когда мочу пальцы водой и вожу, воображением рисуя твой язык. Даже когда чувствую эрекцию. А она – меня.
Я боюсь смотреть, я боюсь что-либо делать, просто дышу, опасаясь опускать глаза ниже. Какая же это победа? Если я дрожу, а потом вздрагиваю, когда рядом вибрирует смартфон.
– Кто ты?
– Я человек.
– И сколько ты здесь?
– Век.
– И почему ты здесь?
– Ищу.
– Что?
– Вопрос.
– Какой?
– Тот, на который есть всего один ответ.
– Зачем?
– Чтобы спокойно умереть.
– Тебе помочь?
– Ну, помоги.
– Давай спрошу?
– Спроси.
– Кто ты?
– Я – человек.
– Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть?
– Увы. Я человек. Еще я тварь земная.
И дух надземный. И тьма из-под земли.
И свет от солнца. Я – группа атомов
с одним ядром. И миллиарды звезд
на месте головы.
– Ну, хорошо. А что такое век?
– Сто лет.
– Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть?
– Увы. Век – это сотня. Три буквы.
Существительное. Слово.
– Ну, хорошо. Возьму я два, прибавлю два. Ответ?
– Четыре.
– Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть?
– Увы. Два яблока плюс два всегда четыре.
Один гнилой: а значит – несъедобный.
Для голодающих четыре – ответ ужасно
лживый.
– Планета – круглая?
– Все верно.
– Ну вот.
– Увы. Ты знаешь несколько планет. А остальные?
Вселенная огромна. В ней сотни, может быть,
квадратов, треугольников, овалов.
– Земля! Земля, скажи же, круглая?
– Конечно.
– Ну вот! Один ответ!
– Увы. Я не уточнил. О чем вопрос? Земля
под ступнями крошится, а дом наш —
да, кружится.
– Ну вот!
– Пришлось мне уточнять: ответов больше одного.
– Да это ж все притянуто за уши!
– Я же сказал: я – человек. Мы сложная задача.
– И что с того?
– С того – с чего?
– Вот с этого всего!
– Да ничего такого.
– Зачем тогда весь этот разговор?
– Опять вопрос. И снова тысячи ответов.
– Я от тебя устал!
– Вот видишь. Это сложно.
– Что?
– Быть человеком. Устанешь на раз-два.
– Так умирай быстрее, чего пыхтеть ворчливо.
– А ты еще не понял?
– Чего?
– Что не могу.
– Чего не можешь?
– Умереть.
– С чего бы?
– Ответа одного на это нет.
– Да что ж с тобой такое?!
– Что-что. Бессмертен я.
– Брехня.
– Как знать.
– А я вот просто говорю: не верю я, что человек
бессмертен. Я видел: вы все живете мало.
– Все правильно. У тела срок – максимум сто лет.
– С чего ты взял?
– Ну как. Я ж говорю. Я человек. Чело – мой лоб.
А лоб – мой мозг. Он телом правит век.
Еще раз: я чело-век. Мне сроку в теле – век.
– А дальше смерть?
– Конечно, нет.
– Как нет?
– Как все на свете – просто. Я же тебе сказал:
я человек. Еще я тварь земная. И дух
надземный. И тьма из-под земли. И свет
от солнца. Я – группа атомов с одним ядром.
И миллиарды звезд на месте головы. Считаешь,
умереть так просто?
– Я пас.
– Пас что?
– Вот этот разговор. Я пас.
– Чего ж?
– Он сложен.
– Вот. Всего лишь пять минут из жизни в теле человека.
Представь. А нам завещано сто лет.
– Как хорошо, что я нечеловек.
– Уверен?
– Нет.
К концу плавятся строки.
Буквы падают в соленый аквариум, остывая. Было бы затруднительно дочитать, если б я не знал этот стих наизусть. Он висел над кроватью девушки, с которой я лежал в одной палате в тот год, когда попал в клинику. Она не говорила со мной, я не говорил с ней. Она постоянно мыла волосы и пропадала неизвестно где, бродя по больнице.
Над кроватью были рисунки из старого мультфильма «Power Rangers» в их индивидуальных по цвету комбинезонах и еще страницы из словаря с отделом для буквы «s».
Ss
S [es] девятнадцатая буква английского алфавита
sabbatical [səˈbætɪkəl] n (тж. ~ leave) годичный отпуск (преподавателя для научной работы)
sable [seɪbl] n соболь
sabotage [ˈsæbətɑːʒ] n 1 саботаж 2 диверсия
sabre [ˈseɪbə] n сабля, шашка
sack¹ [sæk] n мешок, куль
sack² v брит. разг. уволить
sacrament [ˈsækrəmənt] n церк. таинство; причастие
sacred [ˈseɪkrɪd] adj священный; святой
sacrifice [ˈsækrɪfaɪs] n 1 жертва; make a ~ приносить жертву 2 жертвоприношение
sacrilege [ˈsækrɪlɪʤ] n святотатство, кощунство
sad [sæd] adj печальный, грустный; a ~ mistake досадная ошибка
Плачу я по многим причинам. Воспоминания. Яркие изображения стен. Запахи. Цвета. Ты. Меня не удивляет, что этот стих оказался в интернете: девушка могла выложить его, а поисковик найти по паре строчек, которые ты запомнил. Меня удивляешь ты. Всегда ты.
Мы не вместе, но тебя уже слишком много. Это люди имеют в виду, когда высокопарно заявляют: я дышу тобой? Оказывается, это совсем не высокопарно. Это даже не красиво. Страшно и тяжело.
Где тут книжная романтика? Где хоть что-то, что может спасти от тебя? От твоего аномального упрямства, неумения бездействовать. Баловства. Самодурства. Избирательности. Повсеместности. Самобытности. Чертовой заботы. Душераздирающей внимательности. Сумасшедшей важности, с которой ты во мне поселился. Ты вообще стучался? Я правда уже забыл. Нет.
Точно. Ты топтался. Ты стряхивал снег с подошв. Как человек, уже точно знающий, что его впустят. Так где хоть что-то, что может спасти от твоей нежной наглости? Из-за тебя я считаю себя еще безумнее, чем был до этого.
Так мне кажется, когда я запускаю руку под пояс домашних брюк. Пальцы сжимают корпус телефона с открытым чатом твоих одиноких сообщений и названием контакта сверху по центру:
Мой человек
Я трачу всю концентрацию на то, чтобы представлять, как ты стучишь пальцем по экрану, вбивая запомнившийся текст, а потом водишь им, рассматривая выпавшие ссылки. Стараюсь удержать в голове лишь твое освещенное подсветкой экрана лицо, возможно, в такой же темноте собственной комнаты.
Так мне кажется. Я не могу даже подумать о том, что держу свой пол в руке не для того, чтобы быстро справить нужду. Мне нельзя отвлекаться. Разрешено лишь представлять движение твоих пушистых ресниц, очерченных экранным отблеском. Можно только считать, как ты моргаешь.
Я чувствую влажность. Знаю, что это и как, наверняка, блестит, если смотреть со стороны. Я видел такое много раз прямо напротив себя в бедном свете желтой настольной лампы. Но мне нельзя отвлекаться.
Можно только представлять, как ты дышишь. Дышишь, а я что-то выскуливаю, стискивая зубы. И убираешь кудри с лица. Убираешь, а я собираю. Влагу пальцами, чувствуя, как их движения начинают приносить боль. Другую. Необычную. Она похожа на лопающиеся петарды внизу живота. И подбираешься повыше на подушке.
Ты подбираешься, а я сползаю. Ниже, не способный оставаться на месте. Ты
