несанкционированно! – раздается из громкоговорителя, кто-то говорит четко, но не слишком уверено. – Вы мешаете передвижению жителей Москвы и гостей столицы. Просим вас разойтись!
–Да пошли вы! – разносится из толпы, в которой появление полицейских провоцирует раздражение людей.
Я знаю, что происходит. Я всегда предчувствую такие вещи. Я медленно поворачиваюсь, стараясь держать руки подальше от карманов.
Мужчина в голубой шапке на голове бьет флагштоком по полицейским.
Полицейские могут забрать любого, кто попадется под руку, но предпочитают вклиниваться в центр толпы, откуда труднее убежать. Чем громче кричишь, тем больше шансов, что тебя заберут. Хорошо помогает стоять с краю, в случае чего всегда можно развернуться и убежать, или просто притвориться, что ты – случайный прохожий.
Человек в очках начинает призывать людей садиться. У людей сдают нервы, началась серьезная давка. Многие стали призывать ОМОН отойти назад, чтобы для людей хватило места, кто-то начал скандировать "Пропускай!".
Дубинки полицейские начинают применять сначала по собственной инициативе, но махают ими не особо сильно. Скорее, для устрашения. Это единичные случаи. Но люди начинают толкаться, солдаты внутренних войск начинают напирать вперед, сзади их подталкивают полицейские. В результате возникает давка, люди прорывают оцепление, чтобы их не задавили. К тем, кому удалось зайти за кордон, тут же подбегают полицейские и задерживают.
Со стороны это выглядит абсолютно спонтанно, что добавляет нервозности в атмосферу, царящую в толпах протестующих. Людей выдергивают из толпы, берут в основном мужчин, потому что из них состоит передняя линия. От шока некоторые кричат, подаются назад и создают давку.
Я должен с этим смириться – просто расслабиться и ничего не делать. Потому что, что бы я ни делал, толку от этого не будет никакого.
Если у общества есть правоохранительные органы – значит эти органы должны работать. Вот они и работают – поставляют в тюрьмы свежее мясо.
Людей забирают, все скандируют «Соблюдайте ваш закон!». Трудно дышать, разглядеть ничего невозможно. Крики: «Фашисты». ОМОН вклинивается в толпу и забирает людей в автобусы. Начинается драка. Толпа скандирует «Позор!». Рядом со мной задержали человека, который крикнул «позор». Кто-то брызнул газом.
Несколько полицейских пытаются задержать мужчину, лежащего на асфальте. В то же время молодой мужчина, одетый в чёрную рубашку с коротким рукавом, схватив обеими руками задерживаемого человека, пытается оттащить его назад в толпу.
Достаточно нескольких человек, чтобы началась провокация. Из второго-третьего ряда они подталкивают людей, создавая давку. В результате этого первые ряды давят на полицию. Полиция смыкает ряды, давка становится сильнее и прорыв – единственный шанс остаться целым и невредимым.
К группе полицейских подбегает молодой парень худощавого телосложения, одетый в толстовку тёмного цвета с капюшоном и кепкой с козырьком зелёного цвета на голове и брызгает из газового баллончика, после чего скрывается в толпе.
Вместо того, чтобы взять ситуацию под контроль, полиция устраивает хаос, начав задержания первых попавшихся. Вместо этого в любой нормальной стране, снова замкнув цепь, полицейское руководство должно отдать приказ отступить назад и прекратить давку. Но клинья полицейских врываются в толпу и выхватывают всех.
Некоторые люди в толпе чувствуют, что уже стали очень сильными и начинают буянить. Полиция колонной разрывает толпу, хватает активиста за ноги и уносит. В некоторых местах толпа проявляет агрессивную активность. Применяется газ. Желтый дым расходится в разные стороны, люди разбегаются от него.
Несколько человек пытаются спровоцировать людей в атаку. Призывают сомкнуть ряды, призывают к выкрикам – «Позор, Фашисты». Крики для толпы очень полезны. Выкрикивая толпа разогревается, становится смелее. Однако все инициативы быстро затухают. Люди смыкаются, кричат и через минуту замолкают.
Летит сигнальная ракета, загорает красными искрами и пропадает в дыму от файеров. Задние ряды толкают тех, кто впереди, прямо на ограждения. «Космонавты», а именно так называют активные части специальных войск за их большие каски и защитное снаряжение, с места не сдвигаются, очевидно, что приказ только один – не пропускать.
–Файер! – кричит один из стоящих впереди. – Они кинули файер в ОМОН!
Я не вижу, кого и где бьют, я это слышу. Над площадью раздаются крики, перемешанные с лозунгами и руганью. Толпа толкает свои первые ряды прямо под удары ОМОНовцев, которые, возможно, даже не могут разобраться, атакуют их эти люди или нет.
– Русские, вперед! – призывают в толпе, принуждают стоящих в стороне людей к движению. Некоторые идут быстро, другие сопротивляются. Мне ничего не видно, я оказываюсь окружен людьми, подпирающими со всех сторон.
ОМОН уже двигается по кругу. Кто-то из нетерпеливых митингующих пробирается в первые ряды. ОМОНовцы вереницей окружают толпу, рассекают ее на части, в любой из которых начинаются задержания. Выхватить человека, заломать руки и увести – не слишком трудная работа для полицейских, однако нарушителя нужно еще куда-нибудь посадить. Для этого к месту митинга сгоняют автозаки или фургоны. Часть техники стоит на ближних улицах.
– За наших, против ментов! – орут откуда-то сбоку. На кого-то подобные призывы действуют ободряюще, и скоро митингующие вырывают избитых людей из рук полиции, а потом нападают на самих представителей власти.
Я вижу, как ОМОНовцы с трудом удерживают строй, чтобы не пропустить поток толпы. Меня много толкают, так что в какой-то момент я уже настолько отдаляюсь от места, где все начиналось, что с трудом могу сориентироваться.
Внезапно, ОМОН вклинился в толпу людей, заставив митингующих броситься врассыпную и отойти на несколько шагов назад. По инерции меня тянет за всеми, и вовремя, кто-то недалеко от меня получает полицейской дубинкой в бок. Тут же откуда-то в ОМОН летят стеклянные бутылки, зелеными и коричневыми осколками разрываясь на асфальте. Я закрываю глаза, опасаясь стекол, но тут же жалею об этом, «волна» людей чуть не сбивает меня с ног, а полиция снова пытается совершить набег на недовольных протестантов.
В очередной раз загорается сигнальная ракета, её пускают специально в сторону спецназа. Это вызывает шквал новых ударов дубинками и ответную агрессию. Три человека вырывают ОМОНовца из строя, начав его избивать.
–Сколько уже забрали? – постоянно спрашивают какие-то девчонки за моей спиной. – Человек 10?
–Скорее 20, – не оборачиваясь, отвечаю я. Уйти с митинга в ближайшее время я не надеюсь, нужно держаться в центре толпы. – За 10 минут уже 20 человек.
–По 2 человека в минуту, – зачем-то считают девочки, чьих лиц я не вижу.
–Граждане, расходимся! Митинг закончен! Отойдите к метро, проход в него открыт! – слышатся призывы полицейских в мегафон. Почему власти всегда говорят одно и то же? Неужели толпа настолько предсказуема, что с ней следует каждый раз работать по одному сценарию?
Пока ОМОНовцы задерживают людей, вырывая из толпы единицы, несколько сотен митингующих прорвали оцепление, быстрым шагом направляясь от площади по параллельным улицам. Проулки использовались для парковки машин, с которой в Москве были проблемы.
Думаю, именно тогда я
