однако в этот вечер великие, но мертвые друзья не могли ее утешить. Она начала понимать, что хотя эти люди были выше, чем нынешнее поколение, но уже не могли сказать ничего нового. В то время как от живых можно было ожидать чего угодно, книги только повторяли одно и то же день за днем. Миссис Фишер устала от постоянства, ей хотелось общаться с живыми людьми. Она горько сожалела, что в свое время не обзавелась сыном. Будь рядом с ней молодой, обаятельный юноша, похожий на мистера Бриггса, который мог о ней позаботиться, жизнь приобрела бы смысл…
Когда миссис Уилкинс взглянула в лицо старой леди, у нее защемило сердце. «Бедная женщина», — подумала она. В этот момент ей открылось все одиночество человека, у которого никого нет в целом мире, полное одиночество пожилой леди, которая не смогла приобрести друзей. Судя по всему, люди могли быть счастливы только вместе, парами. Не обязательно это пары влюбленных: матери и дети, братья и сестры тоже могут быть счастливы вместе. Для миссис Фишер просто не нашлось пары. Миссис Уилкинс вспомнила, как выглядела утром пожилая леди, когда она решила поцеловать ее, и подумала, что стоит сделать это еще раз. Она подошла к креслу, наклонилась и поцеловала морщинистую щеку, весело воскликнув при этом: «Мы уже пришли!» — как будто ничего необычного не произошло. Миссис Фишер прижалась щекой к ее щеке. Это странное создание так легко делало самые необычные вещи, что и этот ее поступок не удивил и не смутил пожилую женщину. Лотти обрадовалась, а в следующую минуту ее осенило: «Мы с ней будем отличной парой. Я думаю, нет, я уверена, что мы с миссис Фишер станем настоящими друзьями!»
— А где остальные? — спросила миссис Фишер и тут же добавила: — Спасибо дорогая, — потому что в этот момент Лотти подсунула ей под ноги удобную скамеечку.
«Я просто вижу, как много-много лет я вот так же подаю ей скамеечку», — думала миссис Уилкинс. Ее глаза сияли.
— Семья Розы отправилась в сад, — произнесла она, выпрямившись. — Я думаю, пошушукаться о любви.
— Семья Розы?
— Хорошо, если вам так больше нравится, семья Фредерика. Они теперь неразлучны и стали совершенно счастливы.
— Ты хотела сказать, Арбитноты, моя дорогая? — спросил мистер Уилкинс.
— Очень хорошо, Меллерш, Арбитноты. А Каролина…
Оба ее собеседника онемели от удивления. Мистер Уилкинс был шокирован настолько, что впервые после своего приезда потерял над собой контроль и по-настоящему рассердился на жену.
— В самом деле, ты… — начал он возмущенно.
— Ладно, Меллерш, Бриггсы.
— Бриггсы! — воскликнул он. Такое соединение плебейского имени молодого человека с именем леди, принадлежавшей к одному из лучших семейств Англии, показалось ему величайшим оскорблением всему роду Дройтвичей: покойных, живых и даже тех, которые еще не родились. — Что ты говоришь?
— Мне очень жаль, Меллерш, — прошептала его жена, изображая смущение, — если тебе это не нравится.
— Нравится? Ты, похоже, совсем потеряла рассудок. Они ведь даже не виделись до сегодняшнего дня!
— Это верно. Но теперь они могут идти по жизни вместе.
— Вместе! — мистер Уилкинс мог только повторить эти возмутительные слова.
— Прости, Меллерш, — повторила Лотти. — Мне жаль, что ты недоволен, но…
Ее серые глаза сияли, а на лице была убежденность, которая поразила Розу, когда они познакомились.
— Нет никакого смысла спорить. На твоем месте я не стала бы, потому что…
Она остановилась и несколько секунд переводила искрящиеся смехом глаза с одного серьезного, обеспокоенного лица на другое, а потом закончила:
— Я вижу, что они поженятся.
На другой день внезапно зацвели все акации. Никто не замечал их, пока в один прекрасный день сад не наполнился новым ароматом, и ветки акаций, как раньше глицинии, не заполонили весь сад, трепеща листьями и пестря белыми и фиолетовыми цветами. Величайшим счастьем в это время было лежать под деревом и смотреть, как белые цветы трепещут от малейшего ветерка и распространяют благоухание. Несколько дней спустя весь сад утонул в белом покрове. По-прежнему цвели лилии, но появились еще белые левкои, гвоздики и розы, сирень и жасмин. Когда, уже первого мая, все собрались уезжать, аромат цветущей акации преследовал их до вершины холма.
Гинея — первоначально чеканилась из гвинейского золота и приравнивалась к фунту стерлингов или к двадцати шиллингам.
Да, да, Сан-Сальвадор (ит.).
То есть бедных, презираемых, незнатных. (Примеч. ред.}
Вот (ит.).
Карлайль Томас (1795–1881) — британский писатель, публицист, историк и философ шотландского происхождения, автор многотомных сочинений «Французская революция», «Герои, почитание героев и героическое в истории», «История жизни Фридриха II Прусского».
«Панч» — британский еженедельный журнал сатиры и юмора, основанный в 1841 году.
Родов (фр.).
Накоротке (фр.).
В день (лат.).
Соревнование в великодушии (фр.).
Обмен шутливыми репликами (фр.).
Приемлемой (фр.).
Пусть будет вечно (лат.).
