моего друга — и тех, кто стал мне дорог в Небесной империи. Чтобы помочь спасти невинную девушку, с которой мне однажды довелось поговорить. И если уж это не поможет мне добиться благосклонности Его Небесного Величества и заполучить талисман, о котором я так долго мечтала, то пытаться дальше нет смысла. Это станет моим последним шагом на данном пути, и если ничего не выйдет, то я с чистой совестью проложу себе новый.
— Я отправлюсь с тобой, — встретив пристальный взгляд Ливея, ответила я.
— Спасибо.
Он шагнул ко мне, но я тут же отступила назад.
— Я отправлюсь с тобой, но прошу впредь держаться в рамках приличий… словно нас ничто ничего не связывало.
Эти холодные слова ранили меня, но я не могла позволить себе вновь поддаться слабости, которая пошатнет мою решимость.
— А если ты первая переступишь рамки приличий? — Уголки его губ дрогнули в улыбке.
Как легко он вновь превратился в того прежнего друга. Но я не могла допустить даже такого общения.
— Мы не можем продолжать в таком духе, — тихо сказала я, пытаясь подавить жар, распространявшийся по телу от его близости, а также чувство вины и стыда, которые прожигали дыру у меня в животе. — Я помогу тебе и принцессе Фэнмэй. Но у тебя есть свои принципы, а у меня — свои. Во вчерашней сцене нет ничего, чем стоило бы гордиться. Ты обручился, и теперь твое сердце принадлежит ей.
В голове вспыхнули непрошеные воспоминания о нашем поцелуе. «Нашем последнем поцелуе, — ожесточенно сказала я себе. — Пора поставить точку и перевернуть страницу».
Его лицо помрачнело и осунулось, а в глазах погас весь свет. И в тот момент я поняла, что сделала это… разорвала последнюю истертую нить нашей связи. Не произнеся ни слова, принц кивнул и вышел из кабинета. А я так и не смогла поднять голову, не желая видеть, как он уходит. Это действительно произошло — и роковой удар привел к быстрой смерти наших отношений. Но после бессмысленного триумфа остались лишь горечь во рту и ноющая боль в груди.
В ту ночь сон ускользал от меня. Не выдержав, я вскарабкалась по наружным колоннам на крышу. Легкий ветерок овевал меня, пока я сидела на холодной нефритовой черепице и смотрела на небо. А в ответ на меня смотрела луна, нежно и мягко сияя в темноте.
Раздался тихий шорох, и через мгновение на крышу взобрался Вэньчжи. Откинув в сторону плащ, капитан сел на черепицу рядом со мной.
— Я тебя ждал.
— Прости. Этот день прошел… слишком бурно. — И чего я запнулась? Вэньчжи могло показаться, будто мне есть что скрывать.
«Так ведь есть», — прошептал внутренний голос.
— Я не смогу отправиться с тобой на границу, — сказала я.
Вэньчжи сжал зубы, но не удивился. Неужели генерал Цзяньюнь уже успел ему все рассказать?
— Не уезжай с принцем Ливеем, — попросил он, и его голос прозвучал на удивление настойчиво. — Это слишком опасно. Бессмертные не просто так обходят стороной лес Вечной весны. После исчезновения госпожи Хуалин об этом месте ходит множество слухов: о темных заклинаниях и враждебных существах, о страданиях и смерти.
Я пожала плечами, стараясь изобразить безразличие, которого не испытывала.
— Я не раз сталкивалась с чудовищами, причем вместе с тобой.
Он вздохнул, выпуская облачко пара в прохладный воздух.
— Неужели тебя совсем не заботит собственная безопасность?
Я нахмурилась, никак не ожидая подобной настойчивости.
— А чем это задание опаснее встречи с Сянлю? Или наместником Жэньюем? Или Костяным дьяволом? — затараторила я, стараясь притушить его беспокойство.
— Тем, что меня не будет рядом. А если с тобой что-то случится? — Он замолчал на мгновение, а затем добавил: — Разве тебя не беспокоит, что я почувствую?
Его забота тронула меня, но я не поддалась на уговоры.
— Беспокоит. Но я могу о себе позаботиться. К тому же все уже решено. Мы выдвигаемся завтра.
— Зачем ты туда едешь? — не отставал он. — Ты же могла отказать генералу Цзяньюню, зная, что вскоре мы покинем дворец. Зачем подвергать себя ненужной опасности? Ты ведь делаешь это не из верности Небесной империи.
Меня так задели его слова, что я невольно расправила плечи. Я могла постоять за себя. И спасала его из передряг так же часто, как и он меня. А намек, что я не про империю думаю… К чему напоминать? Я вступила в армию лишь потому, что верила: это поможет освободить маму. Обучение, которое я прошла, репутация, которую я заработала, и жизни, которые я забрала, — все это лишь средства во имя достижения цели.
Однако в голосе Вэньчжи слышалось беспокойство, поэтому я попыталась объяснить:
— Я согласилась не потому, что получила приказ. Меня попросил о помощи принц Ливей. И я не могла ему отказать.
Лицо Вэньчжи помрачнело.
— Ты все еще любишь его? Так вот почему решила рискнуть жизнью, чтобы спасти совершенно постороннего тебе человека? Неужели ты забыла, как он бросил тебя ради другой? — Его резкие слова хлестнули меня словно розги.
Я уставилась на Вэньчжи, чувствуя, как гнев прожигает вены. Он ничего не знал обо мне и Ливее. А ведь мы не только возлюбленные, обреченные на разлуку. Ливей мой друг — друг, который появился у меня, когда я была никем. И это перевесило разочарование и боль. Он проявил ко мне столько доброты, что я просто не могла не отплатить ему.
— Как ты можешь такое говорить? — вскипела я. — Не надо выставлять меня влюбленной дурочкой, выпрашивающей крупицы ласки. У меня есть свои мечты, принципы и гордость, которую я буду отстаивать до последнего. — Не желая что-то объяснять, я вскочила на ноги, намереваясь уйти.
— Подожди, Синъинь…
В его голосе прозвучали нотки отчаяния. И я остановилась, но не обернулась.
— Прости, — сказал Вэньчжи так тихо, что пришлось напрягать слух. — Мне не следовало этого говорить. Я разозлился и… приревновал. — Он глубоко вздохнул. — Мне казалось, мы вчера поняли друг друга. Неужели я не прав? Неужели мои надежды на совместное будущее напрасны?
Гнев все еще кипел внутри, но сердце начало смягчаться. Вэньчжи видел лишь то, как я страдала из-за помолвки Ливея. Неудивительно, что мое решение его задело. Уверена, признание далось ему тяжело, хотя у него и не было никакого права так говорить со мной.
Я развернулась и встретилась с ним взглядом.
— Вэньчжи, ты должен доверять моему мнению так же, как я доверяю твоему. Не пытайся оскорбить меня или вызвать чувство вины из-за того, чего, по-твоему, мне не следует делать. О каком совместном будущем может идти речь, если ты не считаешь
