– Мне гороскоп сегодня обещал успех у противоположного пола. Но я не думал, что ты будешь вести себя как баба. – Саша пытался урезонить визжащего Ямова, не отказывая себе в удовольствии по-дружески его поддеть.
– Это подло! – кричал Автоном Викторинович.
– Но ты сам делал то же самое ровно год назад! – возражал Саша.
– Немедленно верни мне мои деньги! – требовал Ямов, игнорируя справедливые доводы оппонента.
– Так ведь тебе же на глупости. А мы с друзьями тут посоветовались… – Саша указал на коллег в офисе. – Помнишь Илью Сакаева? У него остались пожилые родители.
Ямов в бессилии затряс кулаками.
– Кстати, где твоя анонсированная Алиса, почему не идёт? – спросил Саша.
Ямов, который потерял Алису где-то по пути, ничего не ответил. Было заметно, что ему наплевать на свою новую партнёршу.
– Алису тошнит в туалете, – сказала Варвара, с намёком щёлкнув себя по горлу, – она там в таком состоянии… Не для совещаний.
Саша развёл руками и обратился к Ямову:
– Ты ей вот что передай. Мы всё сами по дому доделаем. Передача, ключи и так далее. Вы не лезьте. Хотя, наверное, вам уже и неинтересно. И запомните главное! Нотариальную сделку и решение суда уже не оспорить. Вы ничего не сможете сделать. Надо просто отпустить ситуацию и взглянуть на всё с позитивной стороны: у вас появился бесценный опыт!
С этими словами Саша поднялся и подошёл к столу Ямова, на котором стояла большая картонная коробка. Сверху лежал портрет Автонома Викториновича.
– Не влез, – пояснил Саша, взяв портрет в руки. Все грамоты, благодарности и прочие рамки, снятые с иконостаса имени Ямова, уже были в коробке. Саша всучил её в руки Ямову, а портрет приладил сверху. – Красиво уходишь. По-голливудски.
Следующие месяцы были посвящены сложной, но интересной работе. Всё по плану: доделки, переделки, приведение дома в вид, заявленный в рекламе. Параллельно запустили передачу квартир дольщикам.
Кстати, объявился судья, присудивший два года назад Пушной победу и всё остальное. Таня не отдавала ему акты о приёмке, пока он не сознался, буравя глазами пол:
– Я хотел отказаться от вашего дела, даже советовался с коллегами… Но они сказали, что ничего страшного. Квартир, что ли, теперь не покупать? Но я ведь всё сделал, чтобы вы в первой же апелляции выиграли…
– То есть вы, ваша честь, зад себе прикрыли, а нам геморроя добавили? – уточнила Таня, даже не пытаясь спасти честь судейской мантии.
– Вы слишком плохо думаете о людях, – проблеял судья, не придумав ничего дельного.
– Что поделаешь, так уж они себя зарекомендовали.
Таня умела строить отношения с людьми, что бы о ней ни говорили злые языки. Дольщики просроченного дома не предъявили ни одного судебного иска. Это была целиком Танина заслуга. К каждой семье был найден особый подход. Бог весть сколько потеряла бы фирма, если бы у руля оставался Автоном Викторинович.
К марту Саша купил участок на Набережной, и вся его дружная команда занялась разработкой нового проекта.
Алиса пропала с радаров. Кажется, её следы затерялись в наркологическом диспансере. Алису ждёт неприятный сюрприз, когда её выпустят. Не ведая, что сдача дома не освобождает от сдачи отчётности, она нахватала штрафов на полмиллиона рублей.
Если Алису можно было бы пожалеть, то за Автонома Викториновича не стоило волноваться. Профессионал с такими талантами всегда найдёт себе пристанище. А потом, когда вновь всё разрушит, другое пристанище. Хитрый Ямов к тому же оставил себе кое-какие деньги на чёрный день. Впрочем, он вложил их в опасный актив. Чуйка подвела.
Этот романтик отправил свою Машеньку на Мальдивы, а сам ударился готовить сюрприз – ремонтировать зал для её вокальной школы. На последние. Заказал к тому же большую светящуюся вывеску и повесил над входом. Когда Машенька вернулась, Ямов привёз ненаглядную с завязанными глазами к подарку…
Такое могло случиться только с Автономом Викториновичем. Вместо первоначального названия «Звучи!» школа почему-то стала носить гордое имя «Запой!». Маша бросила «спутника» не сходя с места. У «доченьки» с чуйкой всё было в порядке.
Кончался май. Саша прогуливался вокруг ЖК «Курицын» и никак не мог налюбоваться. Дом наконец декорировали по проекту, отмыли и окружили элегантным заборчиком. Сейчас работники высаживали две сотни кустов и два десятка деревьев из плодопитомника. Саша сам выбирал породы, что покрасивее, даже не думая экономить.
– Да что ж ты будешь делать! – Его взгляд остановился на том самом кирпиче, что выбился из узора, словно глупый баран из стада.
Саша прикинул, удастся ли прикрыть это позорище каким-нибудь деревом попышней. Нет, не удастся. Но есть одна идейка, может и получится. Саша направился в дом поискать какой-нибудь фломастер.
– Ага! Директор! Вас-то мне и нужно! Что же это получается… – На крыльце к Саше пристал старый знакомый боров. Этот дольщик уверенно шёл к победе в номинации «Заноза года».
– Я здесь больше не работаю! (кстати, это была чистая правда) – Саша в зародыше задушил скандал. Боров повздыхал, как барбос, упустивший кошку, и отвял.
Побродив по квартирам, Саша разжился у плиточников мощным маркером.
– То, что надо! Не стирается?
– Обижаешь! – ответили мужики.
«Что же мне с тобой сделать?» – Саша с фломастером остановился в раздумье перед нестроевым кирпичом.
Вдруг одно из окон второго этажа с грохотом отворилось. Кажется, это была квартира борова.
– Па-аберегись! – раздался молодой голос, и в проём вылетел предмет размером с кухонную мойку.
«Да это же и есть мойка», – подумал Саша, снимая колпачок.
Вслед за мойкой постепенно последовал и весь кухонный гарнитур. Как бренно всё сущее. Летит целое и красивое. Приземляется мятое и разбитое. Из окна раздавались всхлипывания:
– Пожалуйста, не надо! Я же ничего такого… – Очевидно, боров раскаялся, но было уже поздно. Заколебать можно кого угодно, но не всех безнаказанно.
– Теперь сам себе делай, что хочешь и как хочешь, – отвечал ему тот же молодой голос тоном человека, который ни о чём не жалеет.
Саша решил не отвлекаться. Он пририсовал сбежавшему кирпичу носик, глазки, лапки и иголки. Получился забавный ёжик. Последний изъян был устранён. Застройщик Александр Попов держит слово. Ответственность начинается с мелочей.
