- Ну, я не могу объяснить.
- В любви и на войне не объясняют.
Хозяева вернулись с прогулки, и они умолкли. В соседней комнате девочка начала играть на скрипке. Следовало бы зажечь свет, но они не мешали тьме сгущаться вокруг. Они чувствовали друг друга по всей длине тела, и им казалось, что они могут пролежать так сколько угодно.
Хозяева включили приемник - почти сразу же на полную громкость.
- Какая мерзость, - сказала Эйла.
Как только они до этого додумались, мелькнуло в голове Терхо. Ему казалось, что он теперь их почти ненавидит. Хотят быть добрыми к нам. Хотят сделать нам одолжение.
- А у меня рождество было ужасное, - сказала Эйлла. - Мне все время представлялось, как ты бродишь там по дороге. Я думала о тебе весь вечер и проплакала ночь напролет. Прицепила брошку к ночной рубашке и плакала, и она сделала длинную царапину.
Они повернулись друг к другу лицом и сплелись в тесном объятии. Приемник гремел, словно находился внутри черепной коробки. Эйла отцепила брошку и положила ее на стол.
Когда к ним в комнату проник свет из окон с другой стороны двора, словно кто-то посветил слабым лучом карманного фонаря, они оторвались друг от друга и начали оправлять на себе одежду. Терхо подошел к окну, задернул занавеску и зажег свет.
Они снова стали пить кофе. Он был еще горячий, и это удивило.
- Хороший колпак, - сказал Терхо.
- Мне пора идти, - сказала Эйла.
- Когда ты теперь снова будешь в городе?
- Послезавтра.
Они надели пальто и, ничуть не осторожничая, прошли через переднюю. Терхо громко звякнул засовом и прихлопнул за собой дверь.
Снег на улицах был гладко утоптан, и они скользили. Воздух потеплел, с крыш капало. Начали ходить трамваи.
Ни слова не говоря, они медленно шли под руку. Когда вышли к вокзалу, Эйла повернулась и сказала:
- Пройдемся еще немного.
Они обогнули два квартала, прошли по Алексантеринкату - на ней было людно. Они заглядывали в витрины, пытаясь обнаружить там вещи, которые получили в подарок, и определить, сколько они стоят. Эйла увела его в переулок и немножко всплакнула.
- Ты чем-то огорчена?
- Нет, нет. Мне так хорошо.
- Ты плачешь.
- Это совсем другое, поверь мне. Ты не поймешь.
- Для слез нет причин.
- Это вовсе не слезы, поверь.
- У меня никогда еще не было такого рождества, - сказал он.
- Да какое же теперь рождество? Рождество - это только то мгновенье, когда...
- Да, да. Сейчас уже совсем другой день.
- Пойдем на автостанцию. Я поеду автобусом. Чтоб не пялили глаза. В автобусе ездить куда удобнее, - сказала она. - А брошка-то осталась у тебя! Ну да ничего, еще успею забрать. Всегда успею.
