- Все это может показаться странным,- робко обратился он к туристам.
Одна весьма изысканного вида франкоговорящая особа как нельзя лучше выразила общее мнение:
- Так как же Сент-Шапель?
- Ах да! - вымолвил Габриель и сделал широкий жест.
- Сейчас он заговорит,- сказала полиглотка своим сородичам на их родном наречии.
Некоторые, вдохновившись, даже встали на сиденья, чтобы ничего не пропустить, ни мимики, ни слов. Габриель для уверенности прокашлялся, и тут опять вмешалась Зази.
- Ой! Больно,- членораздельно произнес Габриель.
- Бедненький! - воскликнула полиглотка.
- Вот дрянцо! - прошептал Габриель, потирая ляжку.
- Лично я линяю отсюда у первого же светофора,- выдохнула ему Зази прямо в ушную раковину.- Надеюсь, дядюшка, тебе понятно, что ты должен делать?
- А как же мы домой попадем? - простонал Габриель.
- Не хочу я домой!
- Но они от нас не отстанут...
- Значит, так. Если мы сейчас же не выйдем, прошипела Зази с яростью,я им скажу, что ты - гормосессуалист.
- Во-первых, это неправда,- спокойно сказал Габриель.- Ававтарых, они не поймут.
- А если это неправда, почему тогда растлитель малолеток так сказал?
- Извините (жест). Никто пока еще не доказал, что он растлитель.
- Не понимаю, чего тебе еще надо?
- Мне нужны факты.
И с просветленным лицом он сделал широкий жест, что произвело огромное впечатление на завороженных таинственностью этой беседы туристов, сложность которой заключалась не только в незнакомой им лексике, но и в весьма непривычном сочленении экзотических идей.
- К тому же,- добавил Габриель,- когда ты его привела, ты сказала, что он - полицейский.
- А теперь я говорю, что он - сексуальный маньяк. Хотя ты в этом все равно ничего не понимаешь.
- Нет уж извини (жест), я знаю, что это такое.
- Знаешь, что это такое?
- Прекрасно знаю,- ответил Габриель с обидой,- мне, да будет тебе известно, частенько приходилось отбиваться от таких вот типов. Что, это тебя удивляет?
Зази расхохоталась.
- Меня это совсем не удивляет,- вмешалась франкоговорящая особа, смутно понимавшая, что обсуждается нечто из области комплексов.- Ни капельки! Ну совсем ни капельки!
И она томно посмотрела на Габриеля. Габриель, покраснев, покрепче затянул узел галстука, но перед этим быстрым и незаметным движением проверил, застегнута ли ширинка.
- Слушай! - сказала Зази, которой уже изрядно надоело смеяться.- А ты примерный семьянин! Ну что, пошли?!
И она снова изо всех сил ущипнула его. Габриель подпрыгнул с возгласом: "Ой, больно!" Конечно, он мог влепить девчонке оплеуху, да еще такую, чтоб зубы посыпались, но как бы отнеслись к этому его поклонники? Нет, уж лучше навсегда он исчезнет из их поля зрения, а не останется в их памяти отвратительным, достойным всяческого порицания истязателем детей. Как только они попали в солидную пробку, Габриель в сопровождении Зази спокойно покинул автобус, несколько раз заговорщически подмигнув растерянным туристам,- таким хитроумным и нечестным способом он рассчитывал усыпить их бдительность. Что же до Федора Балановича, то ему было решительно все равно, что там делает Габриэлла. Он был озабочен лишь тем, чтобы препроводить свою паству в означенное место до того момента, как музейные работники отправятся кирять, ибо такая лакуна в программе была бы уже не восполнима, поскольку на следующий день туристы уезжали любоваться седыми камнями Гибралтара. Таков уж был их маршрут.
Хихикнув им вслед, Зази уже вошедшим в привычку жестом прихватила ноготками через ткань брюк небольшой кусочек Габриелевой плоти и произвела спиралеобразное движение снизу вверх.
- Черт подери! - заорал Габриель.- Ну не смешно это, неужели не понятно! Елки-палки!
- Дядюшка Габриель,- спокойно сказала Зази,- ты мне еще не сказал, гормосессуалист ты или нет, это - ва-первых. Ававтарых, откуда ты знаешь все эти чудные заграничные словечки, которые ты только что произнес? Атвичай!
- Хоть ты еще и маленькая, а уж знаешь, чего хочешь,- отметил Габриель слабеющим голосом.
- Атвичай же! - и она изо всех сил вмазала ему ногой по щиколотке.
Габриель запрыгал на одной ноге, изображая на своем лице страшные страдания:
- Ой-ей-ей-ей-ей,- простонал он.
- Атвичай! - повторила Зази. Слонявшаяся поблизости без всякого дела приличного вида дамочка подошла к девочке и сказала:
- Послушай, детка, ведь ему очень больно! Со взрослыми нельзя так грубо обращаться.
- А ну их в задницу, этих взрослых,- ответила Зази.- Я что ни спрошу он- не отвечает.
- Ну и что, что не отвечает? Надо избегать насилия в отношениях с людьми, деточка! Это совершенно недопустимо!
- В задницу это ваше "недопустимо"! Какое ваше дело!
- Какое мое дело? У меня вообще никаких дел нет, я свободна. Я - вдова.
- Послушайте, оставьте девочку в покое,- сказал уже успевший опуститься на скамейку Габриель.
- А вы весьма оригинально подходите к проблеме воспитания, как я посмотрю,- сказала дамочка.
- Пусть идет в задницу со своим воспитанием,- встряла Зази.
- Нет, вы только послушайте, что она говорит? Какая грубиянка! сказала дамочка с выражением сильного отвращения на лице.
- И вправду, шли бы вы в... Я сам знаю, как детей воспитывать.
- Ну и как же? - спросила дама, водружая место, в которое ее только что посылали, на скамейку, рядом с Габриеловым.
- Во-первых, нужно относиться к детям с пониманием...
Зази села с другой стороны и совсем легонько - ну совсем! - ущипнула Габриеля через тонкую ткань брюк:
- Ну а мне, мне ты ответишь? - спросила она жеманно.
- Нет. Все-таки утопить ее в Сене я не могу,- пробормотал Габриель, потирая ляжку.
- Отнеситесь с пониманием,- произнесла дама с самой что ни на есть очаровательной улыбкой. Зази наклонилась к ней и сказала:
- Может, хватит лезть к дядюшке? Он ведь женат!
- Мадемуазель, ваши гнусные намеки не уместны но отношению к женщине, состоящей во вдовстве.
- Смыться б куда-нибудь! - прошептал Габриель.
- Сначала ответь, потом смоешься,- сказала Зази.
Габриель воздел глаза к небу, изображая на лице своем полное безразличие к происходящему.
- По-моему, он не хочет,- констатировала овдовевшая особа.
- Никуда не денется!
И Зази сделала вид, что вот-вот опять его ущипнет. Не дожидаясь этого, дядюшка подпрыгнул на скамейке, чем доставил немалую радость обеим представительницам прекрасного пола. Старшая, с трудом справляясь с сотрясающим ее смехом, сформулировала следующий вопрос:
- А что он должен тебе сказать?
- Гормосессуалист он или нет.
- Он? - спросила дамочка (пауза).- Никаких сомнений быть не может.
- В чем, собственно? - спросил Габриель с угрозой в голосе.
- В том, что вы им являетесь. Дамочке это так понравилось, что она даже слегка захлебнулась от восторга.
- Да вы в своем уме! - сказал Габриель, легонько хлопнув ее по спине, отчего сумочка выпала у нее из рук.
- С вами невозможно разговаривать,- сказала вдова, подбирая с асфальта рассыпавшиеся предметы.
- Ты не учтив с дамой,- сказала Зази.
- Скрывать от ребенка то" что его интересует,- это не метод воспитания,- добавила вдова, садясь на прежнее место, рядом с Габриелем.
- Нужно относиться к детям с большим пониманием,- добавила Зази лицемерно. Габриель заскрипел зубами.
- Ну скажите же наконец, вы из этих или не из них?
- Нет, нет и еще раз нет! - твердо произнес Габриель.
- Они все так говорят,- отметила дамочка. Ответ Габриеля не показался ей убедительным.
- Вообще-то хотелось бы наконец понять, что это все-таки значит?
- Что именно?
- Ну, "гормосессуалист"?
- Ты что, не знаешь?
- Нет, ну я, конечно, догадываюсь. Но я хочу чтобы он мне сказал.
- А О чем ты догадываешься?
- Послушай, дядюшка, ну-ка вынь свой носовой платочек.
Глубоко вздохнув, Габриель повиновался. Вся улица заблагоухала.
- Теперь понятно? - многозначительно спросила Зази у вдовы, которая, в свою очередь, прошептала:
- "Тайный Агент" от Кристиана Фиора.
- Совершенно верно,- ответил Габриель, засовывая платок обратно в карман.- Мужские духи.
- Это правда,- сказала вдова и обратилась к Зази: - Ни о чем ты не догадываешься.
Страшно оскорбившись, Зази повернулась к Габриелю:
- Ну так, почему же тебя хмырь так обозвал?
- Какой хмырь? - оживилась вдова.
- Тебе же он тоже сказал, что ты клеишь клиентов на улице,- ответил Габриель Зази.
- Чем клеишь? - заинтересовалась вдова.
- Караул! - прокричал Габриель.
- Во всем надо знать меру, деточка,- сказала вдова с деланной снисходительностью.
- Ваши советы оставьте при себе. Зази опять ущипнула Габриеля.
- Дети - цветы жизни,- пробормотал Габриель, с достоинством принимая муку.
- Не понимаю,- сказала дамочка.- Если вы не любите детей, то зачем, спрашивается, вы беретесь их воспитывать?
