— Ну, что ты на это скажешь, Мод? — проговорил Эрл Фентон, снимая с плеча стереокамеру и расстегивая пальто. И то и другое он уложил поверх массивной консоли теле-радио-аудиокомбайна. — Мы совершили путешествие вокруг света, и стоило нам войти в свой новый дом, как через две минуты зазвонил телефон. Вот это я понимаю — цивилизация.
— Вас, мистер Фентон, — объявила горничная.
— Эрл Фентон слушает... Кто?.. Вы не ошиблись? Есть еще некий Брад Фентон, с бульвара Сан-Бонито... Да, да, это я. Выпуск 1910 года... Минутку! Конечно помню!.. Чарли, к чертям собачьим какой-то отель, ты мой гость! Найдется ли у нас место? — Эрл прикрыл микрофон ладонью и подмигнул жене. — Он спрашивает, достаточно ли у нас места! — После этого снова заговорил в трубку. — Слушай, Чарли, у нас есть комнаты, куда я еще ни разу не заходил. Какие шутки! Мы только сегодня въехали. Буквально пять минут как вошли... Нет, уже все в порядке. Дизайнер закончил всё — будьте любезны! — пару недель назад, прислуга работает как часы, так что мы готовы. Бери такси, слышишь меня?.. Нет, я продал завод в прошлом году. Дети выросли, встали на ноги... Эрл-младший — врач, у него большой дом в Санта-Монике, Тед недавно сдал экзамен на адвоката, работает со своим дядюшкой Джорджем... Да, а мы с Мод решили угомониться и уйти на заслуженный... Но что мы по телефону-то говорим! Приезжай немедленно! Черт побери, нам есть о чем повспоминать! — Эрл положил трубку и поцокал языком.
Мод изучала панель с выключателями в коридоре.
— Совершенно не могу разобраться, какая из этих дурацких кнопок к чему относится. Кондиционер, или гаражные ворота, или окна...
— Надо будет пригласить Лу Конверса, он объяснит, что к чему, — успокоил ее Эрл. Конверс был подрядчиком, который во время их кругосветного путешествия устанавливал в доме хитроумную многоуровневую «технику для жизни».
Эрл задумчиво уставился в широкое «венецианское» окно, из которого открывался вид на залитую ярким калифорнийским солнцем мощенную камнем террасу с домиком для гриля, на каретный сарай, к воротам которого вела щебеночная подъездная дорожка, на гараж с флюгером на крыше, ласточкиным гнездом и двумя «кадиллаками».
— Представь себе, Мод, — проговорил он, — я только что беседовал с призраком.
— Ага! — воскликнула Мод, занятая своим. — Смотри-ка! Если это окно открывается, то опускается экран! Призрак? Какой еще призрак?
— Фримэн. Чарли Фримэн. Имя из прошлого, Мод. Сначала я просто не поверил. Чарли был, наверное, самой выдающейся личностью в нашем студенческом братстве выпуска десятого года. Президент братства, издатель газеты, член Фи Бета Каппа.
— Боже ты мой! И как это он снизошел вспомнить про нас грешных? — воскликнула Мод.
Неприятное воспоминание из далекого прошлого непроизвольно всплыло в мозгу Эрла: Чарли Фримэн, очень светский, одетый с безукоризненным вкусом, сидит за столом, а он сам в костюме официанта расставляет перед ним тарелки. Энтузиазм, с которым он пригласил Чарли в гости, оказался своего рода автоматическим рефлексом человека, оставшегося, несмотря на все свое преуспевание, простым, обыкновенным, дружелюбным парнем. Теперь же, вспомнив студенческие отношения, Эрл почувствовал, что перспектива приезда Чарли создает некоторый дискомфорт.
— Он был богатым человеком, — проговорил он с явной горечью в голосе. — Одним из тех, про кого говорят, что у них есть все. Понимаешь?
— Но, милый, — ответила Мод, — ты ведь тоже не был лишним в этой компании?
— Конечно, но когда речь шла о деньгах, они вручали мне куртку официанта и швабру.
Жена окинула его сочувственным взглядом, и Эрл ощутил возможность выложить наболевшее.
— Понимаешь, Мод, для молодого человека кое-что значит, когда приходится обслуживать твоих ровесников, да еще и приятелей, убирать за ними и наблюдать, как они, разодетые в пух и прах, с кучей денег уезжают отдыхать на курорты, в то время как тебе приходится все лето работать, чтобы оплатить следующий курс. — Эрл даже удивился остроте собственных переживаний. — При этом они все время смотрят на тебя сверху вниз, словно видят нечто ущербное в людях, кому никто не принес состояние на блюдечке.
— Я просто в ярости! — воскликнула Мод, негодующе распрямляя плечи, словно стараясь защитить Эрла от всех, кто унижал его во время учебы в колледже. — Если этот великий Чарли Фримэн так относился к тебе тогда, не понимаю, зачем его надо было приглашать в наш дом?
— Да ладно, простить и забыть, — хмуро отмахнулся Эрл. — Меня это больше не волнует. Если он захотел объявиться, я постараюсь встретить его как старого друга, как бы там ни было.
— А чем этот великий и могущественный Фримэн сейчас занимается?
— Не знаю. Наверное, чем-нибудь серьезным. Он пошел по медицинской стезе, а я вернулся сюда, так что мы с тех пор и не общались. — Экспериментируя, Эрл нажал кнопку на стене. Из подвала донеслось приглушенное жужжание и пощелкивание, как от приборов, контролирующих температуру, влажность и качество окружающего воздуха. — Но не думаю, что Чарли обзавелся чем-то намного лучшим, чем это.
— А что конкретно он делал по отношению к тебе? — все еще негодуя, продолжила Мод.
Эрл взмахом руки показал, что предпочитает оставить эту тему. На самом деле не было никаких особенных инцидентов, о которых он мог бы поведать Мод. Люди типа Чарли Фримэна никогда не позволяли себе сказать что-либо унизительное по отношению к Эрлу, когда он обслуживал их в качестве официанта. Но, в то же время, Эрл чувствовал на себе этот взгляд сверху вниз и мог побиться об заклад, что в его отсутствие они говорят про него и...
Стараясь избавиться от дурного настроения, он встряхнул головой и улыбнулся.
— Мамочка, а как ты посмотришь на то, чтобы нам немножечко выпить и пойти обследовать наши владения? Если я собираюсь их показывать Чарли, не мешало бы мне самому сначала понять, как действуют все наши хитроумные приспособления, иначе он может подумать, что старина Эрл в этом доме — не хозяин, а дворник или официант... О господи, опять телефон! Думаю, на сей раз цивилизация до тебя добралась.
— Мистер Фентон! — послышался голос горничной. — Это мистер Конверс!
— Привет, Лу, старый конокрад! Как раз осваиваем твое творчество. Похоже, нам с Мод придется записаться на курсы инженеров-электриков, ха-ха-ха... А? Кто?.. Ты шутишь?.. Они правда хотят?.. Ну что ж, чего-то подобного можно было ожидать. Если они уже выбрали, ничего не поделаешь. Мы с Мод совершили кругосветное путешествие, пять минут как вошли в дом, но такое чувство, что оказались на Центральном вокзале.
Эрл положил трубку и почесал в затылке, шутливо изображая озабоченность и усталость. На самом деле он был рад подобной активности. Телефонные звонки свидетельствовали, что жизнь — несмотря на то, что завод уже продан, а дети выросли и разлетелись из родительского гнезда — только начинается.
— Что еще? — спросила Мод.
— Конверс сказал, что какой-то дурацкий журнал для домовладельцев хочет сделать статью про наш дом, и они днем приедут брать интервью и фотографировать.
— Забавно.
— Возможно. Не знаю. Не хотелось бы мне выглядеть на всех этих фотографиях неким чванливым ничтожеством. — Показывая, насколько этот сюжет его не волнует, Эрл решил сменить тему. — Не знаю, почему бы ей это не носить, учитывая, сколько мы ей платим. Похоже, наш дизайнер действительно продумал все до мелочей. — При этом он открыл дверцы шкафа рядом с террасой и извлек оттуда передник, поварской колпак и лежащие в нем белые асбестовые перчатки. — Видит бог, очень богато смотрится, не правда ли, Мод? Посмотри, что написано на переднике!
— Очень мило, — кивнула жена и прочитала вслух надпись: «Не стреляйте в повара, он готовит как умеет». — Ты выглядишь настоящим Оскаром Уолдорфским, Эрл! Дай-ка поглядеть на тебя в колпаке!
Он добродушно усмехнулся и натянул колпак на голову.
— На самом деле, не понимаю, как всем этим пользоваться. Кажется, я выгляжу марсианином.
— По-моему, ты выглядишь замечательно, и я не променяю тебя и на сотню высокомерных Чарли Фримэнов!
Держась за руки, они прошли по мощеной террасе к домику для гриля — каменному сооружению, которое издалека по ошибке можно было принять за здание сельской почты. Они поцеловались, как целовались перед Великими Пирамидами, перед Колоссом и Тадж Махалом.
— Знаешь, Мод, — заговорил Эрл, ощущая такой сильный прилив эмоций, что даже сдавило в груди. — Мне всегда хотелось, чтобы мой отец был богатым, чтобы у нас с тобой был такой дом сразу, как только я окончил колледж и мы поженились. Но теперь я понял, что был не прав. У нас бы тогда с тобой не было такого момента, как сейчас, когда мы можем оглянуться и сказать, что мы сами прошли весь этот путь — до последнего дюйма. И мы с тобой хорошо понимаем маленького человека, Мод, потому что сами когда-то были маленькими людьми. Видит бог, ни одному богачу из тех, кто, как говорится, родился с серебряной ложкой во рту, этого не понять ни за какие деньги. Сколько людей в нашем круизе не хотели даже одним глазком посмотреть на эту ужасную нищету в Азии. Они боялись потревожить свою совесть. Но нам — да, с учетом того, как мы прошли весь этот трудный путь — нам, думаю, нечего стыдиться, и мы могли спокойно смотреть на этих бедных людей и, думаю, в чем-то понимать их.
