ВИЛЛИ. Это на самом деле:
ГОВАРД. Обождите минутку. Сейчас вы услышите мою жену.
Они ждут.
ГОЛОС ГОВАРДА. Ну чего же ты? Скажи что-нибудь! (пауза.) Ты будешь говорить или нет?
ГОЛОС ЖЕНЫ ГОВАРДА. Я ничего не могу придумать.
ГОЛОС ГОВАРДА. Ну говори же, лента крутится зря.
ГОЛОС ЖЕНЫ ГОВАРДА (робко, униженно). Алло! (Пауза.) Ох, Говард, не могу я разговаривать в эту самую штуку:
ГОВАРД (резко выключая магнитофон). Это была моя жена.
ВИЛЛИ. Поразительная машина! Можно мне:
ГОВАРД. Клянусь, Вилли, теперь я выброшу все мои игрушки! И фотоаппарат, и ленточную пилу, и все остальное. Это самое увлекательное развлечение, какое можно придумать!
ВИЛЛИ. Надо бы купить такую штуку и мне.
ГОВАРД. Конечно, он стоит всего полтораста долларов. Без него не обойтись. Например, вам захотелось послушать Джека Бенни. Но, когда его передают, вас нет дома. Тогда выпросите горничную включить радио, и когда Джек Бенни выступает, магнитофон автоматически его записывает:
ВИЛЛИ. : а когда вы приходите домой:
ГОВАРД. Вы можете прийти домой в двенадцать, в час, когда угодно: Берете бутылку кока-колы, садитесь, поворачиваете рычаг и слушаете среди ночи всю программу Джека Бенни!
ВИЛЛИ. Непременно заведу себе такую штуку. Уйму времени проводишь в разъездах и горюешь, сколько интересного ты пропустил по радио!
ГОВАРД. Неужели у вас в машине нет радио?
ВИЛЛИ. Есть, но кому придет в голову его включать?
ГОВАРД. Послушайте, вы ведь, кажется, сегодня должны были быть в Бостоне?
ВИЛЛИ. Об этом-то я и хотел с вами поговорить, Говард. У вас найдется свободная минутка? (Приносит из-за кулис стул.)
ГОВАРД. Что случилось? Почему вы здесь?
ВИЛЛИ. Видите ли:
ГОВАРД. Надеюсь, вы не разбились опять, а?
ВИЛЛИ. Нет: Но:
ГОВАРД. Господи, а я уж испугался. Так что же случилось?
ВИЛЛИ. Я вам скажу правду, Говард, я думаю, что мне больше не следует разъезжать.
ГОВАРД. Не следует разъезжать? А что же вы будете делать?
ВИЛЛИ. Помните, на рождество, когда мы все здесь собрались: вы обещали, что постараетесь подыскать мне какую-нибудь работенку в городе.
ГОВАРД. У нас?
ВИЛЛИ. Ну конечно.
ГОВАРД. А-а: Припоминаю. Да, но я так и не смог ничего для вас придумать, Вилли.
ВИЛЛИ. Послушайте, Говард. Ребята мои подросли. Мне самому много не надо. Если я смогу принести домой: ну хотя бы шестьдесят пять долларов в неделю, я сведу концы с концами.
ГОВАРД. Да, но, видите ли:
ВИЛЛИ. Поймите меня, Говард. Говоря честно и строго между нами, я немножко устал.
ГОВАРД. Я понимаю, Вилли. Но вы разъездной работник, а наша фирма торгует с провинцией. У нас тут всего полдюжины служащих.
ВИЛЛИ. Видит бог, Говард, я никогда ни у кого не просил одолжений. Но я работал в вашей фирме еще в ту пору, когда ваш отец вас носил на руках.
ГОВАРД. Знаю, Вилли:
ВИЛЛИ. Ваш отец - упокой, господи, его душу! - подошел ко мне в тот день, когда вы родились, и спросил, нравится ли мне имя Говард.
ГОВАРД. Я это очень ценю, Вилли, но у меня просто нет ни одного свободного места. Если бы оно у меня было, я бы сразу вас назначил, но, ей-богу, у меня здесь нет ни единого местечка. (Ищет зажигалку.)
ВИЛЛИ подает ее. Пауза.
ВИЛЛИ (с нарастающим гневом). Говард, все, что мне нужно, чтобы прокормиться, - это пятьдесят долларов в неделю.
ГОВАРД. Но куда же я вас дену, миленький?
ВИЛЛИ. Послушайте, ведь вы не сомневаетесь в том, что я умею продавать товар?
ГОВАРД. Да, мой милый, но дело есть дело, и человек должен себя оправдывать.
ВИЛЛИ (в отчаянии). Дайте-ка я вам что-то расскажу, Говард.
ГОВАРД. Вы ведь не можете отрицать, что дело есть дело?
ВИЛЛИ (со злостью). Дело, конечно, есть дело, но вы послушайте, что я вам скажу. Вы, наверное, кое-чего не понимаете. Когда я был еще мальчишкой мне было восемнадцать или девятнадцать лет, - я уже работал коммивояжером. И уже тогда меня мучил вопрос, тут ли мое будущее. Мне так хотелось уехать на Аляску. В один только месяц там в трех местах открыли золото, и я мечтал туда уехать. Хотя бы поглядеть своими глазами:
ГОВАРД (безо всякого интереса). Подумать только!
ВИЛЛИ. Ведь отец мой прожил много лет на Аляске. Он был человек рисковый. Наверно, и мы с братом пошли в него - непоседливые, неугомонные. Вечно гонялись за удачей. Я собирался поехать туда со своим старшим братом, разыскать отца, а может, и поселиться на Севере вместе со стариком. И я чуть было не уехал, если бы не встретил одного коммивояжера. Звали его Дэви Синглмен. Было ему восемьдесят четыре года, и он торговал разными товарами в тридцати одном штате. Старый Дэви поднимется, бывало, к себе в комнату, сунет ноги в зеленые бархатные шлепанцы - никогда их не забуду, - возьмет трубку, созвонится со своими покупателями и, не выходя из комнаты, заработает себе на жизнь. В восемьдесят четыре года: Когда я это увидел, я понял, что торговое дело - самая лучшая для человека профессия. Что может быть приятнее, когда тебе восемьдесят четыре года, чем возможность заехать в двадцать или тридцать разных городов, поднять телефонную трубку и знать, что тебя помнят, любят, что тебе поможет множество людей? Разве не так? А когда он умер - а умер он, между прочим, смертью настоящего коммивояжера: в зеленых бархатных шлепанцах, сидя в вагоне для курящих на линии Нью-Йорк -Нью-Хейвен - Харфорд, по пути в Бостон, - когда он умер, на его похороны съехались сотни коммивояжеров и покупателей. Во многих поездах в тот день можно было видеть опечаленные лица. (Встает.)
ГОВАРД на него не смотрит.
ВИЛЛИ. В то время в нашем деле важна была личность, Говард. В нашем деле было уважение друг к другу, товарищество, признательность. А теперь все построено на голом расчете, дружбы больше нет, и личность не играет никакой роли. Понимаете, что я хочу сказать? Меня теперь больше не знают.
ГОВАРД (отходя от него). Вот то-то и оно, Вилли.
ВИЛЛИ. Если бы у меня было сорок долларов в неделю, больше мне не надо: Всего сорок долларов, Говард.
ГОВАРД. Миленький, не могу же я выжать сок из камня:
ВИЛЛИ (его уже охватило отчаяние). Говард, в тот год, когда губернатором выбрали Эла Смита, твой отец пришел ко мне и:
ГОВАРД (собираясь уйти). Мне нужно кое-кого повидать, милый. Меня ждут.
ВИЛЛИ (удерживая его). Но я ведь говорю о твоем отце! За этим самым письменным столом мне сулили золотые горы. Зачем вы мне говорите, что вас кто-то ждет? Я вложил в эту фирму тридцать четыре года жизни, а теперь мне нечем заплатить за страховку! Вы меня выжали, как лимон, и хотите выбросить кожуру на помойку? Но человек не лимон! (Помолчав.) Слушайте внимательно! Ваш отец: Двадцать восьмой год был для меня хорошим годом - я имел одних комиссионных до ста семидесяти долларов в неделю:
ГОВАРД (нетерпеливо). Бросьте, Вилли, вы никогда столько не вырабатывали:
ВИЛЛИ (стукнув кулаком по столу). В двадцать восьмом году я вырабатывал до ста семидесяти долларов в неделю. И ваш отец пришел ко мне: вернее, я был как раз тогда в конторе: разговор был здесь, у этого стола. Он положил мне руку на плечо:
ГОВАРД (поднимаясь с места). Вам придется извинить меня. Вилли, но мне надо кое-кого повидать. Возьмите себя в руки. (Выходя из комнаты.) Я скоро вернусь.
После ухода Говарда свет над его стулом становится неестественно ярким.
ВИЛЛИ. .. А что я ему сказал? Господи, по-видимому, я на него накричал! Как я мог до этого дойти? (Пристально вглядывается в свет, горящий над стулом, который от этого кажется словно одушевленным. Подходит к нему поближе и останавливается.) Фрэнк, Фрэнк, разве вы не помните, что вы тогда сказали? Как вы положили мне руку на плечо? Фрэнк: (Облокачивается на столик и в тот миг, когда он произносит имя покойного, нечаянно включает магнитофон.)
ГОЛОС СЫНА ГОВАРДА (из магнитофона). : штата Нью-Йорк - Олбани, столица Огайо - Цинциннати, столица Род-Айленда: (Декламация продолжается.)
ВИЛЛИ (в ужасе отскакивая в сторону, кричит). Ай! Говард! Говард! Говард!
Вбегает ГОВАРД.
ГОВАРД. Что случилось?
ВИЛЛИ (показывая на магнитофон, продолжающий гнусаво, по-детски перечислять столицы штатов). Выключите! Выключите!
ГОВАРД (вытаскивая вилку из штепселя). Побойтесь бога, Вилли.
ВИЛЛИ (зажав глаза руками). Я должен выпить чашку кофе: Мне надо выпить немного кофе: (Идет к выходу.)
ГОВАРД (останавливает его, свертывая в моток провод). Вилли, послушайте:
ВИЛЛИ. Я поеду в Бостон.
ГОВАРД. Вилли, вы не поедет в Бостон.
ВИЛЛИ. Почему?
ГОВАРД. Я не хочу, чтобы вы там нас представляли. Я давно собирался вам это сказать.
ВИЛЛИ. Говард, вы меня выгоняете?
ГОВАРД. Я считаю, что вам нужно основательно отдохнуть.
ВИЛЛИ. Говард:
ГОВАРД. А когда вы почувствуете себя лучше, приходите, и я подумаю, что можно сделать.
ВИЛЛИ. Но я должен зарабатывать деньги. У меня нет средств:
ГОВАРД. А где ваши сыновья? Почему ваши сыновья вам не помогут?
ВИЛЛИ. Они затеяли большое дело.
