И, сразу вспомнив о перчатках, он стремглав бросился наверх, по виадуку, в ближайший гастроном, не раз выручавший в безденежье. Дело знакомое!
В родном гастрономе он шепнул продавщице сквозь зубы, зыркнув по сторонам для особого интима:
- С последним заходом в Сингапур... — и выложил ей за прила¬вок пакет с иероглифами.
- Сколько? — спросила продавщица, зашелестев упаковкой с чудными буквами.
- Два пузыря и пачка сигарет.
- Белой?
- А ты хочешь предложить мне жёлтую – коньяк?
- Остряк! Хватило бы и одной, — хмыкнула она, но, заметив, что напарницы по прилавку навострили уши, исчезла, а через минуту вручила ему пакет.
Набрав скорость и сделав озабоченное лицо, Сергей пулькой пролетел через ладно сработанную вертушку проходной.
Боковым зрением успел схватить просторное, как вокзал, помещение, в дальнем углу которого толстая тётя в форменном пальто сидела за чайной церемонией. Она не обращала ни малейшего внима¬ния, как того требовал чайный этикет, на суету у вертушки в обоих направлениях.
«Ну и порядочки! — задело даже лазутчика Сергея. — Самому в ВОХР податься, что ли?»
Однако он подался не в охрану. Первым судном на его пути махиной вздыбились «Горы», и он решительно направился к трапу.
«Лучше гор могут быть только «Горы»...» — невесело скаламбурил он словами поэта, распаляя в себе охотничий азарт: сейчас требовалась импровизация!
- Новикова позови, — обратился Сергей к насупленному вахтен¬ному у трапа, утопавшему в измызганном брезентовом дождевике до пят. Этого Новикова Сергей никогда в глаза не видел, но его фамилия красовалась на доске «Вахтенная служба» за спиной у стража, причем дата красовалась — вчерашняя!
Нету. Уже домой слинял. Через пару дней придёшь, — вахтен¬ный был не в духе, смотрел мимо.
- Ну, а с этим чего делать? Носить через вертушку туда-сюда, пока вохровцы отнимут? — Сергей дёрнул замок «аляски» до того ме¬ста, где на животе, как две сестрички, грелись две белые головки.
Матрос сменил выражение лица. Он увидел то, что в воскресный день почитается за чудо. Как раз, будучи ярым реалистом, он был так хмур с утра, но чудеса, как оказалось, бывают! Из дремотного миража и прямо — в явь, с доставкой на дом!
«А ещё, базарят, нет на свете Бога!» — успел подумать страж, распахивая объятия, чтобы гость ненароком не сбежал, передумав.
«Кажись, попал в жилу. В становую!» — успел подумать Сергей, позволяя увлечь себя в каюту.
- Ты посиди чуток у меня, я счас корешу скажу, подменит, — излучал гостеприимство страж по пути в каюту. — Тебя как звать-то?
- Сергей.
- А меня Толян. — Он открыл каюту-двухместку и пропустил в неё Сергея. — Сиди, я чего-нибудь загрызть схвачу у девчат на камбузе. Хвост краснюка в заначке есть, будешь? — То обстоятельст¬во, что угощение предназначалось для Новикова, у Толяна не зафикси¬ровалось.
Оставшись один, Сергей ощутил волнение и дрожь, совпадающую с живой дрожью громадного корпуса от работающих в его глубоком чреве механизмов. Волнение от неистребимого каютного запаха, oт иллюминаторного глаза, видавшего и льды, и тропики, и порты мира. Как страстно он желал сейчас оказаться в море, хозяином этой каюты, в море, вдали от таких мерзких понятий, как прописка, трудовая книжка, тридцать третья статья, виза — этих остатков крепостного права!
Вернулся Толян с сонным парнем. Тому плеснули половину кружки и спровадили на вахту. После того как, оставшись вдвоём, прикончили вторую бутылку, Сергей нашёл то, в чем сегодня очень нуждался: участие.
- Плюнь ты на эту бл... - ик! - блудливую свою Ленку. И не переживай. — Толян обнял Сергея за плечи. — Слышь, Серый! Эт-то даже хорошо. Ты её расшифр-о-в-а-л.
До алиментов! Мне хуже. Я — после. Так их и надо проверять. Безденежь-е-м! Во!
- Если утрясу свои дела в кадрах, попрошусь только на ваш«рысак»! И, знаешь, почему? Из-за тебя, ей-богу, Толян! — Сергей говорил вполне искренне, позабыв в тепле приятных иллюзий о закры¬том, и, наверное, надолго, пути в море. — Слушай, а как же начальст¬во твоё, не прихватят меня?
- Плюнь! Считай, что они — сами по себе, а мы — сами. Они у нас все сейчас приблудные. Проходной двор на ремонте, не знаешь, что ли? Наши-то все в отгулах и отпусках, а эти нас и в лицо не зна¬ют. Я за себя на ночь бича на вахту ставил, так его старпом заставил воду принимать и ещё злился, что тот ни бум-бум.
Повязка есть на руке, и ладно, значит, свой. Я ж здесь электриком, а за дружка вахту стоял у трапа, тот втихую к родителям махнул, в пригород. Может, и ты мне чего поможешь, а?
- Толян, какой разговор? Да хоть месяц за тебя постою, ей-бо¬гу, — забожился Сергей с чувством.
Два космонавта, за которыми следил мир, уже дважды или триж¬ды пролетели над лужицей Японского моря, где в червячке бухты Зо¬лотой Рог притулилась железная козявка — «Горы», в самом чреве которой, в тесной, помене, чем в космическом аппарате, каюте сидели два маленьких, безразличных миру человечка. Они изливали друг дру¬гу душу, мечтая начать новую, интересную жизнь, где всё будет чест¬но и справедливо...
Наступил сырой, промозглый, ветреный ноябрь. Северняк дул с Амурского залива, не затихая, как в трубу.
В такие дни выходить из дома без дела не хочется.
«И что за место выбрал прапорщик Комаров в 1860 году! Полуостров. Сквозит со всех сторон. Не знаю, как там в Сочи или в Марселе, находящихся с нами на одной широте, но во Владике ходить по конторам в ноябре — явно не климатит...» — думал Сергей, зябко поёживаясь в очереди на приём к кадровику в подворотне «Дальморепродукта».
Всё чаще он отлеживался в каюте у «безлошадного» Толяна и всё с меньшей надеждой посещал работодателей морских контор в лице суровых и неприступных, как сам КЗОТ, кадровиков. В суете контор¬ских коридоров, в очередях к вратам кабинетов Сергей стал ощущать неведомую ранее унизительную робость. Как будто он входил не к человеку, заглядывающему прежде всего в трудовую книжку, а к прокурору.
Сергей был неробкого десятка, силушкой тоже Бог не обидел, но в их кабинетах он... нет, не робел, он терялся. Терялся от высокомерия, от подчёркнутого неудовольствия его визитом. Оттого, что отнимает у Мефистофеля кадровых дел, согбенного под бременем таинственного и засекреченного труда — попутно отсеивать потенциальных перебеж¬чиков, валютчиков, контрабандистов, — драгоценное время, смея захо¬дить в кабинет со своей клеймёной трудовой книжкой!
На «Горах» тем временем, перед выходом в рейс, прошла вторая волна кадровой чехарды: возвращались постоянные, списывали временных. Почти всегда это были либо больные, либо наказанные, либо хитрованы, но почти всегда к судовым делам безразличные, им на этом судне не плавать. А вот вернутся свои, тем лучше на глаза не по¬падаться. От долгого бездействия их распирают командирский зуд и желание всё переиначить, хоть с ног на голову, лишь бы по-своему. На нынешних судах, где начальства всех мастей и рангов чуть не вдвое больше, чем подчиненных, перечить не моги. Потому что все твои поиски правды и справедливости ограничены простором палубы.
Сергей точно уловил момент, когда отсиживаться дальше у гостеприимного Толяна стало опасно для обоих. По совету Толяна он решил ещё разок испытать своей тридцать третьей статьёй очередного кад¬ровика. На этот раз — там, где совершенно задыхаются без народа, в находкинской конторе. Там, говорят, ловят рыбу даже «химики». По этому поводу Толян снял с книжки деньги для Сергея. Для пропитания на период оформления, ну и... на проводы. Встретиться, по их подсчетам и теории вероятности, они могли бы, в самом благо¬приятном случае, в чужом порту или в океане. Именно так зачастую бывает у моряков, если даже они живут в одном подъезде.
И Сергей отбыл.
Сердце у него забилось радостно, когда в Находке, у входа в Управление морского рыболовства он увидел громадный щит с надписью «Требуются», выполненный чуть ли не в бронзе и мраморе. А на первом плане шли его профессии — матрос во всех своих ипостасях: лебёдчик, рыбообработчик, добытчик. И всё-то у Сережи есть за пазухой, и всё-то он умеет!
«Ну, братцы, вы тут без Колесова, смотрю, совсем зашились», — настроился Сергей не продешевить и ни за что не подписаться на ста¬рую посудину. И вдруг...
- Не требуется! — оборвал его объяснения о причинах опоздания к отходу — брачную ситуацию—кадровик, едва открыв трудовую книж¬ку на злосчастной странице. Между прочим, Сергей остался уверен, что не опоздай он к отходу, брак у них с Ленкой обязательно бы со¬стоялся, так же, как и то, что опоздал он из-за неё, что соответствова¬ло действительности.
- Как так не требуется? На щите у вас написано: «требуются!» —возразил Сергей, вываливая на стол документы. — Вот посмотрите, это свидетельства и удостоверения!
