- Ты только посмотри на них, как они разошлись - Говорил Володя, подняв голову к небу.
Мужское сердце, похоже, не испытало особых эмоций от Аниного рассказа. И он продолжал.
- Я, так сказать, царь природы должен тащиться шаг за шагом около часа, чтобы пройти несколько километров. А эта ничтожное создание - за считанные минуты покрывает это расстояние.
Володин взгляд соскользнул с голубого неба на землю, и он увидел, как Аня повернулась к нему спиной и стала медленным шагом удаляться по дорожке, которая уходила от берега реки по направлению к клубу.
- Эй, чудик! Куда же ты? А как же, насчет того, чтобы посидеть у реки? Нас ведь золотая рыбка ждет!?
Ответ последовал не сразу:
- Теперь то я понимаю, - только женщины настоящие ценители красоты и обаяния. Напрасно мы всю жизнь ждем от мужчин отзывчивости, сопереживания. Мужчины - бесчувственны, топорны, и удивить их ничем нельзя. А еще и трусливы.
Володя приблизился к ней, обнял за плечи повернул к себе, и мимолетно коснулся ее пухлых теплых губ.
- Слушай, дичок, я иногда думаю, может быть, я тебя просто придумал, внушил себе..., а на самом деле, может, такой в природе нет. Просто желанный, выдуманный образ... Потому, что просто не верится... Счастье не укладывается в веру. Но то, что ты мне сейчас поведала... Ты действительно диво. И знаешь, почему?
- Не - ге! - Совсем тихо отвечает Анька, запрокидывая в поцелуе голову и кокетливо загоняя свои голубые ртутинки - зрачки в угол бело - лазуревого пространства, где они и остаются, слегка вздрагивая и изображая совершеннейшую свою непричастность к минуте душевной слабости.
Возбуждающий аромат ее тела рождал волну безумия, но Володя сумел себя сдержать и нежно поправил декольте на ее груди.
- Даже, - продолжал он неровным голосом, - когда я исчезну, превращусь в ничто, в пепел, вместе со своим воображением, - шептал он под напором нахлынувших чувств, - ты все равно останешься прекрасной, такой, какой я тебя вижу. Я теперь это твердо знаю... Ты... ты, ну понимаешь, ты объективная реальность и на самом деле есть, существуешь и поэтому жизнь на нашей земле так прекрасна.
Оставаясь еще в плену его нежных объятий, она совершенно спокойно выдала с ироническим намеком на его последнюю философскую фразу:
- Пожалуй, ты прав, дорогой. Действительно, - я для тебя объективная реальность, данная тебе в ощущении...
Ветер всколыхнул океан хлебов и трав.
Воздух извне
Клуб стоял в чистом поле у лесопосадки на почти равном расстоянии от ближайших деревень. Видимо, чтобы никому обидно не было. С первого взгляда можно было сказать, что этому очагу культуры достался заботливый, разумный хозяин. Просторный зал, большие, вширь и в длину, окна. По качеству звука можно было судить об отличной аппаратуре. В зависимости от погоды танцевать можно не только внутри помещения, но и на хорошо оборудованной танцевальной площадке, окаймленной вьющейся зеленой растительностью и проглядывающими сквозь нее бутонами разноцветных роз.
Танцы только начались, и танцующих было мало. Мужчины сидели вряд на перилах, курили, и наблюдали за девичьими парами, которые уже успели освоить площадку. Не трудно было догадаться, о чем они говорили, и по поводу чего временами раздавался взрыв смеха. Сильный пол прикрывал этим свою бесспорную и очевидную слабость.
Достаточно было одного взгляда на танцующих красавиц, чтобы сердце мужчины дрогнуло, отмело прочь занудные условности, и откликнулось на вечный зов навстречу чудесному миру женского обаяния и красоты. Но, увы! ...
А впрочем, не станем торопиться обвинять этих молодых мальчиков, а также мужчин, в недостатке смелости. Как раз наоборот. Будем думать о том, какой взрыв глубоко потаенных желаний и бурной страсти может вызвать один только случайно вспыхнувший девичий взгляд, одно только неожиданное движение женского стана, чтобы оправдать их осторожность. Ведь выпустив джина из бутылки, можно, если повезет, либо обрести в награду желанную любовь, или... разочароваться и потерять, может быть даже навсегда, веру в ее святость.
- Готов, прямо таки, сквозь землю провалиться! - воскликнул, появившийся на площадке, Павло. Он пропустил вперед Ольгу, которая тут же примкнула к стоящим рядом Володе и Ане. - Не иначе, как Петро передо мной. Черт возьми, настоящий мужик... Чуть было не прошел мимо. Мог и не узнать. А ведь три года назад ... Ха, и Евдоким здесь. Не думал.
- А чего это ты так - "не думал"? Что ж, по твоему, на мою то долю одни железяки, да мазут с соляркой. Вот сремонтировал сегодня подъемник и заслуженно отдыхаю.
- И вот так отремонтировал, с кувалдой, как я видел сегодня, проезжая мимо? Грохот был на всю округу. Натрудился, небось, в поте лица. А еще и жара какая днем была. И, все-таки, сюда пришел.
- А что, и мне по женской части на танцах тоже интересно.
- Оно видно. Жену оставил дома, а сам вон на тетю Зою только и посматриваешь. Это здорово. Мужик, видать, ты еще с порохом. Похоже, разбираешься в чувствительных деталях. А вот нет, чтобы хотя бы на танец ее пригласить.
Евдоким сплюнул в кусты.
- Тьфу! Такую срамоту!?
- Как так? - удивился Павло, - В теле - она ничего. А ножки то, выставила как. Выше колен. Соблазн то какой!
- Я, если хочешь знать, смотрю,... действительно обозреваю и скрывать мне нечего. Любопытство разбирает, что за мода пошла? Заголилась почти до пупа и задом крутит туда сюда. А ведь в годах. И вот, туда же.
- Зато видно, на что рассчитывать можно, - вдруг вставил безусый еще Петро как бы невзначай.
- Молокосос ты еще, Петя, рассуждать. - Евдоким не смог вынести такого издевательства. Ладно бы от кого нибудь постарше это услышать, а то ведь от Петра. - Дурачина ты еще. Разве главное в плоти? Я вот 30 лет прожил с моей Катей, троих уродили и ни разу... слышишь, ни разу ее голой не видел! Понял?
- Так может быть, другие видели, - упрямо не унимался Петр со своим скрипучим юношеским баском.
Тем временем зазвучало танго. Танго Верано...
Чарующий сказ о любви, покорившей все живое на земле. С первых его звуков человек оказывается в плену волшебной мелодии, одухотворяющего ритма, неисчислимой мозаики и звездного богатства тончайших тонов. Они пронизывают душу бриллиантовой музыкальной волной скрипичных инструментов, изумрудной россыпью фортепьянных аккордов. И таинственная сила уносит вас вместе с вашим партнером в мир всеобщего блаженства, красоты и сладостного согласия чувств и движений. Ваш стан обретает элегантную стройность, ноги необыкновенную упругость, лицо озаряется лучами искреннего счастья.
Часто ли в повседневной сутолоке человек бывает таким, каким его задумал бог? Запрокинув гордо голову назад, Аня смотрела нежным, покорным взглядом на своего избранника, с видом преданной супруги, и готовностью выполнить любое его повеление. Она казалась Володе совершенно иной, загадочной. Незаметно для себя он выпрямился и стал выше обычного. Задавая ход ритмичным движениям, он чувствовал себя властелином и покорителем. Взгляды их встретились и оставались вместе до конца танца.
Над ними, непрерывно, меняя свою окраску, еще сиял дневным светом гаснущий небосвод. Нежная благородная лазурь с Запада постепенно переходила в темно голубой цвет на Востоке. Далеко в вышине стройными рядами выстроились перистые светлые облака, и уходящее за горизонт солнце, зажигало их по очереди ярким багрянцем. А бледная, круглая луна, не заставив себя долго ждать, уже было повисла над миром, чтобы продлить чудное его представление, но уже в ночи, вместе с мириадами мигающих звезд.
Через некоторое время обе площадки внутри и снаружи были уже полны желающими повеселиться и отдохнуть. У входа в клуб на траве выстроились множество мотоциклов и велосипедов. За это время Аня с Володей уже успели освоиться и сделать приятное открытие. Местных жителей, пришедших в клуб, совершенно не удивляет появление незнакомых им людей. Гости с других мест здесь не редкость. Так что можно было вести себя совершенно свободно. И Аня не преминула вскоре этим воспользоваться.
- Владимир, посмотри, какой мужчина. - Вырвалось у нее после очередного зажигательного танца.
Она часто дышала и не совсем еще владела собой. При этом она дернула мужа за руку, будучи не в состоянии учесть, с кем намерилась разделить этот свой восторг. Несколько дней пребывания в деревне развязали рутинный узел повседневных забот, и возродили не погасший еще огонь ранней студенческой, девичьей молодости, готовой в любую минуту по внезапному беспричинному побуждению выпорхнут за рамки приличия.
Глаза ее были прикованы к, вышедшему на помост, высокому парню в футболке с крупной надписью " Спартак" на груди. Коротким движением руки он откинул назад кучерявый белокурый клок волос со лба и с уверенной улыбкой оглядел зал слева направо. На загорелом, мужественном лице обозначились ямочки на щеках. Он подождал внимания со стороны публики и, когда стало относительно тихо, произнес:
