Разве в том была моя вина, что я счастье выпила до дна, а потом, когда судьи спросили:
Ну, а Вы его когда-нибудь любили? Ответила я, понимая. Боже ведь любила, ой, любила!
Теперь я знаю.
В воздухе повисла неожиданная растерянность и безутешная печаль.
Пение закончилось, но заключительное звуки фортепьяно продолжали нести на своих кристально отточенных музыкальных волнах столь мощное величие и богатство человеческих страстей, что пораженные, они еще долго оставались стоять вместе в полном оцепенении. Володя ощутил, как все сильнее застучало его сердце, беспокойно забегали глаза, участилось дыхание. В голове закружился неистребимый вихрь догадок, подозрений, обид. И надо было немедленно вырваться из него, как из страшного сна.
Отчаянное усилие и Аня почувствовала, как он тянет ее к выходу площадки. Володя устремился вперед, крепко удерживая ее за руку. Они пробежали залитое лунным светом поле, пересекли узкую лесопосадку и оказались в неглубокой лощине. Он повернул Аню к себе лицом, прислонил ее спиной к стволу одиноко стоящей там березы.
- Вот здесь ты мне признаешься во всем. Как на духу, - взволновано проговорил Володя сквозь отдававшийся в горле ритм сердца.
Упершись ладонями в дерево, он широко обхватил Аню, не прикасаясь к ней.
Она стояла перед ним по струнке с гордо поднятой головой и притворно трагедийным выражением лица. В этот момент, словно по божьего велению, тучка соскользнула с луны и серебренный ее свет залил окружающее пространство. Его взгляд молнией скользнул по всей ее фигуре. Опущенные вниз руки прижаты были к дереву. В глазах вопрос: "За что?". Крупные очертания пухлых губ сложены в хитрой улыбке.
- Владимир, муж мой, я готова умереть с правдой на устах, - говорила она несколько театрально, - тем более, здесь, где кругом такая очаровательная экзотика... Но у нас ведь дети, дорогой. Что ты с ними станешь делать один, без меня? Однако, в чем она, моя вина?
- Признавайся, это ты, ты подсказала ему поставить " Шелковый шнурок"!
- Я?! - Спросила она невинным голосом, удивленно склонив голову набок. Потом вдруг приняла серьезный вид и добавила, подражая интонации песни:
- А я не помню, вот не помню, не знаю...
В самой глубине ее дивных, голубых глаз, нацеленных на Володю, засверкали искорки обаятельного озорства, которые в одно мгновенье воспламенили его душу. И он, совершенно сломленный ее женской, игривой прелестью, склонил голову ей на грудь и положил на ее плечи свои руки.
Потом медленно и нежно провел их вниз вдоль волнующих очертаний ее тела и спустился на колени.
Замерев на минуту, он принялся после этого с ласковой покорностью целовать ее стройные ноги.
От него повеяло такой непоколебимой страстью и преданностью, что расшалившаяся за вечер Анина душа приобрела, наконец, равновесие, чтобы быть в состоянии ответить искренней благодарностью.
Она тихо и осторожно нагнулась к склоненной Володиной фигуре, нежно прислонилась теплой щекой к его спине, и с глубоким чувством обняла его. Jставаясь все же сама собой, она не смогла избежать оттенка иронии даже сейчас, когда глубоко взволнованное сердце ее настроилось на искреннюю правду. Она тихо и проникновенно прошептала:
- Боже, ведь любила... и люблю, ой люблю! Теперь я твердо знаю...
Божественный клубок человеческих чувств и страстей в лунном серебре, на безграничном русском поле, под ночным звездным небом, у одинокой березы казался живым изваянием вечной, загадочной, противоречивой любви на земле!
Погашен был свет на площадке, вспыхивали яркие зарницы в ночном звездном небе, раздавался шум мотоциклетных двигателей, люди расходились и разъезжались по разным дорогам. Вдалеке светилась лунным отражением извивающаяся лента реки. Слабый свежий ветерок приносил оттуда тончайший запах клевера, и вместе с этим отрывки неугомонных частушек с лихо закрученным юмором:
Сидит Ваня на крыльце,
С выраженьем на лице,
Выраженье таково,
Чем садятся на крыльцо.
Ииии- ох!
Евдоким обещал Павлу подвезти его друзей прямо к дому Макара на своем мотоцикле с коляской, и они решили его подождать.
Аня с Ольгой, ударившись в воспоминания о своих студенческих годах, отошли несколько в сторону. Они вместе учились в одной и той же группе Пищевого института. Вспоминали, как на последнем курсе они были посланы в Грузию на студенческую практику, на винодельческий завод.
- Помнишь, - скороговоркой болтала Аня, - пришли мы, я, ты и Катя в специальную лабораторию на дегустацию вин. А там заведующий, молодой грузин, как посмотрел на тебя, высокую стройную блондиночку, так и замер. Прямо таки, в каменное изваяние превратился.
- А, помню, Гуно, кажется, его звали. Выставлял нам самые вкусные вина и покрепче.
- Надо было видеть, как он заглядывался на тебя, когда ты прикладывалась к рюмке во время дегустации.
- Правда? Знаешь, все позабыла.
- Как такое можно забыть!?
- Анька, подруженька моя. Уж кто, а ты - то прекрасно знаешь, сколько их было. Так я их всех из глаз долой, из сердца вон. Тем более, такой мусор держать в памяти.
- Лялек, пожалуйста, не лишай меня сейчас удовольствия. Дай напомнить. - Между тем Аня уже авансом давилась от смеха.
- Ну, валяй!
- Как-то под вечер, ты решила похвастаться и с эдаким демонстративным чувством превосходства выболтала, что он предложил тебе, прокатиться с ним на машине, и показать красоты Кавказа. Такое задиристое хвастовство нас с Катей здорово задело. Мы тайно посовещались и решили, что так просто тебя на свидание не пустим.
С этого момента они оба стали заливаться громким хохотом. Видимо Ольга, наконец, вспомнила эту историю.
Тем временем Павел приблизился к Володе.
- Мне Аня твоя сказала, что ты завтра возвращаешься в Москву, поинтересовался он.
- Да, - отвечал Володя, - мне предстоит важная встреча на работе. Аня с детьми останется еще на одну неделю.
- Тогда, слушай. Перед моим приездом сюда, теща твоя, Полина Давыдовна, позвонила мне и попросила, чтобы ты, если не застанешь ее дома, обязательно связался с ней по телефону, как только вернешься. Она гостит у старшей дочери, Аниной сестры.
- Что- нибудь случилось?
- Узнаешь у нее. Я не в курсе.
Володя всполошился. Теще 75 лет. Состояние ее здоровья желает лучшего. Разумно, конечно, Ане пока ничего не говорить об этом разговоре. Пусть спокойно отдыхает.
Тем временем женщины продолжали весело забавляться, продолжая вспоминать случай из студенческой жизни.
- Итак, - продолжала Аня с явным удовольствием, - решение наше тогда с Катей было простым и решительным, - запломбировать тебя и чтобы со свидания вернулась с целой пломбой.
- Ну и фантазерка ты, Анька. Какая ты была, такая и осталась.
- Неужели ты не помнишь, как мы перед твоим свиданием повалили тебя на кровать. Катя у нас сильная и старалась тебя удержать. Ты орала благим матом, и не очень сопротивлялась. А я с иголкой и ниткой плотно зашивала на тебе твои трусики.
- Ну, ладно тебе, все вроде вспомнила. Ни дебюта, ни финала то вы с Катей до сих пор не знаете. По сути их и не было.
- Как так!?
- А вот так. В девичьем сердце созрела весна - бурная, цветущая, зовущая и не находила отзвука. И вот сама себя убедила, что он пригласил меня на свидание. А когда сообщала Вам об этом, уже твердо в это сама верила. А с "пломбой" то вашей два сеанса идиотского какого-то кинофильма отсидела, а потом еще часа два в ночном кафе - мороженное. И было у меня достаточно времени, чтобы сочинить для вас убедительный рассказ о галантном, сказочном принце, который всю ночь почти таял у моих ног, но ничего так и не получил.
С минуту было тихо. Потом хохот приобрел такой размах, что казалось конца ему не будет.
Евдоким с ветерком доставил Аню и Володю в деревню. Жители ее погрузились уже было в глубокий сон. Поблагодарив Евдокима, они направились к притихшему, безмолвному, с потухшими окнами дому. Зазвенела цепь, вскочил на ноги Полкан, но убедившись в том, что пришедшие - свои, сладко зевнул, потянулся, потряс своей длиной шерстью и опять улегся.
Бесшумно сняли на крылечке обувь. Прошли сначала туда, где спали ребята. В доме раздавался чей-то храп. Слабый лунный свет заглядывал через окно.
У широкой кровати, где спали дети, на полу обнаружили довольно большой предмет. Володя наклонился, притронулся рукой к нему и почувствовал человеческое тепло. Тетя Надя тут же проснулась, откинула одеяло и присела.
- Вы что же переполошились!? С ребятами все, как надо. Услышала, что Стасик во сне мамку звал. А когда подошла, он продолжал спать крепко. И я решила, до вашего прихода полежать здесь, рядом с ними. Так, на всякий случай.
Володя принялся помогать тете Наде встать и ощутил в своей ладони жесткие мозолистые пальцы ее рук.
Глубоко взволнованная поступком тети Нади, Аня не находила подходящих слов для благодарности и молча стояла в стороне.
