не хочу такой же участи и для вас.
Санджей замолчал и с беспокойством взглянул на Эмми. Она совсем притихла и смотрела вниз, сжимая пальцы в кулаки и разжимая их снова. Пожалуй, он зашел слишком далеко. Жаль, что нельзя схватить произнесенные слова и запихнуть их обратно в горло. Но даже если бы такое и удалось, он бы подавился ими.
— Санджей, — почти шепотом произнесла Эмми. — Я понимаю, что вы руководствуетесь самыми благими намерениями, но, честное слово, ваши примеры не имеют ко мне никакого отношения. Вы едва знаете меня и совсем не знаете Тоби. Он очень меня любит, а я люблю его. Так что, пожалуйста, возвращайтесь к пациентам, нуждающимся в вашей помощи, а нас оставьте в покое.
— Хорошо, Эмми. Согласен, я совсем не знаю Тоби. Но ведь не я планирую выходить за него замуж, а вы. Поэтому, пожалуйста, убедитесь, что вы действительно знаете этого человека со всех сторон. Вас всегда очень волнует, чтобы с другими обращались честно и этично. Просто позаботьтесь о таком же отношении к себе.
— Вы ошиблись, Санджей. Я не планирую выходить за Тоби. Я готовлюсь выйти за него, — ответила девушка, сердито взглянув на собеседника.
В этот момент поезд подкатил к пятой платформе вокзала Ватерлоо. Раньше, чем Санджей успел встать, Эмми выскочила из вагона, проталкиваясь сквозь толпу пассажиров и торопясь исчезнуть из виду.
Весь день Санджей мысленно возвращался к их разговору, критически оценивая свои мотивации и всесторонне анализируя действия Тоби. Иногда внимательный пересмотр очевидных симптомов приводил к совершенно иному диагнозу, и новообразование, в котором подозревали онкологию, оказывалось абсолютно доброкачественной опухолью. Он хорошо это знал.
Возможно, Тоби действительно был «мистером Совершенство». Сдувал пылинки со своей любимой невесты и старался делать все, чтобы ее жизнь была счастливой и безопасной. Если Тоби чуть-чуть и ревновал Эмми, то можно ли его за это упрекать? Санджей вспомнил, как целыми неделями исходил на ревность и тем не менее не стал абыозером.
Не исключено, что он сам поставил под удар всякую возможность дружбы с Эмми. Если бы сегодня утром он не раскрыл свой дурацкий рот, у него остался бы шанс в случае чего прийти девушке на помощь.
Убедившись, что в ближайшую четверть часа он никому не понадобится, Санджей поспешил в больничный кафетерий, где взял чай и плитку шоколада. Мысли снова вернули его к событиям той субботы. Усевшись за столик, он достал телефон и открыл приложение, где наряду с расписанием поездов сообщалось обо всех отменах, задержках и так далее. Напечатав «изменения в расписании поездов Хэмптон-Корт — Ватерлоо», Санджей добавил дату трехнедельной давности… Сколько он ни смотрел, в тот день на линии не было никаких задержек в обоих направлениях. Вплоть до раннего вечера, когда поломка поезда близ Воксхолла временно парализовала движение.
Одно из двух: или Эмми его обманула, или Тоби наврал своей невесте.
Сидя на работе, Эмми весь день выдергивала из памяти фразы, произнесенные Санджеем в вагоне, и анализировала их. «Затем этот влюбленный мужчина начинал диктовать, куда его женщине можно и куда нельзя ходить, с кем можно и с кем нельзя встречаться. Потом решал, во что ей одеваться и как тратить деньги…» Она вспомнила, как Тоби требовал от нее прекратить встречи с Санджеем. Следом ей на ум пришел костюм, который жених купил ей на прошлой неделе, желая сделать сюрприз: отлично сшитый, ужасно дорогой, но делающий Эмми похожей на чопорную стюардессу средних лет. «Теперь, когда ты становишься владелицей собственной компании, то и выглядеть должна соответствующим образом, — с лучезарной улыбкой заявил ей Тоби. — Это значит — больше никаких мини-юбок и платьев с глубоким вырезом». Между тем сама она еще не приняла решения об уходе с работы. Но Тоби начисто игнорировал этот факт. Главное, он так решил, а значит, именно так все и будет.
Эмми вспомнила, как Тоби настаивал, чтобы их зарплаты поступали на общий счет. Он тщательно записывал все расходы и затем проходился по ним текстовыделителем, отмечая те, которые считал чрезмерными. Покупки, сделанные ею, вызывали у него все большее недовольство. «Эмми, мы же копим деньги на свадьбу. Нельзя транжирить их на разную чепуху вроде косметики». Его упреки обжигали, но Тоби тут же смазывал ожог мазью восхищения, говоря: «По-моему, ты красива в своем естественном виде».
Эмми продолжала анализировать ситуацию, когда в ее размышления вдруг ворвалась мысль, заставившая забыть о словах Санджея. Ей вспомнилось кое-что другое, что она не обсуждала ни с кем, поскольку говорить о подобном было страшно и стыдно. «ЭТА РОЗОВАЯ ЮБКА ДЕЛАЕТ ТЕБЯ ПОХОЖЕЙ НА ШЛЮХУ… НО МЫ-TO ВСЕ ЗНАЕМ, ЧТО ТЫ — ДУТАЯ ФИГУРА… ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ТАКОГО МУЖЧИНУ». Эмми что есть силы гнала эти обидные фразы из памяти. Тоби ее просто обожал. Он бы никогда не позволил себе подорвать ее уверенность столь низким, способом.
И вовсе даже не Тоби, а Санджей проявлял чрезмерную заботу, которая доводила ее до паранойи и пусть непреднамеренно, но вбивала клин в ее совершенные отношения с женихом. Девушке казалось, что она смотрит на переливающееся платье-хамелеон, которое несколько лет назад буквально взорвало Интернет. Каким же оно было на самом деле: черным с синими вставками? Или же белым, с золотыми узорами? Оно не могло одновременно сочетать в себе все цвета.
Эмми остановилась на пороге дома, стараясь успокоить дыхание. Этим вечером у Тоби деловой обед с клиентами, так что ей хватит времени на раздумья.
— Привет, Тоби! — произнесла она своим обычным голосом, после чего сняла плащ и туфли, повесив и поставив все туда, где это должно висеть и стоять.
Места для ее одежды и обуви тоже отводил Тоби.
— Привет, Эмми! — отозвался он, выходя в прихожую. — У тебя что-то случилось? Ты хорошо себя чувствуешь?
Значит, ей не удалось создать иллюзию нормальности.
— Устала на работе, — ответила она. — День сегодня выдался трудный.
— Бедная малышка, — участливо произнес Тоби. — Чем скорее ты уйдешь с этой работы, тем лучше. Советую тебе принять горячую ванну и лечь пораньше. Ты не забыла, что у меня сегодня деловая встреча?
— Да, я помню, — кивнула она. — Может, это и к лучшему. Собеседница из меня сейчас просто никакая.
Иногда легче всего солгать, сказав правду.
Все привычные действия Эмми выполняла на автопилоте. Ей казалось, что она смотрит старый фильм со своим участием, снятый совсем в другие времена. Изображение хоть и было похоже на нее, но не имело объемности и выглядело хрупким.
Желая отвлечься, Эмми
