, с тобой все будет хорошо, – сказала она невпопад. – Моя маленькая, дорогая девочка. – Она обняла ее, нежно поглаживая по спине. – Пока я с тобой, я не дам тебе замерзнуть.
Анна вздохнула и увидела, что изо рта у нее идет пар. Губы едва шевелились, говорить было трудно.
– Я все испортила!.. Все делала не так…
– Милая, – говорила бабушка. – Ты здесь, а значит, можешь все изменить. Нет таких вещей, которые были бы тебе не под силу!
На глаза Анны вновь навернулись слезы – от боли, от холода, от осознания, насколько жалкой она стала.
– Я забыла, как сильно любила это место, – всхлипнула она. – Как мне нравилось шить… Я все забыла!
– Иногда мы часто забываем о том, что по-настоящему любим, – улыбнулась бабушка, убирая волосы с ее заплаканного лица. – Мы заняты другими, как нам кажется, более важными делами, а то, что действительно важно, стирается из памяти.
Было нестерпимо холодно. Анне казалось, что она лежит не на полу в доме, а посреди заснеженного поля.
– Я забыла, что была влюблена во Франца, – сказала Анна. – Я так старалась его забыть, что поверила, будто он мне не интересен. Чуть не вышла замуж за другого, а он все время был рядом…
Окна в гостиной хрустнули, потрескались. Послышался звон стекла, безжалостный ветер ворвался в дом, заглушая ее слова.
– Я так и не сказала ему… – протянула она жалобно. – Так и не сказала…
– Держись, милая, – бабушка растирала руки Анны, щипала за щеки, не давая уплыть в сон. – Потерпи немного, только не засыпай…
– Я… я… – с трудом проговорила Анна.
Казалось, все предметы в доме сорвались со своих мест и закружились, посреди холла поднялась снежная буря, заметая все вокруг снегом. Глаза закрывались сами собой. Очень хотелось спать.
– Анна! – пыталась докричаться до нее бабушка. – Анна, уже близко!
– Я немного посплю… – пробормотала она, не чувствуя своего тела.
– Анна!..
Голос бабушки звучал как-то иначе – звонче, настойчивее.
– М-м… – Анна не могла заставить себя разлепить веки.
– Анна, очнись! Пожалуйста, пожалуйста, очнись! – Бабушка яростно трясла ее за плечи.
Анна поморщилась, шея затекла, все тело ужасно ломило.
– Глупая, зачем поехала сюда одна?
– Франц? – Она сразу узнала его голос, но не решалась поверить себе. – Ты тоже призрак?..
Он подхватил ее на руки.
– Не волнуйся. Теперь все будет хорошо.
Она хотела ему ответить, но потеряла сознание.
Eine Eisbahn wird der See,
Und wir freuen uns alle! [8]
– Давай-ка проясним, – сказала Анна, разглаживая руками больничное одеяло. – Ты приехал в Бонн, только потому что мама рассказала тебе о моей спонтанной поездке?
– Не только, – усмехнулся Франц. – Короткий разговор с Маттэо убедил меня, что тебя нельзя сейчас оставлять одну. И как мы видим, я оказался прав, – он обвел руками больничную палату.
– Черт, – выругалась Анна. – Ты разговаривал с Маттэо? И что он тебе сказал?
– Достаточно, чтобы я до конца дней считал его полным идиотом, – твердо сказал Франц, проводя рукой по растрепанным черным кудрям. В его зеленых глазах промелькнула озорная искорка. – Не вздумай только сказать ему, что сбежала в бабушкин дом и чуть насмерть не замерзла из-за того, что он разбил тебе сердце.
Анна хотела бросить в него подушкой, но стоило ей напрячь мышцы, как все тело заболело.
– Не напрягайся, – Франц встревоженно привстал и начал поправлять одеяло. – Тебе нельзя. Ты слишком долго провела в холодном доме, и у тебя сломана нога!
– Спасибо, что нашел меня, – сказала она и покраснела от того, что он был так близко.
– Как вы себя чувствуете, фрау Миллер? – раздался энергичный голос.
В палату вошел доктор в белом халате, высокий, с пышными усами.
– Уже лучше, спасибо, – сказала она смущенно.
– Скажите, с ней все будет в порядке? – спросил Франц, стоя у ее кровати. – Никаких осложнений не предвидится?
– Никаких, – покачал головой врач. – Однако ей нужен отдых и минимум движений. – Он обернулся к Анне. – Вам очень повезло с молодым человеком! Вы могли бы замерзнуть насмерть в этом доме. Говорят, за последние сто лет…
– Это самая холодная ночь в Бонне, – подхватила Анна. – Я знаю. И я не нарочно.
Когда она пришла в себя, Франц рассказал ей, что, очевидно, она упала в холле, поскользнувшись, сломала ногу и сильно ударилась головой. Ему пришлось выбить окно на кухне, чтобы пробраться в запертый дом.
– Берегите себя, – сказал врач. – И с праздником.
Настенные часы показывали 00:01.
– Если ты так хотела встретить Новый Год вместе, придумала бы что-нибудь не такое опасное для жизни, – пошутил Франц.
– Ну, уж прости, – пожала она плечами. – Ничего другого
