Альфонс Доде - Признания академического мундира

Потом в одно прекрасное утро госпоже Гильярден пришла в голову блажь перезрелой красавицы -- стать супругой академика, и ее ручка в изящной перчатке открыла тебе, одну за другой, все двери в это святилище... Эх, старина! Только твои коллеги могли бы тебе рассказать, во что тебе обошлись пальмовые веточки твоего мундира...

- Ты лжешь, ты лжешь! -- крикнул Гильярден, задыхаясь от негодования.

- Нет, нет, дружище, не лгу... Тебе стоит только оглянуться вокруг себя, когда ты войдешь в зал. В глазах присутствующих ты уловишь затаенное лукавство, в уголках их губ -- скрытую насмешку, и при твоем появлении все будут шептать: "Муж красавицы госпожи Гильярден". Потому что, дорогой мой, ты всю жизнь будешь только мужем красавицы жены...

Тут уж Гильярден выходит из себя. Бледный от ярости, он вскакивает с места, чтобы сорвать с дерзкого, болтливого мундира красивую зеленую гирлянду и швырнуть его в огонь, как вдруг открывается дверь, и хорошо знакомый голос, в котором слышится пренебрежение и кроткая снисходительность, как нельзя более кстати пробуждает его от страшного сна:

- Ах, как это на вас похоже! Заснуть у камина в такой день!..

Перед ним стоит г-жа Гильярден, высокая, все еще красивая, хотя несколько отяжелевшая; у нее почти естественный розовый цвет лица, подведенные глаза ярко блестят. Жестом женщины, привыкшей повелевать, она берет мундир с пальмовыми ветвями и проворно, с едва приметной улыбкой, помогает мужу надеть его; а бедняга, еще весь в поту от своего кошмара, облегченно вздыхает и думает про себя: "Какое счастье! Это был сон!"