говорит в таких случаях Ави Коэн: «Аз ана́хну мамшихи́м!»
Что касается меня — я всегда выглядела обеспеченным человеком. Я и сейчас выгляжу обеспеченным человеком, даже когда на подиуме работаю. У меня жизненная установка — никогда ни у кого не одалживаться. И вот недавно за меня в супермаркете мужик (явно марокканец), доплатил тридцать копеек. В смысле — агорот. Стопроцентный марокканец, никаких сомнений.
Я набрала полную корзину — ну, там и шампунь хороший, и чашка мне приглянулась в синий горох, кетчуп, который Сержант любит (он как раз из армии на субботу приехал), — то-се… Уже у кассы спохватилась, что чековую книжку дома оставила. А наличных не хватает. На кассе девушка такая милая сидела, говорит — что делать, избавляйся от не столь важного. Я думаю: ладно, чашку — к черту, хлебцы диетические — к черту, а шампунь и кетчуп — нет. Она говорит: ну, за тобой тридцать агорот.
И тут этот мужик — по виду явно марокканец, он за мной стоял, — вынимает из кошелька мелочь и говорит: «Сколько там геверэт должна?»
Я аж взвилась. Да ты что, говорю, мотэк, спасибо, конечно, но не беспокойся, я человек обеспеченный. А он в ответ: «Брось, ай, о чем говорить!..» — и мелочь на кассу небрежно так… Классический, стопроцентный, как их в местных русских газетах в карикатурах рисуют: цепи золотые на шее, на запястьях…
Я вот думаю: что им двигало? Унизить захотел? Или просто торопился, а я на кассе застряла. А может, он просто неплохой мужик, а я на воду дую… после того… молочка.
Да нет, мне от того происшествия ни холодно, ни жарко. Даже смешно, что меня заело — подписка о невыезде! Как будто я вот сейчас бы за границу подалась. Чего я там не видала — во-первых. Во-вторых, у нас с Сержантом есть много чего другого, на что деньги тратить. А вот заело! Лежу ночами, и грызет меня, грызет… Да что ж это такое, думаю, — куда ж это я приехала?!
Хотя надо объективно рассуждать: они там в полиции — из чего исходят? Из фактов. Ведь факты какие? Убирала я у этой бабки? Убирала. Пропали у нее, как она в заявлении пишет, бриллианты? Черт ее знает, вроде пропали…
Я на допросе говорю полицейскому: ну, посмотри на меня — я ж даже выгляжу обеспеченным человеком, на кой мне ее бриллианты?
И он доброжелательно так — слушай, ты отдай, что взяла, и можешь идти на все четыре. Я говорю: у меня высшее образование, я инженер-электрик. У меня на заводе знаешь сколько таких, как ты, мужиков в подчинении ходило?
А он говорит: мне твою биографию изучать некогда. Отдай, что взяла у геверэт, и можешь быть свободна. А если будешь упираться, мы тебе предложим через детектор лжи пройти. Я даже расхохоталась. Тащи сюда свой детектор. Нашел чем испугать российского еврея. Но только этот божий одуванчик долбаный пусть тоже процедурку проходит. Он так и записал в деле: согласна, мол, пройти проверку на «мехона́т эме́т».
Ла-адненько…
И тут выясняется, что моя старушка отказывается от проверки на детекторе. В связи с высоким давлением. Тогда я стала вспоминать наши с ней душевные беседы. Бывало, я тряпкой враскорячку шурую под диванами и шкафами, а она ходит за мной и все сокрушается, как мы, русские евреи, отошли от великих традиций своего народа. Ходит за мной по пятам, дает указания — где еще подтереть — и все уговаривает к традициям вернуться.
Ну, конечно, с традициями оно хреново. У нас с Сержантом вообще конфуз с этим делом вышел. Когда мы только приехали, соседи Сержанту талес подарили. Постучали утром, вошли и торжественно на плечи накинули. Сержант очень растрогался. Глянь, мам, говорит, какое красивое полотенечко нам подарили. Так что насчет традиций — это справедливо. Уже после допроса я вдруг вспомнила, как перед происшествием она все пыталась передо мной бриллиантами похвастаться. Смотри, говорит, какие ценности у меня!.. Но я в тот день опаздывала в студию, мне совершенно не до бриллиантов было, тем более чужих.
И когда я это вспомнила… Ну, в общем, мне все стало ясно. Захотелось только спросить у нее — как насчет великих традиций нашего народа? Только спросить.
И пошла я к ней… У нее небольшая такая вилла в Гар-Нофе. Позвонила в калитку, как обычно. Вышел на крыльцо внучок ее, парнишка лет шестнадцати, славный такой, с серьгой в ухе. Убирайся, кричит, русская вора! Ага, именно так — «хусски воха». Ну, на это мне, положим, плевать, я к этим словесам бесчувственна. Я человек в основе своей не лирический. Собаку он еще с привязи спустил, что совсем глупо: собак я не боюсь, слава богу, не местная, да и собачка меня знает. Подбежала к калитке, радуется, хвостом машет. Я, признаться, камушек-то подобрала. Хороший такой, увесистый камушек… Потом одумалась. Ну, расколочу я им окно. Самой же потом стекло оплачивать. И пошла…
Главное — я Сержанту ничего не рассказываю. Я и там никогда на него своих неприятностей не вешала. У меня Сержант с детства очень задумчивый мальчик. Я из-за этой его задумчивости и замуж не вышла, чтоб ему лишнего повода к мыслям не давать. А сейчас мне этого замужа и даром не надо. Навидалась. Тот самый стакан воды вам, возможно, и подадут, но вопрос — какой ценой, и доживешь ли ты вообще до этого стакана…
Мне-то грех жаловаться — Сержант из армии одни грамоты домой таскает. Недавно даже приемником его наградили. Я интересуюсь:
— Ну, тебя еще как-нибудь матерьяльненько поощрили?
Он говорит:
— Поощрили.
— Чем?
— Генерал рядом с собой обедать посадил.
— Ты не чавкал? — спрашиваю.
— Нет, — говорит, — генерал чавкал…
Тут на днях предложили ему пройти тест на какие-то курсы офицерские. Написал он. Вызывает его армейский психолог. Знаешь, говорит, судя по результатам этого теста, с твоим мироощущением не только на курсы офицеров — тебе в армии оставаться нельзя… Иди, через два месяца новый тест писать будешь. Сержант говорит ему: думаешь, за это время мир даст мне шанс изменить о нем мнение?.. Тот расхохотался и говорит: в офицеры я бы тебя не взял. Но в приятели взял бы.
Сержант ведь у меня младший. В смысле, младший сержант. Скоро должен выслужиться до старшего. Но он не заинтересован. Говорит — не хотелось бы. Почему? — спрашиваю. Да лычки, говорит, отпарывать, потом новые пришивать…
…Да, так вот, живу я в невыезде
