- Центр вселенной -- во мне! -- тонким, дрожащим от волнения, голоском сказал он.
- Да, ну, ты че такой идеалист? -- рассмеялся рыжий. Его недобрый смех заставил Фигурова похолодеть. -- Центр вселенной, паря, вон в том погасшем светильнике разума...
Так и есть. Он имел в виду этот телевизор. У него точно съехала на этом крыша. ? Да не мозет быть он центром вселенной! Он зе создан людьми и для людей! -- сорвался Фигуров.
Ух, черт, он же не хотел! Он не должен был такое говорить! ? Да ну! Сейчас он живет своей жизнью. Берет все, что дают. А уже дает... дает то, что берут не все, или то, что вообще не берут. ? Все это для насего зе удобства! - снова не сдержался Фигуров. - Да и, в конце концов, говорят, не хосесь -- не смотри!..
Он сказал это и поперхнулся. Да он же совсем не должен был вступать с ним в спор! Это для него чревато!.. ? Ну, ты, паря, и даешь! Косишь под наивного! А сам делаешь все, чтобы мировая телевизионная сеть еще глубже проникала в наше сознание! -- уже распылялся рыжий. ? Не делаю я ничего такого, не делаю! -- уже закричал он. - Не делал бы этого я, это делали бы другие! Мы делаем зе ролики только для касественных производителей товаров...
По молчанию рыжего, высотной колонной стоящего за спиной, он понял, что сболтнул что-то лишнее. ? Ты ведь, наверно, думал, паря, что это уже все, конец! А ведь это еще только самое начало! -- сказал рыжий и, судя по звукам, начал перебирать сваленные у стены вещи. ? Да не сделал я нисего такого, не сделал! -- заголосил Фигуров, вскакивая с топчана. - Не знаю, засем вы меня похители, но я хосю зить, понимаете, хосю! Что вам от меня надо? Засем вы меня здесь дерзите? Засем мусаете меня?
Когда рыжий обхватил его своими железными ручищами за плечи, он попытался сопротивляться, но скоро понял, что это бесполезно. Рыжий сжал его руки так сильно, что он чуть не взвыл от боли, затем насильно усадил в скрипучее кресло. Услышав сзади неприятный для слуха свист, он уже знал, что сейчас снова будет обмотан липкими лентами скотча. ? Не трогайте меня, ну, не трогайте! Я ведь не сделал нисего такого, не сделал! -- запричитал он.
Рыжий как ни в чем не бывало продолжал обматывать его ноги, руки и все тело. Когда он закончил, то удовлетворенно потер руки, отвернулся и щелкнул тумблером. Фигуров услышал знакомое гудение нагревающегося стабилизатора напряжения. Что, неужели снова все повторится? -- в ужасе думал Фигуров. Просмотр рекламных роликов, перемежающийся насильственным кормлением и поением рекламируемыми продуктами и напитками, а потом -- тяжелый галлюцинаторный бред с Синтей Фулбрайт и Арнольдом Шварцнеггером?..
И вдруг откуда-то со стороны раздались требовательные сигналы автомобиля! Фигуров дернулся от радости. "Здесь я! Здесь! -- заорал он во всю глотку. -- Помогите!!!" Рыжий, как загнанный зверь, заметался по комнате.
14.
Он выглянул в окно из-за старой занавески. Затем осторожно отошел от окна, встал рядом с гудящим телевизором и в упор посмотрел на пленника. По тому, что его движения стали собраннее, Партоген Фигуров определил, что обрадовался он рано. Его громкий крик оборвался постыдным овечьим блеянием "Помоги-тееееее!" Он испытал разочарование Робинзона, видящего исчезающую вдали мачту корабля. Облом-с!..
"Я не верил, а зря... Ну, а вы бы поверили, что мой пылесос сосет все, кроме мебели?" -- отчеканил голос за кадром. Слоган показался Фигурову знакомым. На экране телевизора светился новый сверхмощный пылесос французской фирмы "Ла Жа" бардового цвета. Он ревел как турбинный двигатель самолета, но никак не мог вобрать в себя черное кожаное кресло. Трубка пылесоса извивалась гюрзой, обшивка на кресле лопалась, из него вылетали пружины и все это -рваные куски кожи, сломанные железки и прессованные опилки -летело в хищное чрево пылесоса. Увиденное завораживало своим полным безумием.
Рыжий щелкнул тумблером выключателя. Звук пропал. За окном снова засигналил автомобиль. ? Паря, сиди здесь! Щаса я! -- сказал он и пошел к двери. Уже выйдя из комнаты, он вернулся и неторопливо заклеил ему скотчем рот. ? Сиди здеся и смотри свое фуфло! Понял, да? Только пикнешь -- убью! -- зачем-то сказал он, уходя. Он закрыл дверь на замок. Фигуров услышал бряцанье ключей и его тяжелые шаги. Так ходил только Терминатор. ? Ну, ты че, блин, так долго? С машкой, что ли? Или бухаешь? -- услышал он голос за окном. -- Я ему сигналю-сигналю, сигналю-сигналю... В следующий раз сам в гараж, блин, пойдешь!.. ? Да ладно, Гоша, ты че!? Хайло свое тут разинул! Ладно, паря! С меня причитается!
- Ну, давай, блин, садись! Потом разберемся, кто кому чего должен!.. Давай!..
Партоген Фигуров смотрел на экран телевизора и уже ничего не видел. Он думал, что сейчас, наверное, сможет выбраться из этого логова лютого рыжего зверя, свихнувшегося от его рекламы, и от этого ему было немного радостно и тревожно.
Он услышал, как хлопнула дверца автомобиля, как тяжело завелся двигатель драндулета, как зашуршали покрышки... Через минуту он уже сидел один - на скрипучем стуле, сдавленный лентами скотча, перед включенным телевизором. В комнатке была непривычная тишина, если не считать гудение стабилизатора напряжения. Он попытался встать. Несмотря на то, что ступни его ног были свободны, встать он не смог. Тело было стянуто крепко-накрепко. Он попытался высвободить правую руку. Все, что ему удалось сделать -- это только немного согнуть ее в локтевом суставе и пошевелить кистью, и то -ощущение было такое, будто с его руки снимают кожу людоедытуземцы. Он стиснул зубы, но стерпел. Было тяжело дышать одним носом -- видимо, в его носу засохла кровь. Он сипел и свистел.
"Ничего. Я выживу. Я спасусь", - говорил себе Партоген Фигуров, смотря на вертящую задницей красотку на экране телевизора. Да, конечно, все еще будет. И золотые медали на престижных международных конкурсах рекламного искусства, и огромные гонорары, не умещающиеся наличкой в чемоданах типа "мечта оккупанта", и скромный такой домик на Мальдивских островах с 21 комнатами, который он себе присмотрел, и бронированный лимузин цвета хаки с пулеметом на крыше и с охраной из четырех, нет, из восьми человек.
Он вспомнил тысячи виденных им американских фильмов со всегда побеждающими героями, вспомнил каратистов, с криками "Кийя!" наносящих свой последний сокрушительный удар в живот, в грудь или в челюсть противнику... Он заорал благим матом "Яаааааааа!", дернулся всем телом и в ту же секунду услышал треск и почувствовал себя падающим на пол. Это было словно падение в бездну. Перехватило дыхание. Он грохнулся на бок. "Яаааа!" -- уже простонал он. Видимо, ударился он сильно.
Полежав и прядя в себя, он стал поочередно шевелить руками и ногами. Обнаружил, что ногами он теперь может двигать более или менее свободно. Ему не составило особого труда, лежа на спине и в течение десяти-пятнадцати минут делая упражнение "велосипед", почти освободить ноги. Кое-как, опираясь на топчан, он смог встать и получил возможность пусть с большим усилием, но все-таки передвигаться по комнате. На подгибающихся ногах он подобрался к окну и стал сначала плечом, а затем и головой пытаться приоткрыть занавеску.
Он увидел решетки на окнах. Он увидел поленницу дров. Увидел палисадник, в котором росла малина вперемежку с крапивой. И вдруг... увидел старушку с авоськой. Она проходила мимо, смотря прямо перед собой. "Ну же! Ну! Здесь я!" - силился закричать он, видя, как скрывается из глаз согбенная фигура старушки. Он мычал как полугодовалый бычок, от которого уводят на убой мамку-корову. Он не удержался на бесчувственных ногах и повалился лицом прямо на окно... Нос сплющило от удара. Стекла, как осколки взорвавшейся гранаты, тяжелым градом посыпались на пол.
15.
Когда он пришел в себя, то услышал скрип старых тормозов, жестяной звук хлопнувшей дверцы и ненавистный голос мучителя.
- Иди, Степановна, иди! Это я тут родственничка без присмотра оставил -- вот он и озорничает! -- видимо, объяснял он той старушке. -Да, он буйный, Степановна, буйный! Но сейчас я его успокою...Сейчас, сейчас...
Сердце у Партогена Фигурова колотилась, как у Бонивура в последние минуты. Как же так? Почему рыжий так неожиданно вернулся? Фигуров уже догадался, что рыжий работает водителем "скорой помощи". Он вспомнил увиденный красный крест на автомобиле, на котором его похищали, сопоставил это с услышанным разговором рыжего со сменщиком и... дошерлокхолмсил. Поэтому-то он и рассчитывал, что у него в запасе есть немало времени... Как он ошибся, о боже, как ошибся!
- Ну, что, паря, надежда умирает последней, да!? -- проревел рыжий, беря его за шкирку и поднимая с пола. -- Что, если бы я не вернулся, ты бы свалил, а?..
Фигуров только мычал в ответ. Он с удивлением замечал, что все еще нисколько не верит в приближающуюся минуту смерти. Наверное, все-таки прав был Хемингуэй -- человека нельзя победить. Его сознание никогда не признает поражения. Он чувствовал вонь дешевых папирос и думал о том, что с удовольствием покурил бы сейчас гаванских сигар, подаренных лично Фиделем Кастро -- они так модны в этом сезоне.
