проходят мимо нее по пути в туалет, надеясь, что никто из них не заговорит с ней, не станет спрашивать, откуда она знает невесту и жениха, или, боже упаси, не пригласит ее на танец.
Ее внимание привлекает маленький мальчик, который в одиночестве сидит за одним из столиков в переднем ряду. Он заткнул уши и раскачивается на стуле. Аутизм. Теперь она достаточно знает об аутизме как из всех тех книг, которые прочитала, так и из той, которую пишет сама, чтобы опознать его где угодно. И как это случается с никогда не слышанным малоизвестным понятием, едва стоило ей узнать про него, как оно начинает попадаться ей повсюду.
Но, начав писать свою книгу, она не просто стала опознавать его. Теперь всякий раз, когда она видит ребенка с аутизмом, как этот симпатичный маленький мальчик, сидящий за столом, она мгновенно ощущает с ним какую-то связь, теплоту в сердце, как будто они друзья, которые знают один и тот же секрет. До того как начать писать свою книгу, при виде этого мальчика она подумала бы: «Странный он какой-то. Что-то с ним не так». И сознательно отвела бы от него взгляд. Теперь же она улыбается, глядя на него, и думает: «Я знаю, милый, здесь слишком шумно для тебя. Мне тоже хочется оказаться где-нибудь подальше от этого шума».
Родители мальчика то и дело подходят к столику проведать сына, но он не обращает на них никакого внимания. Хороший мальчик. Умница. Если он даст им понять, что замечает их присутствие, если он будет слушать, что они говорят, если он хотя бы самую капельку приоткроет дверцу, дающую доступ в его внутренний мир сигналам из внешнего мира, она тут же распахнется настежь, и тогда труба с тромбоном, пение и тысяча других агрессивных звуков обрушатся на его мозг вместе с голосами родителей. И это будет настоящая катастрофа.
Он раскачивается все быстрее. Его глаза, хотя все еще расфокусированные, уже начали метаться из стороны в сторону. Защитные механизмы уже не справляются. Сейчас что-то будет. Бет чувствует это.
И, полностью оправдывая ее предчувствия, он вскакивает со своего стула и несется прочь. Он выбегает из-под шатра и бежит по лужайке в ночь. Бет обводит глазами танцпол и обнаруживает его родителей в объятиях друг друга. Забыв обо всем на свете, они танцуют медленный танец.
Не задумываясь, Бет ставит куда-то свой бокал и бросается за мальчиком. Он успел уже пересечь лужайку и теперь проворно спускается по каменной лестнице, ведущей к пляжу, на котором проходила свадебная церемония. Замешкавшись на спуске из страха, что упадет, Бет теряет его из виду, но продолжает спускаться, убеждая себя в том, что он будет на пляже, что никуда он не денется. Если его там не окажется, он может быть где угодно.
Она доходит до песка и видит беглеца. Он успел по колено зайти в воду и теперь погружает в нее руки и вскидывает их над головой, так что брызги летят во все стороны. Он восторженно визжит и повторяет все сначала.
Бет останавливается и, опершись ладонями о бедра, пытается отдышаться, радуясь, что ее погоня окончена и мальчику ничто не грозит, и думая, как ей действовать дальше. Надо было, конечно, до того как бежать, оповестить его родителей, но теперь они уже наверняка заметили его отсутствие. Она просто побудет с ним до тех пор, пока они не подоспеют.
Мальчик идет по воде вдоль берега и, похоже, не собирается заходить глубже чем по колено. Вот и славненько. Бет не горит желанием прыгать в ледяной океан, чтобы спасти тонущего ребенка. Он между тем, не обращая никакого внимания на Бет, которая теперь стоит довольно близко к нему, продолжает с видимым удовольствием плескаться в воде. Бет слышит на тропинке чьи-то шаги. Она оборачивается, ожидая увидеть родителей мальчика, но это оказывается какая-то женщина. Ее лицо Бет знакомо, но, поскольку это не те, кого она ожидала, она не сразу понимает, откуда именно. Потом она замечает в руке у женщины профессиональную фотокамеру, и в мозгу у нее что-то щелкает. Это же Оливия, у которой они летом фотографировались!
Та с белым от ужаса лицом бежит к воде. Но мальчик визжит и смеется. С ним все в полном порядке. Оливия останавливается у кромки воды и тяжело дышит. По ее щекам текут слезы, но она улыбается.
— Оливия!
Оливия вздрагивает и хватается за сердце.
— Господи, Бет, я вас не заметила! — говорит она, вытирая глаза и лицо. — Вы знаете его родителей?
— Я знаю, как они выглядят, но я с ними не знакома.
— И я тоже. Может, вы сходите за ними, а я пока постою здесь с ним? — спрашивает Оливия.
Бет кивает и разворачивается, чтобы идти, но тут на каменной лестнице появляются родители мальчика.
Его мать, уже босая, забегает прямиком в холодную воду, замочив подол своего длинного черного платья.
— Оуэн! Ну сколько можно убегать! Ты должен прекратить так делать! Мы не хотим тебя потерять!
Она подхватывает Оуэна под мышки и кружит его так, что его ноги волочатся по воде, поднимая тучу брызг. На его лице написан чистый восторг.
Счастье.
Оливия вскидывает свою камеру. Щелк. Щелк. Щелк.
— Спасибо вам за то, что приглядели за ним, — говорит отец мальчика Оливии с Бет. — Я был совершенно уверен, что он будет на парковке.
— Не за что, — отзывается Бет.
Они с отцом мальчика и Оливией долго стоят рядом в безмолвном облегчении, глядя, как мальчик с мамой плещутся, кружатся и смеются в ярком сиянии луны. Они оба прямо-таки светятся.
Любовь.
Щелк. Щелк. Щелк.
— Вот ты где!
Бет оглядывается через плечо и видит Джорджию, которая машет ей рукой, ковыляя по лестнице в своих туфлях на высоком каблуке. Очутившись на нижней ступеньке, она сбрасывает туфли и подходит к их маленькой разношерстной компании, явно не очень понимая, что они все тут делают.
— Все в порядке?
— Угу, — говорит отец, снимая туфли и закатывая брюки. — Уже все хорошо.
Безопасность.
— Отлично, — кивает Джорджия.
У матери, видимо, закружилась голова, потому что она перестает крутить своего мальчика и просто смотрит, как он плещется в воде. Отец присоединяется к ним и берет жену за руку.
Желанность.
Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.
Счастье. Любовь. Безопасность. Желанность. Бет явственно видит эти элементы, эти необходимые для подлинных отношений составляющие, которые так открыто демонстрирует сейчас эта семья. Она видит каждую из них в этом маленьком мальчике с аутизмом так же отчетливо, как яркую
