- ...таварищ таракой, - вывел меня из прострации говорок Фила. - Фее рапотаете, рапотаете, нато и от-тыхать! - Он пихал меня в пикап.
- Да нет, я пойду... Я уже как-то устал отдыхать.
- Да встряхнемся давай. К Ирише заедем. Хочу с ней крепко потолковать - пора на уши ее поставить!
- Не надо! - Я метнулся в пикапчик.
- В контору! - захлопывая за мной дверцу, скомандовал Фил.
Снова нас мотало на поворотах. Я как-то боялся, что отдых с Филом окажется еще тяжелей, чем работа. Фил гнусавил под нос лихой джазик, время от времени дружелюбно подмигивая мне - он был абсолютно уверен, что купил мою привязанность навсегда (причем, что характерно, за мои же деньги!).
Мы подъехали к конторе, стали вылезать. Все как раз дружными толпами выходили на обед.
- Мадам что-то не видать! - сказал Филу молотобоец.
- Видимо, говеет! - усмехнулся Фил.
Уйти?.. Но мне кажется - когда я с ним, что-то все же сдерживает его!
И тут появилась наша Ириша - она шла с гордо поднятой головой, игнорируя нас. Рядом с ней крутился какой-то чернявый парень на высоких каблуках. Фил стоял неподвижно, глядя в землю, и у меня мелькнула безумная надежда, что он не видит ее. Но по той абсолютной неподвижности, с которой он стоял, было ясно, что он видел. Взяв себя в руки, она хотела было проплыть мимо, но в последний момент сломалась и резко подошла.
- Филипп Клементьич, я вам зачем-либо срочно нужна? - подчеркнуто официально проговорила она.
Он продолжал стоять абсолютно молча и неподвижно. Ситуация явно становилась напряженной. Это молчание и неподвижность пугали даже больше, чем шум и скандал. Проходящие мимо стали умолкать, останавливаться, с изумлением смотреть.
- Русланчик! Подожди меня, я сейчас! - ласково сказала она своему спутнику, несколько демонстративно прикоснувшись к его плечу.
Русланчик сделал несколько шагов и, не оборачиваясь, стоял.
- Ну? - прошипела она.
- На рабочее место, пожалуйста, - безжизненно проговорил Фил, указав рукой.
Ирина довольно явственно выругалась и, повернувшись, пошла в контору. Фил абсолютно без всякого выражения на лице, шаркая надувными пимами, медленно прошел в свой кабинет, уселся за стол. Ирина, явно куражась, с блокнотом и ручкой подошла к нему. Фил молчал, не обращая на нее никакого внимания.
- Может быть, я все-таки могу пойти пообедать? - наконец, не выдержав, проговорила она.
- Будешь выступать - сниму с пробега! - еле слышно проговорил Фил.
- А что я такого сделала? - уже явно сдаваясь, проговорила она.
- Слушай, ты... Если бы не этот... слишком нежный паренек, - кивнул он на меня, - я бы сказал тебе - что!
Ну что ж, хоть в качестве "нежного паренька" пригодился, подумал я.
Открылась дверь, и появился взъерошенный Русланчик.
- Иди, Русланчик, у нас с Филиппом Клементьичем важные дела! капризно проговорила Ириша.
- О! - привстав, радостно завопил Фил. - Вот кто сбегает нам за водкой! Пришлите червончик, - вскользь сказал он мне.
С какой это стати я еще должен оплачивать его дурь?.. Но я не мог больше видеть стоящего, как столб, Руслана - я протянул последний червонец.
- Ну, вы даете, Филипп Клементьич! - вдруг расплылся в улыбке Руслан и, топоча, выбежал.
- Коз-зел! - вслед ему презрительно произнес Фил.
- А ты - человеческий поросенок! - кокетливо ударяя его карандашом по носу, проговорила Ирина.
Вскоре вбежал запыхавшийся Руслан, радостно отдал бутылку шефу. Шеф зубами сорвал жестяную крышечку, сплюнул, разлили по стаканам.
- Я не буду, - сказал я, но он не среагировал.
- Филипп Клементьич! - деликатно прихлебнув водки, произнес Руслан. У меня к вам производственный вопрос!
- Ты бы лучше о них на производстве думал! - усмехнулся Фил.
- Но можно?
- Ну?
- Мы сейчас дом отдыха по новой технологии мажем...
- Знаю, представь...
- Ну, и многие отдыхающие от краски отекают, их рвет... одному даже "скорую" вызывали...
- Это их личное дело. Дальше!
- ... Так мазать?
- Тебя конкретно не тошнит?
- Да нет... я уж как-то привык...
- Так иди и работай!
С ним все ясно! Там, где нормальный человек засовестился бы, заколебался, задергался - этот рубит с плеча: "Так иди и работай!" И все проблемы, которые других бы свели с ума, им решаются с ходу, "в один удар". С ним ясно. За это его и держат на высоком посту, и будут держать, сколько бы нареканий на него ни поступало - именно за то, что он сделает все, даже то, чего делать нельзя! Появился молотобоец.
- Филипп Клементьич... - Он столкнулся со мной взглядом и слегка запнулся. - Так делать... для японца? - он смотрел то на Фила, то на меня.
- Иди и работай! - хрипло произнес Фил.
Молотобоец вышел.
Вскоре послышались звонкие удары - рушилось мое состояние. Фил был мрачен и невозмутим.
Ну все - я вроде был больше не нужен. Круг на моих глазах четко замкнулся. С чего начиналось все - с разбивания раковин, - к этому и пришло. По пути я сумел успокоить Фила, матерей с детишками, обэхээсэсника, теперь обрадую ненасытного японца, а что я сам немного расстроился - это несущественно!
- Швыряло давай! - Фил кивнул на Иркин стакан.
- Поросенок! - Она игриво плеснула в него остатками водки.
Больше я находиться здесь не мог. И даже, как "нежный паренек" я уже абсолютно был не нужен: нежность и так хлестала тут через край!
- Чао!
Я двинулся к выходу.
Фил даже не повернулся в мою сторону. Может, ему был безразличен мой уход? Но тогда, наверное, он бы рассеянно кивнул мне вслед и даже бросил какую-то малозначащую фразу, но в этой полной его неподвижности, абсолютном безмолвии читались огромная трагедия, неслыханное оскорбление!.. Он ввел меня в святая святых, распахнул душу (пусть не совсем стерильную), раскрыл методы работы (пусть не совсем идеальные), а я свысока плюнул на все это и ушел. Как говорится: такое смывается только кровью! Ириша четко уловила состояние шефа.
- Конечно, когда не о его делах речь, ему неинтересно! - бросила она мне вслед.
Как это - речь не о моих делах? Ведь именно мои раковины сейчас в угоду японцу звонко разлетаются вдребезги! Парадокс в том, что Фил отдает их японцу, а если бы я отнял их - я отнял бы их у детей! Но - хватит! Еще помогать матерям с детишками я хоть со скрипом, но согласен, но поднимать своими скромными средствами и без того высокий уровень японской промышленности - пардон!
Я взялся за дверь.
- Да куда он денется! - хлестнула меня на выходе вскользь брошенная реплика Фила.
... Как это - куда я денусь?! Да хоть куда!
Я вышел на улицу, в слепящий день. Водитель пикапа бибикнул мне. Я подошел.
- Садись, подвезу!
- Денег нет! - Я сокрушенно развел руками. Опричники Фила мне тоже были как-то ни к чему.
- Да садись! - горячо сказал водитель. Я понял, что это зачем-то нужно ему, и сел. Поехали.
- А если шеф позовет?
- А! Он сейчас с места не стронется, будет пить до посинения - но зато на посту! Вечером другое дело - вози его!
- А куда - вечером-то?
- По ресторанам - куда же еще? Сперва объедем, всех зверей соберем, а после - в кабак. Но все - мне надоело уже: столик в салоне я отвинтил. - Он кивнул назад, на пустое пространство между креслами. - Тут у меня они пить больше не будут! Сказал, что крепления не держат! Они нешто разберутся? И убрал. А то сиди жди их, пока они с кабака выберутся, потом заберутся сюда и на столик все вынимают из сумок! Раньше двух ночи домой не прихожу - жена уже разговаривать перестала. И главное: хоть что-то бы имел, хоть раз угостили бы чем, предложили - попробуй. Я, может, тоже хочу рыбкой красненькой или икорочкой дочку угостить!.. Никогда! Сожрут, выпьют все, расшвыряют - "Вези!" После каждого еще до дому волоки! Все - распивочная закрыта! - Он снова кивнул назад.
- И с кем... он тут? - поинтересовался я.
- С кем! Понятно, с кем - у кого все в руках! А им такой, как Фил, позарез нужен: при случае и посадить можно, а потом вытащить! Исполкомовские да еще покруче кто. Вот уж действительно - нагляделся я на них в упор: свиньи свиньями! Нажрутся до усеру да еще баб норовят затащить! - Он сплюнул. - А те раковины, что вы оплатили, Гриня наш расфуячил уже, японцам отдадут - те из них какой-то редкоземельный элемент берут. А нашим - плевать! Но у меня тут больше они пить не будут - конец!
Мы свернули.
- А жена дочку в садик через весь город таскает, к ее заводу трехлетку в полшестого приходится поднимать! А детсада нашего как десять лет не было, так нет и сейчас... Дай им волю - они все разнесут! "Так уже дали им волю", - подумал я.
- И в общежитии нашем до сих пор раковин нет на третьем-четвертом этажах!
- И у меня нет раковины! - сказал я.
- И у тебя нет? - Он обернулся.
... Ремонт, который сделали мне ребята, встал мне ровно вдвое дешевле той суммы, которую у меня взял и не собирался, видимо, возвращать мой в буквальном смысле драгоценный друг.
Хоть мы теперь и не виделись с ним, я, как ни странно, все четче видел его. Водитель Николай, появляясь у меня по делам ремонта, каждый раз рычал, что опять до глубокой ночи развозил пьяных клиентов. Все они, и особенно рьяно Фил, требовали обязательной доставки их домой, в каком бы состоянии они не находились. Дом, оказывается, для них - это святое!.. Выходит тогда, заночевав у меня, Фил сделал редкое исключение?.. Как трогательно! По словам Коли, дома у Фила был полный порядок: квартира отлично отделана, три сына-спортсмена, красотка жена. Значит - дом его держит на плаву, там он отдыхает душой? Но я как-то не верю, что жизнь можно поделить перегородкой на два совершенно разных куска.
