- Почему? Вы известный спортсмен, кончили институт физкультуры. С вашим опытом, титулами, популярностью вы могли бы стать тренером в любом спортивном клубе.
- А если нет способностей? Вы думаете, каждый спортсмен может стать хорошим тренером?
- Не знаю. Но обычно известные спортсмены становятся тренерами, если у них нет другой специальности.
- Я пробовал. Не получилось... Противно стало. Нельзя учить людей, когда понимаешь, что ничему научить не можешь. Все чувствуешь, а передать не способен. Что же, калечить ребят только потому, что за это деньги платят?
В вопросе было столько горечи, что Сейфи отвел глаза.
- Нет, конечно, - сказал он мягко, - но ведь есть какие-то другие способы честно заработать деньги... Не обязательно же было становиться цеховщиком.
- А чем вам не нравятся цеха? - вдруг разозлился Мухтар. - Что плохого в том, что они выпускают товары, которые пользуются спросом, и перевыполняют при этом планы? Государству только польза.
- И не только государству.
- Ну и что? Люди, хорошо знающие спрос, тратят помимо государственных и свои деньги, чтобы быстро организовать выпуск дефицитной продукции. А потом не только выполняют все государственные планы, но еще зарабатывают что-то и для себя.
- Миллион - это, по-вашему, что-то? Мухтар ответил вопросом на вопрос:
- Вы когда-нибудь проходили мимо Центральной музыкальной школы?
- Нет. А что?
- Сын мой там учится. К началу уроков к этой школе столько машин подъезжает, что можно подумать, что это министерство. А из машин вылезают дети. И на переменах рассказывают друг другу, что их родители купили нового или привезли из-за границы, говорят о шмотках, об автомобилях, магнитофонах, поездках на дачи. А потом сын приходит домой и спрашивает: "Папа, а почему у нас всего этого нет?" И не знаешь, что ему ответить.
- А что вы ответите ему сейчас, когда у него все это есть, но нет отца? Я говорю жестокие вещи, но лучше бы ваш сын...
Зазвонил телефон, и, сняв трубку, Сейфи услышал возбужденный, захлебывающийся от волнения голос Гюли.
- Я из мебельного... Тут есть отличная стенка, - она перешла на шепот, югославская, с раздвижным диваном и двумя креслами... Очень удобная! Как раз то, что нужно для новой квартиры... Надо брать, другой возможности не будет. Как ты считаешь?
Сейфи покосился на своего подследственного.
- Не преждевременно ли? - спросил он как можно мягче. - Еще есть несколько месяцев...
- О чем ты говоришь? - перебила Гюля. - Я с трудом устроила. Потом будем бегать и не найдем...
- А где она будет лежать это время?
- У мамы... Ну что, брать?
- По-моему, рано... Сколько она стоит?
- Две тысячи... Триста я взяла у мамы, остальные есть на книжке. Так я беру?
- Не знаю.
- Ты никогда ничего не знаешь. - Гюля дала отбой.
- К сожалению, не только дети, - положив трубку, сказал Сейфи, - все мы сейчас проходим очень серьезное испытание. Сытостью. Проблемы хлеба уже пет, появились новые возможности, но выяснилось, что многие к этому не готовы. Не могут остановиться... Ну хотя бы ваши друзья, которых вы спасаете ценой собственной жизни. Они же много лет занимают высокие должности, получают большую зарплату. И дело не в том, что им на жизнь недостает или они не в состоянии купить что-то детям. Просто натура такая-сколько ни давай, все мало. А как они с вами поступили...
- Нельзя же теперь все на них валить. Я понимал, на что иду.
- А то, что они сейчас стараются засадить вас в тюрьму, как вы к этому относитесь? Завтра я вынужден буду передать дело в суд, а в нем черным по белому написано, что во всем виновны вы... А они вылезут сухими из воды.
- Они в любом случае вылезут...
- Ерунду говорите... Если вы скажите правду дело пойдет на доследование, вам мы изменим меру пресечения и до суда выпустим на свободу. А учитывая ваше прошлое, я обещаю, что на суде вы получите минимальное наказание...
- Следователю полагается обещать...
- Мне проще ничего не обещать. И вообще не вести с вами эти разговоры. Я обязан передать дело в суд. Сегодня последняя наша встреча... Неужели вы не понимаете? Мухтар молчал.
- Вы что, так ничего и не поняли из того, что я вам пытался объяснить?
- Я все понял. Но не верю, что у вас что-нибудь получится. Только себя угробите. Вы не знаете этих людей.
- Я хорошо их знаю. И рано или поздно они свое получат, но, повторяю, вам помочь будет уже невозможно.
- Сам виноват, - угрюмо обронил Мухтар.
- И это ваш окончательный ответ?
-Да.
Они встретились взглядами.
- Впервые за одиннадцать лет работы, - негромко сказал Сейфи, - у меня желание ударить подследственного. Когда человек врет, изворачивается, молчит, чтобы спасти себя, он вызывает злость, его даже жалко, как бы он виновен ни был. А вас я бы с удовольствием ударил.
- Странный вы человек, - сказал Мухтар виновато. - Я работал с этими людьми на определенных условиях и, значит, должен выполнить эти условия. А если я с чем-то не был согласен, надо было раньше сказать. А сейчас, как ни объясняй, все равно получится, что я их выдал потому, что струсил. А мне это не нравится. Так что извините. - Он сделал движение, намереваясь встать.
- Сидите. - Сейфи придвинул к себе один из лежавших на столе томов дела. Я не хотел этого делать... Но вы сами заставили меня. - Он вытащил из дела небольшую пачку фотографий и протянул Мухтару.
- Что это?!
- Фотоиллюстрации к вашему делу. - Сейфи будто не замечал впечатления, которое произвела на Мухтара лежащая сверху фотография. - Можете ознакомиться...
Мухтар отрицательно покачал головой и отдернул руку.
- Там кто-то рядом с ней стоит, - спросил он после долгой паузы, - кто это?
- А вы не узнали?
- Этого не может быть! - Мухтар больше убеждал себя, чем Сейфи. - Они почти незнакомы. Как они оказались вместе на берегу моря?
- К сожалению, никаких пояснений дать не могу, - сказал Сейфи. - Жена ваша отрицает факт встречи с этим человеком. А выяснять у него, как и почему он встречался с вашей женой, у нас нет оснований, поскольку вы его очень тщательно выгораживаете...
- Это подделка! Фотомонтаж! - крикнул Мухтар.
- К сожалению, все фотографии подлинные.
-- И на других фотографиях тоже она?!
- Да.
- С ним же?
- Да.
Мухтар обессиленно опустился на стул и заставил себя взять фотографии. Посмотрев несколько снимков, с отвращением бросил всю пачку на стол.
-Я не хотел вам показывать, - сказал Сейфи.
- Откуда они у вас? Этого не может быть! - опять, пытаясь убедить себя, с отчаянием сказал Мухтар.
- Фотографии действительно не содержат ничего определенного. В конце концов то, что два человека едут в одной машине или беседуют на улице, еще ничего не значит, - сказал Сейфи. - Если бы не личность этого типа. Вы сами говорите, что они были едва знакомы...
-Да.
- Будь это любой другой человек... - продолжал Сейфи. - . Но вспомните хотя бы Руту Балодис... - Сейфи сделал паузу. - Так это он приходил с вами к Лебединскому шестнадцатого июля?
Мухтар молчал, уставившись невидящим взглядом в ножку стола. Сейфи подошел ближе.
- После вашего ухода, - сказал он, пригнувшись, чтобы видеть его глаза, этот человек увез шестнадцатилетнюю девочку домой, напоил до бесчувствия и надругался над ней. Придя в себя, она выбросилась с девятого этажа. Неужели это преступление останется безнаказанным?
- Я ничего про самоубийство не знал - вяло сказал Мухтар.
Сейфи поймал наконец его взгляд.
- Если вы не назовете имя человека, который в тот вечер был с вами в гостинице "Рига", отвечать за него придется вам.
- Теперь мне все равно...
Сейфи тряхнул его за плечи и вдруг закричал:
- Сперва вы молчите из-за того, что не хотели предать товарища, теперь из-за того, что он сам вас предал! А что этот мерзавец останется на свободе и будет творить то же самое с другими людьми, на это вам наплевать! Вас это не касается! И вы хотите, чтобы я вас оставил в покое. Не надейтесь! Не будет этого! Я следователь, и, что бы вы о нас всех ни думали, мой долг обезвредить этого человека. И я его выполню, чего бы мне это ни стоило. Отвечайте, кто был с вами в гостинице в тот вечер?- Сейфи ткнул пальцем в фотографию: - Он?! Мухтар молчал.
- Я у вас спрашиваю: он? Мне нужно ваше подтверждение. Только после этого то, что я знаю и без вас, станет юридическим фактом. Он?
Наконец крик Сейфи достиг сознания Мухтара, он ответил на него слабым, еле заметным движением головы.
Сейфи вернулся к столу, придвинул к себе пишущую машинку.
- Итак, вопреки вашим прежним показаниям, вы признаете, что вечером шестнадцатого июля, когда вы пришли в гостиницу "Рига" к Лебединскому, с вами был еще кто-то... - Задавая вопрос, Сейфи одновременно печатал.
-Да.
- Кто же был с вами? Как фамилия этого человека?
- Сеидов.
