— Клянусь Богом, если я встречу девушку, способную съесть такую порцию, сразу сделаю ей предложение.
Мы уселись на один из круглых скрипящих кожаных диванов, окружавших столики. В смысле обстановки у Ханя не очень — масляные пятна на линолеуме, мятые банки из-под фанты, брошенные кем-то в угол, тесновато — локоть Юного Почтальона мелькает в опасной близости от моей нижней челюсти, зато наслаждаешься от души, уминая генеральских цыплят вдалеке от светящегося монитора и ворчанья Полностью Некомпетентной Секретарши, которая в кои-то веки не трахается в подземном гараже с Волокитой-Генеральным.
Жуя дежурное блюдо номер три, Пессимист поделился открытием, подсмотренным в зале заседаний, с Клайдом и Юным Почтальоном.
— Мы должны добиться его увольнения. Это ясно как божий день.
— А что тут особо ужасного? — пожал плечами Клайд, отпивая глоток «Доктора Пеппера».
Пессимист с яростью уставился на него:
— Что тут ужасного? Значит, ничего особенного? Он, понимаешь, спит на каждом столе с Воплощенным Сексом, нарушая основную доктрину человеческой порядочности, а мы должны молчать в тряпочку? А вот хрен! Нужно что-то делать!
— Ну и какой же план? — промямлил я.
— Пока не знаю, джентльмены, еще не придумал. Но если держать мысль в голове, возвращаясь к ней время от времени, рано или поздно осенит.
Юный Почтальон потер веко.
— Я не желаю принимать в этом участия. Блудный Сын мне ничего плохого не сделал.
Пессимист глумливо ухмыльнулся:
— Он тебе ничего не сделал? Ну ты и лох! А за кого ты делаешь работу, пока он ошивается в городе и трахает твою мамашу?
Я покачал головой:
— Эй, так не пойдет!
— Ну и пожалуйста, — буркнул Пессимист. — Но вы-то со мной, ребята? — Прежде чем Юный Почтальон успел запротестовать, Пессимист продолжил: — Тут не о чем спорить!
Он вытянул руку ладонью вниз. Сверху свою руку положил Клайд. Затем я. Наконец с покорным вздохом нашему примеру последовал Юный Почтальон. Ни дать ни взять охотники за привидениями.
— Вот и хорошо, — кивнул Пессимист. — До Рождества надо это провернуть.
Мы вернулись к цыплятам генерала Цо, когда у ресторанной стойки раздался знакомый голос:
— Ленч номер три, пожалуйста.
Мы как по команде повернулись и квадратными глазами уставились на Женщину с Шарфом, стоявшую перед кассиром.
— Только не это, — скривился Клайд. — Неужели та чокнутая из «Старбакса»?
Рябой пацан за стойкой осклабился:
— Вы особая покупательница, вам побольше курятины.
Он выложил на рис второй половник генеральских цыплят, и Женщина с Шарфом понесла полную с верхом тарелку за столик недалеко от входа.
— Пятьдесят баксов, что она не съест больше трети, — азартно начал Пессимист.
Пари никто не поддержал.
— Скупердяи хреновы, — буркнул он.
Мы продолжали есть, не давая себе труда притворяться занятыми обычным трепом: наши взгляды не отрывались от Женщины с Шарфом, сидевшей так, что не могла нас увидеть. Юнец за стойкой тоже поглядывал на нее с нескрываемым интересом. Она ела медленно и аккуратно, разрывая палочками курятину на мелкие кусочки и отправляя ее в рот. Подобная деликатная манера казалась неуместной в Ханьской забегаловке, где сначала глотаешь, а потом прожевываешь. Через пятнадцать минут неторопливой трапезы в рисо-куриной горе на тарелке образовалось небольшое углубление.
— Мне пора, — сказал Юный Почтальон, начиная паниковать. — Иначе Снежная Королева с меня голову снимет.
Пессимист отмахнулся:
— Смотри, она, кажется, не наелась.
Через двадцать минут Женщина с Шарфом справилась с половиной порции.
Пессимист присвистнул:
— Иисусе, она съест целый ленч номер три и не заблюет все стены! Гляньте, какой прогресс в трудном деле! Джентльмены, мы присутствуем при установлении достойного рекорда человеческой выносливости!
Женщина с Шарфом умяла две трети риса с курятиной, когда ее лицо исказила гримаса, и она быстро поднесла ладонь ко рту.
— О нет, — возбужденно хихикнул Пессимист. — Во щас грянет!
Пацан за стойкой забеспокоился, и его рука сама потянулась к швабре.
Оказалось, это всего лишь икота. Или, возможно, приглушенная отрыжка. В любом случае, извергнув лишний воздух из организма, Женщина с Шарфом вернулась к разрыванию на мелкие волокна остатков генеральских цыплят.
Пессимист покачал головой:
— Вау, она вышла на финишную прямую!
Через несколько минут Женщина с Шарфом совершила невозможное. Осилить двойную порцию — это подвиг, достойный шквала аплодисментов, оглушительных, как вопли ирландских хулиганов-регбистов, и громовой овации стоя от всех прохожих на улице. Рябой подросток оставил швабру у стены и вернулся за стойку с недоверчивым облегчением.
Пессимист вытолкнул меня из-за стола:
— Твоя очередь показать класс, старик.
— Чего? Почему моя?
Пессимист повернулся к Клайду и Юному Почтальону.
— Разве наш коллега не пообещал пять минут назад сделать предложение любой приличной даме, которая в одиночку справится с целой порцией цыплят генерала Цо?
Повернувшись снова ко мне, он добавил:
— А у этой была двойная порция мяса, Мямлик. Ты просто не имеешь права упустить такую кралю.
Женщина с Шарфом промакивала губы салфеткой и не заметила моего приближения, пока я не подошел вплотную. Она вопросительно уставилась на меня.
— Да?
— Я… э-э-э… то есть я…
Робость овладела мной с несвойственной ей решительностью. Я смущенно улыбнулся. Незнакомка не ответила на улыбку. Сзади Пессимист старательно давился от смеха.
— Не уверен, помните ли вы меня. Пару недель назад, в «Старбаксе», вы стояли передо мной в очереди. Я, это, как бы вышел из себя…
Она осталась каменно-невозмутимой, как горгулья.
— В общем, я хотел извиниться, если вы помните тот случай. Видите ли, дело в том… Ну, у меня тоже выдался ужасный день, накануне я работал всю ночь. Вообще не спал практически. И у вас тоже был плохой день. Я хочу сказать, я не такой козел, по крайней мере большую часть времени, просто я ненавижу свою работу и…
— Можете дальше не объяснять.
— О, изви…
— Вы трещите, как сорока.
— Ваша правда.
Моя собеседница издала странный смешок, похожий на хрюканье, откинулась на спинку дивана, заправила прядь волос за ухо и вздохнула:
— Я тоже не всегда так срываюсь, к вашему сведению.
Женщина с Шарфом смотрела мимо меня — на экран маленького черно-белого телевизора, где шла серия «Герцогов Хаззарда», а может, на шеренги пыльных бутылок соуса чили вдоль стены.
— Раньше я любила болтовню. В смысле, болтунов. Называйте как хотите. Смущение есть признак чувствительности.
Я надеялся, что это мы удачно отклонились от темы, но разговор не клеился. После неловкого молчания я догадался сказать:
— Сегодня вы произвели на нас неизгладимое впечатление.
— Вы о чем?
— В одиночку справились с двойной порцией генерала Цо. Мы, — я кивнул на трио мужланов, поднявших бокалы в нашу с Женщиной честь, — не думали, что вам такое по плечу.
Она улыбнулась. Улыбка вышла формальной, за ней не чувствовалось теплоты.
— Слушайте, я понимаю, вы подошли извиниться с добрыми намерениями… — Она нервно засмеялась и стерла пятно от соуса с подбородка. — Не представляю, как я собиралась закончить это предложение. Видимо, просто хочу сказать, что очень, очень устала. Не знаю, чего вы от меня ждете, простая это вежливость или за ней скрывается нечто большее…
— Простая вежливость, — с готовностью подтвердил я. — Не беспокойтесь.
Я оглянулся на Пессимиста. Он жестом показал, что пора идти.
— Еще раз извините за ссору в «Старбаксе». Было очень приятно снова случайно вас встретить.
Я повернулся, собираясь вернуться к нашему столику, но Женщина меня окликнула:
— Подождите.
Покопавшись в сумке, она достала визитку и протянула ее мне, перегнувшись через стол:
— Если позволит наш с вами напряженный график, можно сходить куда-нибудь выпить кофе. Хочу убедиться, что вы не будете снова мешать меня с дерьмом, стоя в очереди.
Несмотря на язвительные подколки Пессимиста по дороге в офис и попытки Клайда выкрасть визитку из моего кармана, я возвращался триумфатором с бурлящим в жилах тестостероном. Трое идущих рядом со мной простых парней годились разве что для постройки деревянной изгороди на заднем дворе. Я, напротив, чувствовал себя настоящим мужчиной, неотразимым, дерзким, молотящим кулаками по груди альфа-самцом. До тех пор, пока не вернулся на свое место и не увидел стикер, приклеенный к сиденью стула.
Сейчас 12.45. Справлялся у Полностью Некомпетентной Секретарши, но она понятия не имеет, куда ты подевался. Так не пойдет. Зайди ко мне, как только вернешься.
