он сидел в обитом тканью караоке-баре, – едкая блевотина, сияющая, точно звездная россыпь в ночном небе.
23
物极必反
Ничто не вечно – ни добро, ни зло
Тускло освещенный зал настолько невелик, что со сцены хорошо видны изъяны некрашеных стен – щербины, трещины и рассохшиеся швы, обнажившиеся кирпичи выглядят так, будто вот-вот вывалятся. Почти десять вечера, зал полон преимущественно тридцатилетними мужчинами и женщинами, но среди них попадаются модно одетые юнцы и даже несколько пятидесятилетних личностей, по виду стареющих хиппи. Гари еще никогда не выступал перед столь зрелой аудиторией, в прежние его концерты перед ним расстилалось море лиц девчонок, непоколебимых в своей визжащей преданности. В зале тихий гул переговаривающейся публики и даже, если не показалось, легкий трепет предвкушения чего-то увлекательного. Зрители разглядывают Гари, как очаровательного незнакомого зверька, впервые представленного на всеобщее обозрение, им не терпится узнать, чем он удивит.
Гари сидит в сторонке, пока хозяин кафе с приятелями освобождают пространство на низкой тесной сцене, сдвигая вбок громоздкую ударную установку. На часах ровно десять. Обычно в это время он дома и ждет выхода в Сеть своей виртуальной подруги Фиби, чтобы рассказать ей, как прошел его день, и узнать о всех передрягах, случившихся на ее работе. Нынче, впервые за три месяца, он не сидит перед компьютером, но, скорее всего, ничего не пропустит. Уже больше двух недель Фиби не появляется в интернете. Иногда Гари ждет ночь напролет, поглядывая на окошко мессенджера, но она пропала бесследно.
Однако он продолжает нести эту вечернюю вахту – больше по привычке, нежели в надежде, – хотя понимает, что вряд ли их общение возобновится. Гари кое-что повидал на этом свете и сознает, что прекрасная дружба с Фиби Чэнь Айпин не увенчается сказочным финалом. Он знает, какова реальная жизнь: стоит тебе упасть, и ты забыт, особенно в Китае. Все бегут дальше, им некогда оглянуться. В отличие от песен, которые он когда-то исполнял, история с Фиби не завершится милым радостным рефреном. Все новое и удивительное, чем он хотел бы вместе с ней насладиться (пустяки вроде предложенного ею совместного угощения молочным коктейлем «Пенистый чай»), останется неизведанным.
За две недели тщетного ожидания Гари составил историю своей жизни, в интернете собрав фотографии и статьи о себе, которые подтвердят, кто он такой на самом деле. Заполняя делом ночные часы, он прилежно трудился с десяти вечера до рассвета, хоть и понимал всю бесплодность своих усилий. Всякий, кто взглянет на жалкие фрагменты мозаики его жизни, подумает: какая пустая и печальная жизнь была у этого парня, да ее и жизнью-то не назовешь. Однако для Фиби вполне довольно этого убогого монтажа, чтобы понять: он уцелел и стал совсем другим. Но теперь она не увидит доказательств его бытия, и Гари, глядя на тщательно отобранные материалы, гадает, зачем вообще старался. Может, не столько для того, чтобы убедить ее в своей замечательности, сколько чтобы самому увериться, что жизнь его все-таки была и он имеет право на существование в этом мире.
Никаких объяснений ее внезапному исчезновению нет, но он и не пытается их найти. Гари не настолько глуп, чтоб добиваться ответа, да и при любом раскладе он бы вряд ли его получил. Скорее всего, она разорвала отношения, не задумываясь и уж тем более не переживая. Нынче так заведено. Дружба, любовь и даже семья забываются мгновенно. Фиби Чэнь Айпин. Наверное, даже имя это ненастоящее.
Гари поправляет микрофон на стойке. Публика расселась и притихла, свет в зале гаснет, Гари в луче прожектора. Он откашливается и слышит свое дыхание, усиленное микрофоном. Прожектор бьет ему в глаза, заставляя щуриться. Публика замерла, но Гари чувствует беспокойное напряжение зала. Во взглядах зрителей сквозит смущенная растерянность от незнания, как им воспринять его личность. В рукописной афише на входе, выполненной жирным черным маркером, всего лишь значится: «Сюрприз вечера – артист Гари Гао». Никакой рекламы и шумихи не было, а завсегдатаи кафе привыкли к тому, что обычно вечер завершается выступлением серьезных молодых фолк- или джазовых музыкантов. Однако нынче они сбиты с толку, ибо смутно знакомое имя с афиши вроде как принадлежит знаменитости-пустышке. Кажется, он был поп-звездой? Наверное, это все же кто-то другой, тот человек не стал бы выступать в подобном заведении.
На сцене парень в растянутой желтой майке, черных джинсах и замызганных кедах. Обритая голова, землистый цвет лица, словно он недавно оправился от болезни. Вообще-то худобой и нездоровым видом он не отличается от других молодых музыкантов, выступавших здесь прежде. Но что-то в нем иное – в том, как он берет микрофон и как держится на сцене, словно ничего другого сейчас для него не существует.
Какой-то он дерганый. Видимо, под кайфом. Но говорит спокойно, даже чуть вяло, и улыбается.
– Песня не моя. В смысле, не я ее написал. Это, так сказать, копия оригинала.
По залу прокатывается добродушный смешок.
– Можете смело считать ее фальшивкой, как и все прочее в нынешней жизни.
Низкий голос его не вяжется с худосочной фигурой, однако в нем слышна мягкость, контрастирующая с неопрятной внешностью. Парень перебирает гитарные струны, и эти простые спокойные аккорды вселяют непонятное беспокойство. Мелодия как будто знакома – старая китайская песня о любви, которую тебе могла бы петь мать. Только ритм совсем иной, гораздо медленнее. Может, это другая песня? Да нет, та самая – «Я познала любовь».
Гари начинает петь. Теперь голос его звучит чище, легче – парящий тенор. В нем нет зазубрин, любая нота, точная, ясная, протяжная, подобна преломленному световому лучу, в котором вдруг четко видны чистые цвета радости, жизнелюбия, несбывшейся надежды. Голос проникает в душу, наполняя ее печалью, и чистота его напоминает о давно утраченной невинности, заставляя увидеть, в какую мутную путаницу с годами превратилась твоя жизнь.
Тихий финал песни сродни ее началу, и на мгновенье зрители замирают, словно не вполне уверены в верном отклике. Как будто все они наказаны, только сами не знают за что. Кажется неправильным нарушить тишину, которой Гари окутал зал. Но вот хозяин кафе выкрикивает «Браво!» – и следом налетает шквал аплодисментов. Да это же тот самый Гари, поп-звезда! Боже мой, как он изменился, его не узнать! Кто бы подумал, что он так здорово поет!
Программа Гари состоит из восьми песен, две исполнены на бис – традиционные мелодии в его обработке и новые собственного сочинения. Простой аккомпанемент – акустическая гитара или клавишные синтезатора – лишь подчеркивает его музыкальную чуткость и вокальные данные, публика
