134
«Борцы за свободу». — Имеется в виду созданная прогрессивными деятелями Франции в конце 1948 г. организация «Борцы за мир и свободу».
...посреди живота фосфор проделал глубокое отверстие... — Этот ужасный эпизод основан на реальных фактах. Один из бывших учеников Сартра позволил своему знакомому, некоему Франсису Вентенону, поселиться во флигеле загородного дома, где сам бывал только по выходным. Однажды он зашел туда и нашел труп гостя с простреленной головой, с покрытым копотью, черным, как у негра, лицом, и телом, наполовину сожженным фосфором. По слухам, Вентенон был участником Сопротивления и его убил кто-то из бывших коллаборационистов; убийцу так и не нашли (об этом см.: Beauvoir 1963: 119-120).
...три державы порвали с Москвой... — Намек на Московскую сессию Совета министров иностранных дел в марте—апреле 1947 г., когда французская делегация, в обмен на уступки со стороны США и Англии, поддержала их позиции и выступила против Советского Союза. США и Англия настаивали на возрождении военно-промышленного потенциала западных зон оккупации Германии.
«Аргус» («Аргус де ла пресс») — название основанного в 1879 г. французского справочно-информационного агентства, которое предоставляет клиентам обзоры печати по любым интересующим их вопросам.
Дельфы — древнегреческий город, религиозный центр с храмом и оракулом Аполлона; при храме проводились Пифийские игры — вторые по значению после Олимпийских.
Эпидавр — город в Греции; традиционное место проведения театральных фестивалей.
Давай спустимся. — Отказавшись от попытки покончить жизнь самоубийством, Анна спускается по лестнице. Этот спуск исполнен для де Бовуар символического смысла. В новелле, написанной ею в восемнадцать лет, героиня в финале спускалась по лестнице, чтобы присоединиться к собравшимся в гостиной, подчиниться их условностям и обману, предав «подлинную жизнь», о которой мечтала в одиночестве. В романе Анна тоже выходит из комнаты, тоже спускается по лестнице и тем самым предает в себе нечто важное.
Примечания к статье Н.И. Полторацкой «Симона де Бовуар и ее роман «Мандарины»»
Словно в компенсацию этого, необычайный интерес к художественному творчеству демонстрирует в последние десятилетия философия. Если тяга к литературному способу выражения философских идей с особой силой проявила себя в экзистенциализме, то в эпоху постмодерна философия нередко берется за выражение философских идей посредством критического осмысления творчества писателей. Примером тому могут быть, в частности, книги современного французского философа М. Серра «Юность: о Жюле Верне» (см.: Serres 1974) и «Огни и сигналы в тумане. Золя» (см.: Serres 1975).
Ей оказались близки представления Сартра о том, что «в основе разума лежит веление». Основа разума, полагает де Бовуар, — это «не столько сообразительность или даже способность улавливать связи между явлениями, сколько веление: веление не останавливаться, идти все время дальше, все время вперед» (Beauvoir 1981: 232).
Нельзя в этой связи не посетовать на удручающую зыбкость границ между нашими достоинствами и недостатками. Де Бовуар писала: «Можно назвать волей, упорством, настойчивостью мое обыкновение полностью сосредоточиваться на работе и доводить до конца все намеченные планы. Можно увидеть в этом слепое упрямство и тупую настырность» (Beauvoir 1972: 47). Обеими возможностями с удовольствием пользовались ее друзья и враги, и де Бовуар не раз приходилось слышать упреки в свой адрес, подобные тому, с каким в романе «Мандарины» Льюис обратился к Анне: «Вы до того упрямы, что даже не отдаете себе в этом отчета <...> Мысленно вы все улаживаете по своему усмотрению и уже не отступаетесь от этого, надо делать то, что вы хотите» (с. 428 наст. изд.).
Симона де Бовуар избрала путь воинствующей атеистки. Но противоположности иной раз непостижимым образом сходятся, и решение ее биографа Дейдры Бейр повествовать о жизни писательницы как о жизни «современной святой» было не лишено основания.
«Если во мне есть что-то от гения <...>, то исключительно ясность мысли» (Beauvoir 1958: 263), — настаивала она.
Об этом же рассуждал в «Мандаринах» Анри Перрон: «Если другие не в счет, писать не имеет смысла. Но если их ценишь, это потрясающе — вызывать словами их дружбу, доверие; потрясающе видеть, как находят у них отклик твои собственные мысли» (с. 95 наст. изд.).
В старости ее преследовала мысль о том, что вся наша жизнь записана на каком-то божественном магнитофоне, однако и тогда, не вполне доверяя «потусторонней» технике, она не упускала возможности представить собственную запись событий. Когда в начале 1950-х годов в распоряжении де Бовуар оказался магнитофон, ее любимым развлечением стала запись случайных разговоров.
«Есть произвол в том, чтобы делить жизнь на куски, — признавала де Бовуар. — Однако 1929 год, на который приходится конец моей учебы, начало экономической независимости, уход из родительского дома, расставание со старыми друзьями и встреча с Сартром, несомненно, открыл для меня новую эру. В 1939 году мое существование изменилось радикально: История завладела мною, чтобы больше не отпускать; с другой стороны, я глубоко и навсегда связала свою жизнь с литературой» (Beauvoir 1960: 54).
«Необходимо верить в будущее, чтобы считать, будто у каждой жизни есть смысл» (с. 184 наст, изд.), — скажет Анна. В Дюбрее Анну покорило прежде всего то, что «у него время мчалось, он гнал вовсю» (с. 40 наст. изд.).
Сборник рассказов «Главенство духа» (1939); в переработанном виде был опубликован в 1979 г. под названием «Когда главенствует дух» (см.: Beauvoir 1979).
В 1982 г. Натали Саррот заметила, что де Бовуар легко научилась терпеть молодых недалеких женщин в окружении Сартра, однако «полагала, что в его жизни должна быть только одна умная женщина — она сама» (цит. по: Bair 1990: 364).
Так зачастую переводят французское выражение «mauvaise foi», которое имеет в философии экзистенциализма и другие значения: сокрытие истины от самого себя, неискренность, непорядочность, злонамеренность, недобросовестность. «Дурная вера» — излюбленное понятие Сартра, включающее в себя языковую путаницу, ошибки памяти, всяческие увертки сознания, попытки компенсации и сублимации. Для сравнения заметим, что у Фрейда «дурная вера» есть пространство, отделяющее «я-реальное» от «я-воображаемого». При создании романа де Бовуар широко использовала и другие понятия экзистенциалистской философии, такие как «видимость», «другой», «аутентичность восприятия» (подробнее об этом см.: Полторацкая 1992: 87—90).
Нет никаких сомнений в том, что идея создания «трио» целиком и полностью принадлежит Сартру. С двадцатилетнего возраста он любил бравировать тем, что абсолютно лишен чувства ревности (об этом см.: Gerassi 1992.).
Хотя с конца 1960-х годов они стали менее необходимы друг другу в повседневной жизни, де Бовуар и тогда упорно продолжала цепляться за этот миф.
Злые языки подмечали ее сходство с де Бовуар, которая, желая блистать в одиночестве, не терпела в своем близком окружении интеллектуалок, особенно писательниц, в которых (как настаивала, в частности, очень не любившая ее Натали Саррот) она видела соперниц.
Фильм должен был называться «Бессмертный», а на главные роли прочили Клода Рейна и Грету Гарбо.
Имеются в виду эссе де Бовуар «Правая мысль сегодня» из сборника «Привилегии» (см.: Beauvoir 1955) и книга «Долгий путь», посвященная впечатлениям от поездки в Китай (см.: Beauvoir 1957).
«Работа не дает себя описать», — сокрушалась позднее де Бовуар, сетуя на невозможность запечатлеть главное в жизни ее героев-писателей. Мы тоже не сумели воспроизвести процесс подвижнической работы Симоны де Бовуар за письменным столом и ограничились тем, что обозначили его временные рамки.
Они обсуждали тогда первую версию «Мандаринов», законченную к июню 1951 г.
