сам, – ответил Кирилл, поправив очки.
– Что-то, я смотрю, вы в основном в потёмках блуждаете.
– А это оттого, что одного компаса мало, – сказала Катя. – Надо сначала на правильном берегу высадиться. И карту местности соответствующую иметь. А то можно долго искать сокровища древних инков в центре Сибири.
Все затихли. Каждый думал о чём-то своём. Каждый вспоминал свою собственную, уникальную и неповторимую историю. Ведь скучной судьбы не бывает, жизнь каждого человека так удивительна, что про неё можно писать книгу.
– Ну что там, у нас пара сегодня вообще будет? – спросила Катя.
– Препод не отвечает, – сказал Женя. – Фиг знает, что там у него произошло. Так что можно продолжить вечер откровений.
– Может, уже домой пойдём, а? – устало спросил Никита. – Там как-то удобнее спать. Пятнадцать минут вежливости истекли полчаса назад.
Староста задумался.
– Пока он думает, позвольте мне тоже кое-что рассказать, – вдруг заговорила Вика. Она была заслуженной академщицей и редкой гостьей занятий. Весь поток гадал о её возрасте, потому что выглядела она очень и очень неплохо, но количество академов её сдавало с головой.
– Оо, это должно быть интересно, – сказала Катя.
– Интересно. Потому что из всего, что я слышала, я сделала вывод: у вас ещё всё впереди. Вы ещё можете побороться за мечту. А что делать, если мечта уже умерла и никогда не сбудется?
– Вот это депрессивный настрой, – сказала Настя. – Ты уверена, что ничего нельзя сделать?
– Не-а. Совсем нельзя. Впрочем, слушайте.
***
Кто-то из вас мечтал в детстве стать космонавтом? Хотя эта детская мечта уже вышла из моды, она была повальным увлечением в прошлом веке. Сейчас на желание ребёнка стать космонавтом смотрят с умилением и лёгким недоумением. Да и вообще, знаете, детские мечты – штука эфемерная, сегодня ты космонавт, завтра строитель, а послезавтра ветеринар. Но у меня такого не было. Впервые о своём желании я заявила в пять лет, когда известный вопрос мне задали многочисленные родственники на дне рождения. Тогда все мило улыбались.
Прошла пара лет. Вопрос повторился. Ответ тоже.
– Какой ужас! – воскликнула моя бабушка. – Ты же девочка, зачем тебе это?
Впрочем, бабушка всегда отличалась очень чувствительным сердцем. Все остальные продолжали умиляться. Но вот мне уже двенадцать. Вопрос обрёл более конкретную форму: «Какие предметы тебе нравятся? Задумывалась ли ты о будущей профессии?». Ответ тоже обрёл конкретику.
– Меня увлекают технические предметы. Я хочу стать космонавтом. И готова изучать для этого всё, что потребуется.
Двенадцать лет – это уже более солидный возраст.
– Ты же понимаешь, как это сложно? Ты знаешь, сколько всего нужно знать? Ты же в курсе, какая там должна быть физкультурная подготовка? – осторожно допрашивала меня тётя.
Я знала. Я понимала. И тем менее, я хотела. Хотела больше всего на свете. И чем больше мне говорили о трудностях, тем сильнее я хотела. Трудности только разжигали во мне огонёк азарта. Мои родители это знали, как никто другой. Они никогда не отговаривали меня. Они только поддерживали меня. Более того, они сделали из этого мой персональный стимул.
– Не хочешь правильно питаться? Пожалуйста, только заработаешь ожирение, и не возьмут в космонавты.
– Не хочешь делать уроки? Ну ладно, только это физика. Без неё о космонавтике можно забыть.
– Литература – гуманитарный предмет? А память? Ты знаешь, какая у космонавтов память? А вот выучишь стихотворение – станет у тебя память лучше.
И это действовало. Я стала отличницей. Я занималась спортом, преимущественно биатлоном. Даже в соревнованиях каких-то участвовала. Когда пришло время, я получила автомобильные права. Мне этого не слишком хотелось, но я сказала себе, что это будет для меня очень полезно. Ведь если я не смогу управлять автомобилем, то о какой выдержке вообще может идти речь?
И сюда я в общем-то поступала вполне осознанно. Только на другую кафедру. Я шла на направление, связанное с разработкой ракетных двигателей. Не то, чтобы мне это было сильно интересно, но я считала, что такое образование потом повысит мои шансы на попадание в отряд космонавтов.
Но всё изменилось совершенно внезапно. Нет, я не попала под машину, у меня не нашли страшную болезнь. Всё было до ужаса банально.
***
Голос у Вики начал слегка подрагивать. Одногруппники молча сидели и смотрели на неё во все глаза.
***
Я решила проверить своё здоровье. Ну так, по стандартам, которые обычно предъявляются к космонавтам. Родители помогли мне найти платную поликлинику, где это делается, папа даже ходил со мной для поддержки. Я прекрасно знала, что у меня лошадиное здоровье, но хотела убедиться. В крайнем случае, если вдруг что-то найдётся, иметь запас времени, чтобы это что-то вылечить. Но кто же знал, что всё будет так…
В числе прочих исследований была ЭЭГ – электроэнцефалограмма. Когда ещё мозг смотрят. Врачу, немолодой женщине с холодным взглядом, я, кажется, сразу не понравилась. Или я это сейчас придумываю, не знаю. В любом случае, она знала, зачем я пришла.
Я всё это помню, как сейчас. Белые стены и этот аппарат, который мне на голову нацепили. А потом она долго и въедливо смотрела результат. Потом оторвала взгляд и посмотрела на меня.
– У вас эпилепсия, девушка.
Я уж подумала, что ослышалась.
– На начальном этапе, конечно, очень лёгкая форма. В целом, жизни это мешать не будет. Но в карту придётся занести. Что ж, я ставлю вас на учёт.
Первым сообразил, что происходит, папа. Я тогда сильно стеснялась брать его с собой, всё-таки уже взрослая, но теперь понимаю, что в тот момент его присутствие спасло меня от многих проблем. Для меня всё, что было после оглашения диагноза, до сих пор как в тумане. Я не помню, я только знаю, что отец тогда убедил её не ставить меня на учёт. Но диагноз эпилепсии остался.
Посмотрите на меня. Я выгляжу абсолютно здоровой. И ощущаю себя так же. У меня прекрасная память. Я быстро соображаю. Но эта писулька в карте испортила мне всё. Ибо при наборе в отряд смотрят на всю историю болезни.
После этого сама жизнь потеряла смысл. Я обладала огромной силой воли, но вся она оказалась бессмысленной без цели, ради которой я её развивала. Я не смогла учиться там, где была. Я перепоступила, потеряв два года. Но это меня не сильно спасло. Я продолжаю жить немного на автомате. Я отчаянно пытаюсь найти в этой жизни хоть что-то, что вызвало бы у меня интерес, но не могу. Академ за академом… Сейчас я нашла себе работу, но прекрасно понимаю, что высшее образование мне необходимо.
