пошел в комнату, не раздеваясь, повалился на диван, уткнулся лицом в диванную подушку.
Пашка глянул на время. Можно было вернуться домой, такси довезет, но стоило ли туда-сюда мотаться. Такси можно и утром вызвать.
Странное стечение обстоятельств привело его в квартиру, где долгое время жила Марина. Пашка словно ощущал ее присутствие во всем, будто чуял ее запах, слышал ее голос. Наверно, подобные чувства испытывал и Печаев.
Парень усмехнулся, ему не хотелось сейчас уходить из этой квартиры. Он хотел лечь в постель, где раньше спала Марина, чтобы еще раз ощутить, хотя бы во сне, жар ее тела. И он пошел в спальню, разделся и лег в эту постель и сразу же отключился.
Утром проснулся рано, собрался, разбудил Андрея. Когда вызвал такси и направился к двери, тот тоскливо попросил заходить к нему еще. Брылов пообещал и вышел из квартиры.
Марина, после того как Пашка высадил ее на центральном проспекте в областном центре, пошла по тротуару, не зная, куда она направляется, и не осознавая до конца, чего ей в данный момент больше всего хочется.
Она отключила телефон, чтобы никто и ничто не напоминало ей о прошлом. И на какое-то время почувствовала себя вольной птицей. Как будто напрочь отрезала прошлую жизнь. Однако мысли то и дело возвращали ее в прошедшее. От него невозможно избавиться мгновенно, недостаточно выйти из салона автомобиля, ступить на асфальт тротуара, выключить телефон. И это не давало покоя, которого хотела Марина. Между тем она теперь принадлежала самой себе.
Глаза побежали по вывескам вдоль улицы. Череда разных магазинов. Зашла в один, другой, третий. Покупать ничего не собиралась, настроение было не то, да и ни к чему сейчас. Просто пробегала глазами по товарам, которые совсем недавно, возможно, произвели бы на нее впечатление, но не теперь. В настоящий момент она испытывала удивительное чувство свободы от всего этого.
Ей казалось, достаточно вздохнуть полной грудью и неведомая сила оторвет от земли, поднимет и понесет по воздуху.
Лишь одно лицо, лицо Хавина, продолжало нагонять на нее тоску. И все же Марина была убеждена, что поступила правильно, уйдя от Павла, потому что женщина должна уходить прежде, чем ее бросят. Любая женщина предчувствует такой момент и обязана опережать события, проявлять женскую гордость.
Впрочем, иногда это бывает проявлением слабости, а подчас безрассудности.
Но Марина не считала себя слабой, а тем более безрассудной. Она и не была такой. Хотя ни одна женщина никогда никому не признается в собственной сумасбродности. Для женщины это невозможно, потому что немыслимо.
Природа потрудилась над тем, чтобы на протяжении многих тысячелетий женщина оставалась непостижимым ее созданием. Есть множество разных наук, изучающих явления природы, но нет науки, которая могла бы постичь женщину. Издревле мудрецы и поэты, имена которых сохранила история, слагали чудные стихи во славу женщине. Но и для них и для нас она до сих пор остается тайной. Мы восторгаемся, преклоняемся, падаем на колени и не постигаем ее. Мы помним имена прекрасных дам, воспетых гениями человеческого ума, мы восхищаемся теми, кто рядом с нами, но остаемся слепыми, не способными по-настоящему разглядеть чуда природы.
Однако бывало и иначе. Расписавшись в бессилии, церковники объявляли женщину греховным созданием, недостойным высокого слога. Но их быстро забыли, а женщину продолжали воспевать и разгадывать.
Но как можно разгадать то, что совмещает в себе мудрость, ум и безрассудность, любовь и порок, тайну и откровенность, объединяет все в одно целое.
Бог, сотворив женщину, создал идеальный вечный двигатель. Ибо познать ум можно только через глупость, любовь – через порок, тайну – через открытость, и наоборот. Познавая женщину, познаешь все вместе взятое. И это познание будет продолжаться вечно, пока есть жизнь, а жизнь есть, пока есть женщина.
Женщину невозможно разгадать до конца, как невозможно разгадать Бога. Женщину можно любить или ненавидеть, но невозможно до конца насытиться любовью и ненавистью к ней. Женщину можно ставить на пьедестал и низвергать с него, но это ровным счетом ничего не изменит.
Сама женщина не может постигнуть себя, зачем же мужчине браться за это неблагодарное дело?
Марина шла по тротуару, улыбалась и морщилась, глаза застилало пеленой, но она не понимала, были ли это слезы счастья либо горести. Эх, уехать бы к черту на кулички. И не возвращаться. Затеряться где-нибудь. Но где? Разве что в глухой тайге? Оттуда возвратиться сложно. Только это все фантазии, ибо жизнь в глухой тайге не для нее. Ей нужен город с другой атмосферой, с другими людьми, чтобы завести новых знакомых, может быть, друзей, хотя друзьями в ее возрасте обзаводиться уже не так просто. Для этого не надо уезжать в тмутаракань, можно остановиться здесь. Пока. А там видно будет.
Она села в такси и направилась в сторону гостиницы. Вышла чуть раньше, пошла пешком. Марина хорошо знала этот город, часто бывала в нем. На машине исколесила вдоль и поперек. Многое здесь было ей близко, поэтому прижиться тут, казалось, будет нетрудно. Шагала не спеша, раздумывая, где подыскать работу.
На подходе к гостинице увидала газетный киоск. В голове щелкнуло. Подошла, купила рекламную газету. Свернула в маленький скверик.
Скамейки были пустыми. Желающих сидеть под жаркими лучами не было. Она опустилась на горячее от солнца сиденье. И как будто не заметила этого.
Развернула газету. Объявления. Объявления. Объявления. Предлагали в хорошие руки щенка за небольшую плату, котенка бесплатно любителю домашних животных. Продавали квартиры и предлагали купить без посредников. Рекламировали услуги по ремонту квартир.
Нашла рубрику с предложениями работы, выделила несколько объявлений, свернула газетный лист, положила в сумочку.
Отыскала рубрику по сдаче комнат и квартир. Достала телефон, включила его и позвонила. По первому номеру ответили, что квартира сдана. По второму – никто не ответил. По третьему – женский голос сказал, что квартира свободна и можно посмотреть. Марина запомнила адрес, встала со скамейки и двинулась к стоянке такси.
Добралась до места быстро. Улица как улица, дома сероватые, мало чем один от другого отличается. Разве что этажностью и все. Пробежала взором по номерам и шагнула к дому с нужным номером. Подъезд выкрашен в мрачно-бурые тона. Лестничные марши с блеклыми плешинами, вытоптанными подошвами ног. Подошла к обшарпанной двери, позвонила.
Открыла сморщенная женщина в фартуке, но Марина интуитивно почувствовала, что женщине лет не больше, чем ей.
– Я звонила вам по телефону, – сказала Печаева.
Женщина ничего не
