Взгляд со звезд - Лю Цысинь

существ, состоящих из чистой энергии, которые называются «ракшасы» (а также другие местные формы разумной жизни), – и с помощью магнитных полей заточили их в подземельях. Затем развитие технологий пошло разными путями, и в результате общество людей раскололось на мир богов и мир смертных. Разумеется, об этой истории упоминается лишь вскользь.

Сразу же возникает самый интригующий вопрос: почему человечество решило в мельчайших подробностях воссоздать мир богов индуизма? О чем это говорит? Кроме того, возникает еще одна проблема: когда главный герой решает разрушить монополию богов на владение техникой, он не раскрывает людям ее секреты сразу, а начинает с того, что создает буддизм. Если сравнить все крупные религии, то именно христианство наиболее прочно связано с наукой – оно является не только ее великим антагонистом, но и культурной почвой, на которой выросла современная наука. Индуизм и буддизм, напротив, имеют мало общего с современной наукой. Но буддизм является ответвлением индуизма, и он стал лучше своего предка в двух основных аспектах: в нем появилась концепция равенства всех живых существ, которая, очевидно, мало связана с распространением технологий, а также доктрина взаимозависимого возникновения (у каждого нового феномена есть причина его возникновения; у каждого феномена, который перестал существовать, есть причина его исчезновения), и это делает невозможным существование бога (богов). Однако в мире романа «боги» все-таки существуют, и их существование является явно абсурдным. Зачем автор воскресил богов индуизма и заново создал буддизм? В чем состоит фундаментальная логика этого мира и что она подразумевает? Когда мы погружаемся в мир богов будущего, в сознании невольно появляется одно слово: реинкарнация. В «Князе Света» часто встречается реинкарнация с помощью технологий: в Палатах Кармы сознание человека может возродиться в другом теле – как человека, так и животного. Должны ли мы предположить, что сама история человечества – это крупномасштабная реинкарнация?

Еще одной примечательной особенностью книги является сплав божественности и технологий. Она изображает удивительный вид божественности, неотличимый от того, который можно увидеть в классических мифах индуизма, однако в романе нет недостатка и в технологиях. Легендарные золотые птицы-гаруды в полете наряду с технологическими громовыми колесницами, и мы прекрасно понимаем, что мир смертных поддерживает связь с небесными чертогами посредством радио. Брахма и другие боги пользуются хрустальными экранами; на небесах есть «психозонды», которые считывают мозговые волны; а в мире смертных есть наполненные техникой храмы, где верующие поклоняются богам с помощью «молитвенных машин», которыми, очевидно, управляет компьютер. А Яма, бог смерти, – это ученый…

Это заставляет нас задать еще один интересный вопрос: как именно связаны между собой боги и техника в «Князе Света»? Самый простой ответ – никак: для богов техника – это всего лишь инструменты и игрушки. Но, несмотря на обилие элементов фэнтези в «Князе Света», на Западе этот роман всегда считали научной фантастикой, и мы тоже можем попытаться разглядеть взаимодействие между божественным и техникой через призму фантастики.

Прежде всего мы замечаем, что боги в книге значительно менее божественные, чем боги индуизма. Древние мифы гласят, что Брахма – бог творения. Он родился из яйца, которое расколол силой воли, и сотворил из двух его половин небо и землю. Он создал пять стихий – землю, воду, ветер, огонь и пустоту, – а также великое множество вещей, которыми наполнен мир. В легендах его называют «Творцом». Вишну – бог-хранитель, также известный как «Всеобъемлющий» и «Нараяна». Он всепроникающий и вездесущий; каждый раз, когда мир приближается к своему концу, Вишну проглатывает Вселенную, а затем отдыхает на спине огромной змеи. Проснувшись, он создает новый мир из цветка лотоса. Шива – бог разрушения, своим танцем он может покорить мир и аскетов, которые противостоят ему. Боги «Князя Света» даже не приблизились к такому уровню могущества. Оцените следующий фрагмент:

Сэм так и сделал, а когда он опять посмотрел на экран, Брахма восседал на высоком троне, вырезанном из красного мрамора, над ним пламенел раскрытый зонт.

– Выглядит не слишком-то удобным, – заметил Сэм.

– Сиденье с поролоном, – улыбаясь, ответил бог. – Если хочешь, кури.

…забавный намек на то, что боги не всемогущи и обладают человеческими качествами. Боги «Князя Света» тоже проходят реинкарнацию, перенося свое сознание из одного тела в другое. Позднее в романе Брахму и весь остальной пантеон убивают, после чего их место с легкостью занимают другие. Это еще одно доказательство того, что сила богов в мире романа убывает. Мы вынуждены задать вопрос: является ли божественность в «Князе Света» всего лишь технологией, достигшей вершины своего развития, настолько сложной, что она изменилась качественно? Может, технологии, о которых мы узнаем в книге, этот огонь, который главный герой похищает, чтобы помочь человечеству, – просто артефакты, оставшиеся после эволюции богов?

«Князь Света» дает нам шанс осмыслить два очень размытых образа: классическую божественность и технологическую божественность. Первая – божественность традиционных мифов и религии; вторая – высшая точка развития технологий. У них есть нечто общее: мы не можем знать, на какой теории основано их существование. В первом случае такой теории нет. Технобожественность основана на какой-то теории, но она настолько далеко от нас, смертных, что мы просто не можем постичь ее, точно так же, как Лю Бань, древний плотник и каменщик, ни за что не смог бы разобраться в большой интегральной микросхеме. По сравнению с классической технобожественность – экспансивная, изменчивая, и первая является подмножеством второй. Технобоги могли бы повторить все, что описано в мифах; по масштабам деятельности и по количеству использованной энергии они значительно превосходят богов древности. Радиус миров традиционной мифологии обычно меньше расстояния от Земли до Луны, а технобожества могут преодолеть даже два триллиона световых лет и выйти за пределы известной Вселенной.

Значит, именно здесь находится четкая граница, разделяющая царства фантастики и фэнтези, – но когда технологии теснят божественность, фантастика превращается в фэнтези. Высказывание Артура Ч. Кларка о технологии и магии в действительности обозначает пределы научной фантастики. Да, то, что описывается в современном фэнтези, по-прежнему в значительной мере соответствует классической модели божественности, однако в последнее время авторы все чаще изображают теотехнологии – такие, как «Золотое Облако», в котором находится сознание Сэма в «Князе Света».

Этот роман – величественное, вечное здание, построенное прямо на границе между двумя царствами художественной литературы – научной фантастики и фэнтези.

Несколько лет назад я вместе с группой писателей-фантастов отправился в таинственный город Кандин. Сильное впечатление на меня произвела одна