Так, ещё в августе Людендорф пригласил вместе с Круппом ещё троих видных промышленников к себе в ставку и подвел их к оперативной карте, чтобы показать все отчаянное положение немецких войск на Западном фронте. Людендорф рассчитывал, что промышленники и, прежде всего Крупп, тут же кинутся к кайзеру и заставят последнего трезво взглянуть на положение дел. Но Крупп никуда не пошел и говорить с кайзером отказался. Наоборот, он начал упрекать Людендорфа в пессимизме. Густав утверждал, что Фортуна ещё может повернуться в сторону немецкого оружия и сознательно отказывался брать на себя роль греческой пророчицы Касандры. К тому же затянувшаяся война приносила куда больше прибыли концерну, нежели неожиданно объявленное перемирие, которое можно было рассматривать лишь как банкротство. Военные заказы особенно в последние месяцы мировой бойни превратились в какой-то непрерывный поток. Производство одних только субмарин стало почти поточным. И хотя британский флот по-прежнему доминировал на всех морях и океанах, но по части подводных лодок Германия, благодаря Круппу, не знала себе равных. Пришли заказы и на изготовление 85 новых немецких танков. Армия также остро нуждалась в броневиках и зенитках. Инженеры успели подготовить все необходимые чертежи. Оставалось лишь осуществить задуманное.
Концерн каждый час выпускал 4000 снарядов, и в каждые 45 минут с конвейеров сходила новая пушка. Три новых вида вооружения: тяжелая, но необыкновенно мобильная гаубица, "Длинный Макс", имевшая нарезной ствол длиной 34 м и готовая стрелять на расстоянии 120 километров от цели, а также 4 и 6 дюймовые полевые орудия не знали себе равных на полях сражений. Крупп был абсолютно уверен, что именно его пушки помогут, в конечном счете, Людендорфу не только удержать позиции, но и разгромить врага, оккупировав Париж, как это уже было в славные времена легендарного Альфреда.
Для Густава было очень приятно черпать оптимизм в высоких темпах оружейного производства. Он с удовольствием ещё и ещё раз вместе с Хоксем просматривал деловые бумаги. С августа 1914 года доход концерна достиг умопомрачительной цифры в 432 миллиона марок. В этот расчет входил и прямой грабеж национального запаса оккупированной Голландии, но об этом старались молчать. В случае же перемирия и победы союзников колоссальные прибыли могли в любой момент превратиться в ничто. Уже стало известно, что нейтральные страны, ограбленные Германией, подготовили список военных преступников, и имя Густава Круппа оказалось в самом начале...
Глава XV
Медвежья услуга подводных лодок Круппа
Накануне 27 мая у Людендорфа было уже 14 дивизий, готовых к бою. Однако, прорвавшись к Марне, штурмовые отряды столкнулись с мощной обороной противника, которую им уже не суждено было преодолеть. Это мощное сопротивление оказали две свежие американские дивизии морских пехотинцев, которые, по словам Клемансо, буквально спасли Париж.
Сектор обороны, который заняли морские пехотинцы, получил весьма выразительное название "Pas fini" (еще нет). Это была ответная реплика одного из американских солдат на заносчивую фразу французского офицера, который при виде одетых в ковбойские шляпы пехотинцев, браво шагающих по Елисейским полям, крикнул: "La guerre est fini" ("А война-то уже кончилась"). "Еще нет", - ответил ковбой. С этого момента в военных сводках место обозначалось не иначе, как "Pas fini". Именно здесь в течение 5 дней непрерывных боев с штурмовыми отрядами Людендорфа погибли две американские дивизии. Из 8000 морских пехотинцев в живых осталась жалкая горстка людей. Этих разодетых американцев никто не воспринимал всерьез, уж слишком их военная экипировка не соответствовала жестоким правилам окопной войны. Никаких касок, противогазов, ножниц для разрезания колючей проволоки, связок гранат - лишь широкополые ковбойские шляпы, да начищенные сапоги. Казалось, что эти игрушечные солдатики, словно сошедшие со страниц книг Фенимора Купера, станут легкой добычей для штурмовиков Людендорфа, этаких оборотней, неожиданно появляющихся из густого тумана, для которых траншеи уже давно стали родным домом, а рукопашный бой превратился в обыденную резню. Но игрушечные ковбои с лихвой компенсировали отсутствие боевого опыта небывалым для скучной окопной войны энтузиазмом, тем самым энтузиазмом, который и помог ещё первым переселенцам сделать Америку Америкой, когда приходилось надеяться лишь на то, что было под рукой, когда приходилось держать оборону, всей семьей, от мала до велика, отбиваясь от целого враждебного племени. Это был вызов, брошенный европейской цивилизацией, цивилизации молодой, находящейся где-то на периферии мировой политики. И американцы этот вызов приняли и выдержали первое кровавое испытание с честью. Они вошли в мировую историю через кровь, и такая премьера была для них вполне привычным делом.
Появление американцев обещало выдохшимся и измотанным англичанам и французам спасительную инъекцию, но понадобилось немало времени, прежде чем шприц был подготовлен для употребления. Войну, разразившуюся в августе 1914 года, в США рассматривали как сколку между европейскими державами, которая не имела отношения к жизненно важным интересам самой Америки. США с самого начала конфликта соблюдали строгий нейтралитет, неоднократно предпринимая попытки воззвать к разуму воюющие стороны.
Германию все время очень беспокоило то, что США решит наконец объявить ей по какой-нибудь причине войну. И в этом смысле медвежью услугу собственному государству оказал сам концерн Круппа, так как именно на его заводах делали знаменитые подводные лодки "U-20".
4 февраля 1915 года началась немецкая подводная война, последствия которой так фатально сказались на последней атаке штурмовых отрядов, когда Париж, казалось, должен был пасть с минуты на минуту. Свою подводную войну немцы вели против торговых судов, находившихся в окружающих Британские острова водах.
К самому началу войны Германия ещё не располагала нужным количеством "U-20". Из 23 лодок, созданных на заводах Круппа, только 8-9 могли действовать одновременно. Поэтому концерном были приняты срочные меры по развертыванию строительства подводных кораблей. В течение кампании 1915 года в строй вступило уже 63 лодки, главным образом за счет достройки ранее заложенных. Концерну было заказано сделать ещё 107 кораблей.
К 1914 году идея подводной войны насчитывала уже не одно столетие. Так, ещё Леонардо да Винчи пытался изобрести акваланг, чтобы с его помощью пробивать днища вражеских кораблей. В далеком 1778 году американец Дэвид Бушнелл сконструировал способный находиться под водой аппарат "Черепаха", с помощью которого он попробовал потопить британский военный корабль. Первая современная субмарина была сделана ещё одним американцем, Джоном Холландом. Его подводная лодка "Холланд - VII" с экипажем из семи человек и одним носовым торпедным аппаратом поступила на вооружение военно-морского флота США в 1903 году. Примеру американцев последовали и другие ведущие морские державы, и к 1914 году подводная лодка стала распространенным и эффективным средством ведения войны.
Подводные лодки могли проводить разведку, ставить мины и топить неприятельские корабли. С начала войны все три задачи выполнялись субмаринами самым активным образом. 22 сентября 1914 года были продемонстрированы возможности этого типа судов во всей их мрачной полноте. Одна-единственная германская подлодка неподалеку от берегов Дании в течение часа потопила три британских линкора старого образца, что унесло жизни 1400 моряков. Вскоре, однако, выяснилось, что главную опасность субмарины представляют не столько для военного, сколько для торгового флота. Это стало особенно ясно в связи с таким понятием, как торговая блокада, когда успех войны во многом зависел от умения одной воюющей стороны не допускать поступления импортных товаров в страну-противницу. Подводная война, таким образом, наносила серьезный удар по экономике блокируемого государства, порой приводя к нехватке продовольствия.
Традиционный способ осуществления блокады состоял в том, что корабли противника задерживались и препровождались в порт, где грузы конфисковались. В 1914 году Великобритания обладала таким преимуществом на океанских просторах, что в течение нескольких месяцев деятельность германского торгового флота оказалась почти полностью парализованной, если не считать перевозок в Балтийском море. Поэтому немцам пришлось рассчитывать на торговые суда нейтральных стран, а также на довоенные международные договоры. Согласно таковым, лишь отдельные виды товаров могли считаться контрабандой. Кроме того, захват торгового судна нейтральной страны мог быть оправдан лишь тогда, когда оно следовало в порт противника. В ответ на это англичане заставляли продавать им грузы в принудительном порядке, после чего разрешали перехваченному кораблю следовать дальше. Это позволяло избежать человеческих потерь и давало судовладельцам определенную компенсацию.
