кого заботило.
Владыка Ривендолла хотел распространиться ещё про пределы мужества и бессчётные опасности, но тут Марина негромко запела:
— Бежит дорога все вперёд.
Куда она зовёт?
Какой готовит поворот?
Какой узор совьёт?
Сольются тысячи дорог
В один великий путь.
Начало знаю, а итог —
Узнаю как-нибудь.*
*Доподлинная песня
из книги «Властелин колец» Дж. Р. Р. Толкиена
в переводе И. Б. Гриншпуна,
однако в исполнении Марины
она почему-то напоминала вестерн.
Почтенный Бульбо при звуках песни оживился, и глаза его засияли с удивительной ясностью:
— Милая дева! Какой бальзам на мою старую душу! Я и не думал, что в большом мире кто-то слышал о моих песнях…
Марина молчала и лучезарно светила лицом.
Хоббит порылся в карманах и с досадой всплеснул руками:
— Какая жалость! Мне совсем нечего подарить вам на память! Разве что эту записную книжку… Возьмите, юная леди, пусть она напоминает вам о старом хоббите и его песенках.
Марина приняла маленькую книжечку в тиснёном кожаном переплёте с благодарностью. Владыка Элромд разморозился и торжественно выдал напоследок что-то про свет звёзд, осияющий им дорогу, и отряд наконец-то двинулся в путь.
В некотором отдалении Петька заметил ещё эльфов. Их было довольно много, и он начал опасаться, что сейчас снова начнут петь, но те только махали им вслед или выкрикивали слова прощания.
ОТРЯД ПОКИДАЕТ РИВЕНДОЛЛ
Тропинка взбиралась вверх, к выходу из долины. Мигнул значок закрытого канала.
— Как-то всё это неправильно, — поделилась соображениями Марина, — Странный этот Ривендолл. Что за долина такая? Узкая расщелина… Там, по идее, холодно должно быть. Солнца мало — в основном в середине дня. В таких местах на́леди хорошо образуются…
— Магия, — пожал плечами Петька, — У Элромда хранится одно из трёх великих эльфийских колец, Винья. Если бы не это — хрен бы он тут сидел как сыр в масле. Кольцо хранит его и от непогоды, и от врагов. А то ведь много ума не надо, подогнал к краю обрыва катапульты, да и бомби их каменюками…
Некоторое время они шли молча.
— Интересно, а чего они нас по одному вызывали да разглядывали? — подумала вслух Марина, — Явно же не по сюжету загон.
— Искали, кто спёр рукоять от Нартсиля. А игроки — только наши, из пати.
Марина шла молча довольно долго для женщины — шагов, наверное, двадцать. Потом сказала:
— А.
Петька посмотрел на неё с уважением:
— Ценю лаконичность в женщинах.
Она, казалось, не могла поверить:
— Что — серьёзно?
— Я не советовал бы тебе возвращаться и спрашивать Элромда на эту тему. И вообще, у него есть Вилья, и так сплошная халява. Так что я решил, что для такого маленького места достаточно будет и одного артефакта.
— Ну ты даёшь… Ты это заранее придумал? Или как?
Он усмехнулся и покрутил головой:
— Да вообще спонтанно вышло. Стояли, смотрели. Припёрся этот, на ужин нас звать. Все повалили вперёд, а я стою с рукоятью. Руки сами в хран сунули. Гном, что ты хочешь…
— А не поймали тебя, потому что ты его?..
— Домой сходил и в шкаф выложил. И назгульский амулет заодно. Так и думал ведь, что этот хоббит примчится Жаллом хвастаться.
Марина протопала ещё несколько шагов:
— А сейчас?
— Ходил за трубкой — амулет достал. Полезная вещь, я это заценил, пока с Дроздом по подземельям лазил.
— А рукоять?
— Дома оставил. Ни к чему она тут.
— Так получается, у этого Амбатура?..
— Какой-то меч, — невозмутимо ответил гном.
Марина шла, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не махать руками от изумления.
— Ты понимаешь, — сказал вдруг Петька, — Я почувствовал, что это оружие должно быть моим. Зачем, почему — не знаю. Но я думаю, когда придёт время, я это пойму.
Тропинка петляла по крутому склону тёщиным языком пока не взобралась наверх, на плоскогорье, заросшее розовым вереском, сейчас тускло сиреневым в свете луны. Они дотопали до брода через Брувинен и перешли его, в чём было мало приятного, ибо вода текла, как и положено воде в горной реке, ледяная. Дальше шёл тракт, но на карте, которая имелась у каждого члена пати в приложениях, было настойчиво отмечено, что дорогами продвигаться не рекомендуется.
Отряд почесал в затылках и свернул в холмы.
ВЕРЕСК — ЭТО НЕ ТОЛЬКО КРАСИВО…
Шагать под светом звёзд через вересковые холмы! Звучит до ужаса романтично.
Однако десяти минут Петьке хватило, чтобы понять: путь до Сумрачных гор будет не просто утомительным — изнурительным. Во-первых, разом стало холодно, таким промозглым холодом, характерным для приближающейся английской зимы. Все тут же начали вытаскивать из котомок всякое тёплое и кутаться. Он тоже вытащил свой серый плащ — тот ещё, с викинговки. Посмотрел на Марину в лёгкой курточке, предложил ей, но она со смехом отказалась. В плаще стало куда веселее, можно было даже сильно не запахиваться. Но холод — это ещё полбеды, гораздо хуже было «во-вторых».
Во-вторых, вересковая пустошь представляла из себя сплошные кочки. А там где кочек не было — сплетение жестковатых кустиков высотой едва не по колено. Тропинки в этих пустынных местах отсутствовали как класс.
Понятно, почему в книге они тащились до Карадрафа чуть не четыре недели! Непонятно другое: почему владыка Элромд зажилил лошадей? Допустим, из соображений, что лошади через перевал не пройдут. Но когда речь идёт о судьбах мира, неужели девять лошадей — это дорого? Можно было их, в конце концов, и отпустить перед перевалом. Или, на худой конец, выслать десятого спутника, чтоб вернул коняшек обратно в Ривендолл.
Жлобы сплошные.
Рядом шагала Марина, единственная в отряде, которой, казалось, продираться сквозь вереск не составляет никакого труда, да и холод нисколько её не тревожил. Он хотел поделиться с ней соображениями про скупердяя-Элромда, и тут ему в голову пришла ещё одна мысль. Он включил закрытый канал.
— Мариш, скажи мне: вот этот квест — он же не уникальный?
— Да нет, типовой квест. Не сказать, чтоб самый популярный сегодня, но народ потихоньку ходит.
— А карта?
— Карта общая, но на момент квеста под группу формируется подлокация, в рамках которой мы действуем.
— То есть такая ситуация, когда к Ородраину выстраивается очередь из хоббитов с кольцами — невозможна?
Она весело захохотала:
— Нет, конечно!
— М-гм… Тогда вот что ещё скажи мне. Мы должны в точности следовать книге?
Она на секунду задумалась.
— Вообще-то нет. Есть специфическая категория фанатов, которая идёт чётко по книге, но таких бы ты сразу узнал. Имена у них говорящие. Фрэдо-24578, Баралгин*-13846. Чтоб общаться типа как настоящие и лично пережить события. И они обычно сразу в фанатских обществах комплектуются. А так — ограничений нет.
*Это для поклонников Гоблинского перевода
— Так-так… А чего же мы тогда прёмся здесь, а не через Руханское ущелье? Ведь мы же знаем,
