— Кто пришел? — заорала в ответ Баська.
— Лёля Туманова, — ответил Васька и вздохнул: — Сейчас заставит сушить кота. Нет, пора нам ребёнка заводить, уж лучше пусть она младенца купает, а не кота этого избалованного.
Дверь, наконец, распахнулась и на пороге появилась Баська в шикарном атласном халате.
— Привет! — обрадовалась она Лёльке и, втащив Ваську внутрь ванной, сунула ему в руки здоровенный фен. Царским жестом указав на сидящего на стиральной машине Миляя, замотанного в махровое полотенце, приказала:
— Суши!
Васька страдальчески закатил глаза и покорно включил фен. Баська потащила Лёльку в гостиную и, налив в крошечные серебряные рюмочки сливочный ликер, плюхнулась на диван.
— Ну, рассказывай!
— Да что рассказывать? — отхлебнула Лёлька ликер. — Сама, небось, всё знаешь. Вотя в морге, Агния в тюрьме. Просила за Левкой присмотреть. Я там только что целый шалман разогнала — пьют, наркоту курят, девки какие-то странные. Мозги у всех на компьютере повернутые, сами не знают, где явь, а где интернет. Тебя ведь первой коснётся, если они там чего отчебучат.
Баська озабоченно оглядела любовно обставленную и выдраенную до блеска комнату. Не нужно иметь много воображения, чтобы представить, что могут натворить оставленные без присмотра типы, подобные Лёве, да ещё с дружками. Взрыв, пожар, наводнение, да что угодно! И плакали тогда богемская люстра, кремовые с белым ковры и настоящий, просвечивающий насквозь, тончайший фарфор. Васька, в данный момент осушающий в ванной кота, трудился в солидном банке и содержал семью на высоком уровне. Баська содрогнулась и потянулась за бутылкой с ликером.
— Сама понимаешь, — продолжала вдумчиво Лёлька, — я не могу тут целыми днями ошиваться, да и мысли есть, как Агнии помочь. Хочу кое-что разузнать про Вотино окружение. Ну не могла Агния его убить! Хоть стреляй, не поверю в это!
— Конечно, не могла. Кто спорит, — отозвалась Баська и задумалась. — К нам тоже приходили, спрашивали, не видели ли чего подозрительного, не слышали ли. Я сказала, что ничего не такого не было. А теперь всё думаю, что тот мужик, может, и не к Петрову с четвертого этажа приходил…
Лёлька напряглась. А ведь и правда, если кто и мог что-то заметить, так это Баська, ближайшая соседка Агнии. Как она раньше не сообразила — вот что значит отсутствие опыта в расследованиях преступлений!
— Что за мужик? — быстро спросила она.
— Да какой-то пугливый. Я вчера часов в восемь вечера пошла мусор в мусоропровод бросить, а он на площадке топчется. Увидел меня и сразу по лестнице вверх пошел. «Ищу, — говорит, — сорок вторую квартиру», а сам быстренько так поскакал, я лицо толком и не рассмотрела. Видела пальто длинное, кашемировое, и штиблеты тоже ничего, не дешевые. — Баська прикрыла веки, припоминая внешность незнакомца. — А в сорок второй Петров живет, пьянчуга известный. Откуда бы ему взять таких знакомых? Но я это потом сообразила, когда милиция уже ушла. А может, и правда к Петрову поднимался? Вдруг тот квартиру решил продать? То-то счастье будет… Достал, паразит, своими гулянками!
— Погоди-ка, а ты к Петрову не ходила? Ну, не спрашивала у него насчет этого мужика? — перебила её Лёлька.
— Нет, как-то в голову не пришло, — рассеянно ответила Баська, изящным жестом поправляя русые волосы, уложенные в безукоризненную прическу.
— Тогда я мигом!
Лёлька пулей взлетела на четвертый этаж и нажала кнопку звонка на фанерной двери с кривыми цифрами «42». Никакой реакции. Звонок, очевидно, давно не работал. Тогда она заколотила в дверь кулаком, и после пятого примерно удара она распахнулась. В проёме, покачиваясь, стоял здоровенный мужик. Физиономия мужика, круглая, как каравай, была частично багрового, а частично синего цвета. Одного глаза не было видно вовсе, второй злобно уставился на Лёльку.
— И чего тарабанишь? — вызверился мужик. — Спать мешаю? Так не спи, когда весь российский народ бодрствует!
— А я и не сплю! — отрезала Лёлька. — И не собираюсь, можешь жить спокойно! Только скажи, к тебе вчера гость приходил? В длинном пальто?
Единственный видимый глаз мужика сразу подобрел, а губы выгнулись озадаченной подковкой. Он глубоко задумался, потом забормотал:
— Ванёк… Так, Ванёк в телаге приходил. Витёк — в куртяге. А Вован вообще в одной рубахе. — Потом радостно улыбнулся и объявил: — Нет, никого в пальте не было! Да и откуда у простых мужиков польта?
— Всё понятно! — обрадовалась Лёлька и добавила: — И милиции это же скажешь, когда спросят. Понял?
— Не понял! — смутился мужик и, разинув рот, проводил растерянным глазом понесшуюся вниз Лёльку.
С полпролета она обернулась и спросила:
— А квартиру ты, случайно, не продаешь? Может покупатель приходил? Или маклер какой?
— Нет, в пальте точно никто не приходил. И квартиру я не продаю. Мне и тут хорошо! — гаркнул синюшный Петров и захлопнул дверь. Потом снова открыл и добавил: — И евреев-шмаклеров не люблю!
Вернувшись к Баське, устроившейся с ногами на диване и пребывавшей в меланхолии, Лёлька с ходу сообщила, что гости, подобные описанному ею, к пьянице вчера не приходили.
— Вот и я всё думаю, наверняка этот тип связан с убийством. Вёл себя странно, — пробормотала та.
— А больше ты ничего такого не заметила?
— Говорю же, нет, сплю крепко. Васька вчера в десять уже дома был, мы кота помыли и легли. Разбудили нас чуть свет эти менты. А я, если рано встаю, ничего не соображаю, — зевнула Баська.
Тут в комнату вошел, держа на руках высушенного кота, Баськин супруг. Сунув апатичное животное хозяйке, он попытался улизнуть в ванную, но был остановлен дотошной Лёлькой.
— А ты, случайно, ничего ночью у соседей не слышал? Ну, необычные звуки, стук, разговоры?
— Знаешь, вроде было что-то такое. Ночью, поздно. Плакал кто-то, выл, потом визжал и ругался. Но у нас в праздники пролетарии и не такое вытворяют. — Васька попытался налить и себе ликера, но получил от жены по рукам и полез в бар за коньком.
Лёлька устало махнула рукой. Выли, визжали и ругались у Агнии уже после убийства. Она допила свою рюмку и распрощалась с супругами. Баська взяла у неё ключи и пообещала кормить Воланда и контролировать Леву. На неё можно было надеяться, безопасность собственного жилья её волновала чрезвычайно, а значит, братец будет под жестким надзором.
Выйдя на площадку, Лёлька сообразила, что забыла в квартире Агнии сумку. Пришлось возвращаться, тем более, что дверь она оставила незапертой, и её никто так и не удосужился закрыть на замок.
В квартире царила тишина. Лёльке ужасно хотелось в туалет, и она тихонько прошла по коридору. Включив свет, она открыла нужную дверь и замерла. За прошедшее с утра время рисунки на стенах претерпели изменение. Кто-то синим и черным маркерами дополнил роспись — нарисовал Антихристу пышные усы, в центре звезд изобразил серп и молот, а перевернутые распятия превратил в клетки для игры в «крестики-нолики», причем уже заполненные. В таком виде дьявольская символика утратила жутковатый смысл и выглядела, как обычное настенное хулиганство. Недоставало только традиционных «Спартак» — чемпион» и «Танька — дура».
Лёлька всё-таки посетила туалет и после этого немедленно ринулась к Леве. Тот сидел, клюя носом, за компьютером. Мишель спал в его постели, укрывшись одеялом почти с головой, виднелся только один глаз и ухо, украшенное двумя серебряными сережками.
Ухватив Леву за плечо, Лёлька вытащила его в коридор и сунула в раскрытую дверь туалета.
— Кто это сделал?
— Откуда мне знать? — разозлился Лева. — Утром уже так было. Я ещё удивился, подумал, Анька хочет на посетителей впечатление произвести. И милиция меня потом спрашивала.
— Нет, дорогой, утром рисунки по-другому выглядели! Только красные были. А теперь, видишь, кто-то черным постарался, и синим. Кто это из твоих гостей развлекался? У кого маркеры были? Вспоминай! — трясла его Лёлька за шиворот.
Но Лева только изумленно хлопал глазами и пожимал плечами. Чем развлекались гости и сколько их вообще присутствовало, ему было неведомо. Лёлька плюнула на бестолкового братца и ушла, захлопнув за собой дверь квартиры. Она и сама не понимала, почему её так заинтриговали дополнения к рисункам. Ведь наверняка — один из идиотов развлекался.
Около своего подъезда Лёлька обнаружила припаркованную синюю «Тойоту» и пришла в уныние. Машина принадлежала её брату Игорю. И означать это могло только одно — Игорь с семьёй нагрянул к ней в гости. У Лёльки окончательно испортилось настроение. Жену Игоря Ванду она и в хорошем расположении духа выносила с трудом. А уж сегодня…
Но делать нечего, наверняка гости расположились у неё, ведь у Игоря были ключи от её жилища.
