туристов. Полно японцев, китайцев, африканцев, индусов не говоря уже о европейцах – все языки тут, а экскурсоводы кричат на всех языках. И башня обросла рекламой и длиннейшей очередью на лифт … Представляешь, сегодня билет на лифт до верхней площадки стоит 12 евро! Но зато такой прекрасный вид через зрительную трубу – дворец «Chaillot», сады «Trocadero» …
Тоня рассказывала о всех местах, где они побывали, о том, что они видели.
Конечно, значительное место в ее рассказе было уделено модам, модным магазинам, повседневной одежде на улицах и невероятному разнообразию нарядов в зрительных залах на концертах.
– Хоть бы фотографии привезли!
– Да вон там их целый ящик! – Гриша показал на большой ящик, вынутый из письменного стола, и набитый фотографиями.
Все сразу набросились на фото, фотографии пошли по рукам, раздались многочисленные комментарии …
– Марго, пойдем, поможешь мне …
Свиридов остановил Улю, которая сделала движение пойти и помочь старшим.
– Посиди. Они просто хотят побыть наедине …
– Ты довольна?
– Не то слово! Я даже выразить не могу …
– Город сильно изменился?
– Нет, но появилось много нового.
– Вспоминала наш первый Париж?
– Конечно. И ходили старыми маршрутами. Но знаешь …
– Воспоминания оказались богаче?
– Нет, не то. Сперва я водила Толю по своей памяти, а потом он незаметно сумел превратить все это в … Превратить в праздник путешествия с любимым человеком. Он находил маленькие кафе на крышах, такие уютные скверы, такие укромные уголки. Я забывала, что уже была здесь, и чувствовала себя молодой, влюбленной и любимой. Веришь?
– Я рада за тебя. Ты даже помолодела. Ходила в салоны?
– Что ты … Меня Толя так массировал – лучше всякого салона. Он устроил мне такой праздник … Наш праздник … Даже представить себе не могла, что так … что так …
– Да что ты так разволновалась, Верка?
– Ночной Париж, на набережной толпа танцует танго, и мы с Толей … Как девчонка … И Эйфелева башня вся переливается и лучом шарит по небу … я все на свете забывала кроме того, что он тут, что я с ним, что мы вдвоем …
– Успокойся …
– Или ночной Париж внизу, тихая музыка, все столики в полутьме, пенится «Kronenbourg 1669» и Толя … Или утром – мы с ним вдвоем чистим зубы перед зеркалом около умывальника …
Дома они с Толей редко встречались в ванной за утренним туалетом – просто не совпадали по времени.
Тоня не сразу вспомнила, что это уже было в каком-то кинофильме – женщина и мужчина обнаженные стоят перед широким зеркалом и чистят зубы…
А тут … Только Толя был в плавках, а она – совсем обнаженной. Сперва они встретились глазами в зеркале, потом посмотрели друг на друга.
И Джай сказала Джону, что она-то совсем раздета, а он …
И он разделся. И это было так прекрасно, и они любовались друг другом.
– Джай, ты так прекрасна! И ты это прячешь, скрываешь от меня …
– А ты – от меня. Что с нами?..
Этого Тоня Маргарите не рассказывала.
Но зато они вспомнили молодость, Париж и раннюю весну, и то, как один темнокожий студент носился по городу, разыскивая Марго …
– Ты же знаешь, что он был у меня первым … И если бы ВВ не был таким педантично и скучным, то …
Маргарита задумалась.
– Я бы с Кареном съездила, но не в Париж, а в Рим. Только боюсь, не пустят ни меня, ни его.
– Мы с Толей собираемся в гости к Владимиру Альбертовичу – рассказать.
– Привет ему передай от меня …
Когда Тоня и Маргарита вернулись в гостиную все из фирменных бокалов потягивали «Kronenbourg 1669», ящик с этими бутылками появился около стола, а Свиридов рассказывал о посещении варьете.
– Много блеска, много перьев, очень хорошо срепетированные танцы, красивая музыка, стройные девушки топлес …
– Очень много русских! – с порога добавила Тоня.
– … и никакого смысла. Но красиво, завораживающе, вызывает восторг у публики.
– И как раньше над крышей красные лопасти ветряной мельницы, и толпа перед входом в эту мельницу …
– Только напротив варьете появился секс-шоп …
– А какие фотографии делает бывшая прима «Мулен Руж» Влада Красильникова! Между прочим – тоже русская. Вон один из ее альбомов …
Все с большим вниманием рассматривали фотографии в альбоме.
А перед посещением «Фоли Бержер» Свиридов в виртуальном коконе невидимо проник в зрительный зал – ему нужно было посмотреть на публику, оценить их наряды – дресс-код, ничего не поделаешь.
Поэтому Джай была одета по моде и не выделялась среди дам в зрительном зале, одетых богато и часто безвкусно. И вообще эта пара производила солидное впечатление – Джон в смокинге и Джай в открытом платье с меховым палантином и скромной золотой цепочкой на шее …
– Мама Тоня, а на стриптиз вы ходили? – это спросила Уля.
– Нет, Уленька, мы не пошли. Желания не было.
– Зато в сауну в отеле ходили несколько раз, – добавил Свиридов. – И там нам очень понравилось. Тонечка имела там большой успех! Даже среди молодых манекенщиц …
Свиридов обнял Тоню.
– Мама Тоня, ты потом мне расскажешь? – тихо спросила Уля.
– А в музеи-то вы сходили? – спросил Гриша, откупоривая очередную бутылку пива.
– Сходили … – как-то безрадостно ответила Тоня. – Только там столько туристов, что посмотреть толком ничего нельзя. Да еще в старинные залы понапихали современного техно и модерна – очень неприятное зрелище. Особенно в Лувре.
– Но зато в музее Родена было мало экскурсантов и мы полюбовались скульптурами. Правда, их там немного.
– Но его «Вечная весна», «Поцелуй» и другие шедевры там есть? – спросил Карен.
– Там только «Поцелуй», а остальное либо в виде уменьшенных копий или фотографий. Несколько работ Камиллы Клодель …
– Но папа Толя там поснимал, и получилось очень здорово. Правда, правда! Посмотрите! – и Уля протянула целую пачку фотографий.
– Отец, не пора ли тебе переквалифицироваться в фотохудожника? У тебя получается весьма недурно, особенно если в кадре появляется мама.
Гриша сказал это совершенно серьезно, рассматривая одну из фотографий.
Целующейся парой обнаженных юноши и девушки любовалась женщина, и ее фигура изумительно гармонировала с формами скульптуры.
– Прямо просится на выставку!
– Ты не возражаешь, если мы увеличим эту фотографию и повесим ее в спальне?
– Конечно, Тонечка. Она мне тоже будет напоминать о многом …
– А музей восковых фигур? Там-то вы побывали?
– Были. Прошлись по всем этажам, полюбовались. Богаче и интереснее московского…
– Там есть русское кладбище – Сен-Женевьев-де-Буа…
– Нет, там мы не были.
– Жаль … – тихо сказала Уля.
– Но зато мы съездили в Живерни!
– Это где?
– Это всего три минуты на электричке от вокзала Сен-Лазар, это усадьба Клода Моне. Это удивительный город-деревня, это такая спокойная красота! Столько цветов – я представляю, что там творится летом. И какие дома – сама история … А для туристов на каждом углу продаются сумочки с росписью «самого» Моне!
– Все альбомы, что можно было там купить, мы привезли Грише. Хоть
