доктор. – Мы дадим ей несколько доз обезболивающего, чтобы можно было провести обследование. Это может быть что угодно: смещение межпозвонкового диска, защемление нерва, мышечная травма. Нам потребуется некоторое время, чтобы обследовать ее, сделать анализ крови и, возможно, рентген. Сейчас уже довольно поздно, вы можете оставить ее здесь. Мы позвоним вам, как только появится какая-то информация.
Ни я, ни Тайлер не хотели уезжать, но оставаться на ночь в клинике, похоже, не разрешалось. Мы ехали с ним домой, и он заговаривал со мной лишь для того, чтобы указать нужный поворот в незнакомой части города.
Выйдя из гаража, мы молча прошли в подъезд и вызвали лифт. Мне хотелось верить, что надо просто лечь в постель и попытаться уснуть, что с Пиджин все будет в порядке, что это какая-то легкая болячка и не более того. Но страх, что с ней действительно что-то не так, не отпускал меня. Я не хотела знать, каково это – потерять ее.
Тайлер, зайдя в гостиную, рухнул на диван, я прилегла рядом с ним.
– Не хочешь посмотреть телик, чтобы скоротать время? Это лучший способ отвлечься. – Пожалуй, это был единственный способ как-то отделаться от гнетущих мыслей, который я могла придумать.
Он посмотрел на меня затуманенным взором, и на миг я подумала, что он ответит «нет». Однако он одобрительно кивнул, и я взяла пульт.
Едва я включила телевизор, как зазвонил телефон. Тайлер поднял трубку и перевел телик в беззвучный режим. Мог ли это быть звонок из клиники?
– Ага. Ясно. Вышлите мне всю информацию. – Он положил трубку.
– Кто это был?
– С работы. В Калифорнии срывается одна сделка, они хотят, чтоб я прямо сейчас летел туда и выручил их. Если с Пиджин будет что-то не так…
– С ней все будет в порядке, – прервала я его. Нам надо было сохранять позитивный настрой.
– Если дела действительно плохи, то я не поеду, – он тер ладонями лицо. – Но… я должен. На кону может быть моя работа.
– Я же сказала, с ней все будет хорошо. Мы привезем ее домой, я за ней буду ухаживать, пока она не почувствует себя лучше. А потом ты вернешься, как всегда, без предупреждения. Да ведь?
Он кивнул.
– Вообще это, конечно, наглеж – вызывать тебя за день до Рождества!
– Я вернусь вовремя, в аккурат к распитию гоголь-моголя и вручению подарков, – пообещал он.
Я улыбнулась, вспомнив, какие подарки я ему приготовила. Первым из них был чек за аренду его квартиры. Я не знала, сколько он платил за квартиру, но мне, по крайней мере, уже удалось выровнять свой бюджет (главным образом благодаря тому, что я наконец-то закончила покупать новые вещи), и у меня уже было достаточно средств, чтобы что-то дать ему. Я очень гордилась этим: тем, что способна вносить свой вклад и что ему больше не придется меня обеспечивать. Я решила, что мы рассчитаем фактическую сумму после того, как он откроет конверт.
Вторым была фотогалерея, которую я сделала для его сайта. Я сфотографировала их с Пиджин и поставила им несколько новых фоновых изображений: Букингемский дворец, Пизанская башня, Большой Каньон и еще несколько в таком роде.
На последней фотке их окружала стая покемонов. Я не знала, какие из них были его любимыми, но верила, что Тайлера моя задумка повеселит.
Вдруг я заметила под елкой два упакованных подарка с моим именем на стикерах. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не облапать их и не измять, пытаясь понять, что внутри. Ладно, может быть, я немного выпила. Одна из упаковок была тяжелой, другая – легкой и на ощупь напоминала одежду. Но я могла ошибиться.
– Включай свое шоу, – сказал он, откинувшись на спинку дивана.
Я кивнула, и мы продолжили смотреть телевизор, пока вновь не запиликал его мобильник. Тайлер сказал:
– Мне нужно собирать вещи. Скоро за мной приедет машина.
Я хотела что-то сделать для него. Может, предложить ему помочь собирать чемодан? Но я знала, что ни на что толковое я сейчас не способна. Скорее всего, мы ничего не узнаем, пока ветеринарная клиника не откроется в восемь утра. А к тому моменту он уже будет на пути в Лос-Анджелес.
Пока я вытирала столы и подметала пол, просто чтобы чем-то себя занять, он вышел из комнаты, в костюме, с чемоданом в руке. Сунул ноутбук в специальную сумку и повесил ее на плечо.
– Позвони мне, как только узнаешь что-нибудь о Пиджин, – попросила я.
Он устало кивнул:
– Не хочу уезжать, пока… – Раздался сигнал мобильника. – Машина приехала, – вздохнул он.
– Все будет хорошо, – сказала я.
Ему позвонили. Водитель, должно быть, терял терпение. Тайлер ответил:
– Алло.
Его глаза расширились.
– Да? Благодарю вас. Я очень рад это слышать! Значит, это было смещение дисков? – Он включил громкую связь, чтобы я тоже могла слышать разговор.
Голос медсестры прозвучал отчетливо и ободряюще.
– Мы дали ей обезболивающее, и доктор поработал с ее позвоночником. С ней все будет в порядке. Мы предоставим вам всю информацию по лечению, когда вы приедете за ней. Она уже скоро должна прийти в себя.
– Спасибо! – воскликнула я, готовая разрыдаться от облегчения.
– Вы можете забрать ее утром, – сказала медсестра.
Тайлер эхом повторил мое «спасибо!» и положил телефон на стойку.
– Господи, как здорово! – воскликнула я. – Я же говорила, что с ней все будет хорошо!
Тайлер не ответил.
Вместо слов он вдруг прижал меня к груди. А потом по-настоящему поцеловал меня.
Глава двадцать четвертая
Сперва я испытала шок. Настоящий шок оттого, что он целовал меня. Это было похоже на ядерный взрыв. Только что он попрощался по телефону, а в следующую секунду его губы уже слились с моими. Это был не просто порыв, поднятый волной облегчения. В его поцелуе была страсть. Был восторг. Все это и многое другое передавалось мне.
Он сжимал меня так крепко, что мне было трудно дышать; но ощущала я лишь восторг оттого, что могу вновь и вновь касаться его и обнимать. Мне нравилось чувствовать его мощь. Его пальцы впивались в мою кожу, я проникалась силой его мускулов, не позволявших мне отдалиться.
Его рот был космической бездной чувственности, его губы двигались так быстро, что я едва могла отвечать ему столь же страстно, не в силах перевести дыхание. Но я об этом не думала. Мне просто хотелось застыть вместе с ним. В этом поцелуе. Быть в его объятиях. Словно за пределами нас не существовало никакого мира.
Мне чудилось, что по моим венам бежит, искрясь и потрескивая, электрический ток. Даже больше… Чудилось, что электричество вот-вот породит настоящий огненный вихрь внутри меня. Я чувствовала этот рвущийся наружу, обволакивающий жар. Все мое тело, казалось, вот-вот охватит пламя, и мне хотелось сгореть в нем.
И я сгорала. Я готова была пылать и пылать, пока
