- Значит, пока не ставить в известность компанию? - спросил страховой агент.
- Нет. Когда он предъявит вам бумаги, вы их примите, скажите ему, что на всякие формальности потребуется примерно неделя, выждите дня три, а потом пригласите его к себе в контору на следующее утро часам к девяти или десяти, но не говорите, зачем и почему. А убедившись, что он получил ваше приглашение, позвоните мне в Джефферсон.
На следующее утро перед рассветом волна зноя разбилась. Он лежал в постели, смотрел и слушал, как сверкают молнии, гремит гром и неистово клокочет ливень, думал о том, как мутные глинистые потоки с шумом прорывают канавки на одинокой свежей могиле Лонни Гриннапа, вырытой в склоне бесплодного холма возле церкви без шпиля, и о том, что даже рев разлившейся реки не может заглушить стук дождя, низвергающегося на парусиново-жестяной шалаш, где глухонемой, наверное, все еще ждет возвращения Лонни, зная: что-то случилось, но не зная, как, не зная, почему. Не зная, как, подумал Стивенс. {Они каким-то образом его одурачили. Они даже не потрудились его связать. Они просто его одурачили.}
В среду вечером моттстаунский страховой агент сообщил ему по телефону, что Тайлер Болленбо предъявил свои бумаги.
- Прекрасно, - сказал Стивенс. - В понедельник пошлите ему приглашение на вторник. И известите меня, когда убедитесь, что он его получил. - Он положил трубку. {Я не игрок, а взялся играть в стад-покер с профессиональным игроком, подумал он. Но я, по крайней мере, заставил его взять карту из прикупа. И он знает, с кем поделиться выигрышем.}
Итак, когда в следующий понедельник агент позвонил ему снова, он знал только, что будет делать он сам. Ему пришло в голову, что не мешало бы попросить шерифа послать с ним своего помощника или взять с собой кого-нибудь из приятелей. {Но даже и приятель не поверил бы, что я рассчитываю всего лишь на закрытую карту, сказал он себе, хотя сам я твердо знаю: один человек, пусть даже он неопытный убийца, может считать, что он все за собой убрал. Но когда их двое, ни один из них не может быть уверен, что второй не оставил никаких следов.}
И потому он поехал один. У него был револьвер. Он вытащил его из ящика, посмотрел и положил его обратно. {По крайней мере, никто меня из него не застрелит}, сказал он себе. Он выехал из города, когда уже смеркалось.
На этот раз в придорожной лавке было темно. Добравшись до той дороги, куда он сворачивал девять дней назад, он на этот раз повернул направо, проехал с четверть мили и свернул в замусоренный двор, направив горящие фары прямо на темную хижину. Он их не выключил. В желтом свете желтого луча он подошел к хижине и крикнул:
- Нат! Нат!
Негр тотчас отозвался, хотя света не зажигали.
- Я иду в лагерь мистера Лонни Гриннапа. Если я к рассвету не вернусь, ступай в лавку и скажи им там.
Ответа не было. Потом женский голос произнес:
- Отойди от двери!
Мужской голос что-то пробормотал.
- Знать я ничего не знаю! - заорала женщина. - Уходи и не связывайся с этими белыми!
{Значит, кроме меня, есть и другие}, подумал Стивенс, и ему пришло в голову, что негры очень часто, почти всегда, инстинктивно чуют зло. Он вернулся к машине, выключил фары и взял с сиденья фонарик.
Он нашел грузовик. В коротком луче фонаря он снова прочитал номерной знак, который девять дней назад на его глазах скрылся за гребнем холма. Он выключил фонарик и сунул его в карман.
Через двадцать минут ему стало ясно, что фонарь ему не нужен. Ступив на тропинку между черной стеною зарослей и рекой, он увидел слабое свечение за парусиновой стенкой шалаша и услышал оба голоса - один холодный, ровный и спокойный, второй резкий и хриплый. Он наткнулся на поленницу, потом на что-то еще, отыскал дверь, распахнул ее и вошел в разоренное жилище умершего, где валялись сорванные с топчанов мякинные тюфяки, опрокинутая печка и разбросанная кухонная утварь и где лицом к нему стоял Тайлер Болленбо с пистолетом в руке, а его младший брат нагнулся над перевернутым ящиком.
- Уходите, Гэвин, - сказал Болленбо.
- Уходите сами, Тайлер, - отозвался Стивенс. - Вы опоздали.
Младший Болленбо выпрямился. По выражению его лица Стивенс понял, что тот его узнал.
- Какого... - начал он.
- Все кончено, Гэвин? - спросил Болленбо. -- Вы мне только не врите.
- Полагаю, что кончено, - отвечал Стивенс. - Опустите пистолет.
- Кто там еще с вами?
- Народу хватит, - сказал Стивенс. -- Опустите пистолет, Тайлер.
- Какого дьявола, - сказал младший. Он двинулся вперед, и Стивенс увидел, как его взгляд перебегает с него на дверь. - Врет он все. Никого с ним нет. Он просто шпионит, как в тот день, сует нос в чужие дела, но скоро он об этом пожалеет. Потому что на этот раз ему несдобровать. - Он пошел на Стивенса, ссутулясь и слегка расставив руки.
- Бойд! - сказал Тайлер. Тот приближался к Стивенсу; он не улыбался, но лицо его сияло каким-то странным светом. - Бойд! - повторил Тайлер. Потом он тоже двинулся вперед, с поразительным проворством догнал младшего брата и одним взмахом руки отшвырнул его назад, на топчан. Они стояли лицом к лицу один холодно, спокойно, без всякого выражения, держа перед собою пистолет, нацеленный в пустоту, второй - согнувшись и злобно рыча.
- Что ты собираешься делать, черт тебя побери! Хочешь, чтоб он отвез нас в город, как двух бессмысленных баранов?
- Это уж мое дело, - сказал Тайлер. Он взглянул на Стивенса. - Я ничего такого никогда и в мыслях не имел, Гэвин. Да, я застраховал его жизнь и вносил страховые премии. Но это была просто выгодная сделка - если б он меня пережил, деньги были бы мне ни к чему, а если б я пережил его, я получил бы то, что мне причитается. Ничего секретного тут не было. Все делалось при свете белого дня. Про это мог узнать кто угодно. Может, он кому и рассказал. Я никогда не просил его молчать. Да и кто может что-нибудь возразить? Я всегда кормил его, когда он являлся ко мне в дом, он всегда жил у меня, сколько ему вздумается, и приходил, когда ему вздумается. Но я ничего такого никогда и в мыслях не имел.
Внезапно младший брат расхохотался, скрючившись у топчана, куда швырнул его старший.
- Ах вот ты как теперь запел, - сказал он. - Вот, значит, как оно будет. - Потом зазвучал уже не смех, хотя переход был такой легкий, а может, такой быстрый, что остался почти незаметным. Теперь он встал и, слегка подавшись вперед, смотрел на брата. - Я его на пять тысяч не страховал! Я не собирался получать...
- Замолчи, - сказал Тайлер.
- ...пять тысяч долларов, когда его труп нашли там, на...
Тайлер медленно подошел и ударил его по лицу двумя движениями - ладонью и тыльной стороною одной руки; в другой руке он все еще держал перед собою пистолет.
- Я сказал, замолчи, Бойд, - повторил он. Он снова посмотрел на Стивенса. - Я ничего такого никогда и в мыслях не имел. Не надо мне теперь этих денег, даже если они намерены их заплатить, потому что я совсем не того хотел. Совсем не того. Что вы намерены делать?
- Вы еще спрашиваете? Я намерен предъявить обвинение в убийстве.
- А вы сперва докажите! - прорычал младший. - Попробуйте это доказать! Я его жизнь не страховал...
- Замолчи! - сказал Тайлер. Он говорил почти ласково, глядя на Стивенса бледными глазами, в которых не выражалось абсолютно ничего. - Не надо этого делать. У меня доброе имя. Было. Может, пока что никто для него ничего не сделал, но никто пока ему сильно не навредил. Я никому ничего не должен, я ничего чужого не брал. Вы не должны этого делать, Гэвин.
- Я не должен делать ничего другого, Тайлер.
Болленбо посмотрел на него. Стивенс услышал, как он вдохнул и выдохнул воздух. Но лицо его ничуть не изменилось.
- Значит, вам надо око за око и зуб за зуб?
- Это правосудию надо. Может, Лонни Гриннапу тоже это надо. А вам на его месте что было бы надо?
Болленбо еще с минуту на него смотрел. Потом повернулся и спокойно показал рукой на дверь сначала брату, а потом Стивенсу - спокойно и повелительно.
Потом они вышли из шалаша и остановились в полосе света, выходящего из двери; легкий ветерок налетел неведомо откуда, прошелестел в листве у них над головой и затих, замер.
Стивенс сначала не понял, что Болленбо задумал. С возрастающим удивлением он наблюдал, как тот поворачивается лицом к брату, протягивает руку и голосом, теперь уже хриплым и грубым, произносит:
- С меня хватит. Я дрожал от страха с той самой ночи, когда ты пришел домой и все мне рассказал. Я должен был воспитать тебя лучше, но у меня ничего не вышло. На. Вставай и кончай.
- Берегитесь, Тайлер! - воскликнул Стивенс. - Не надо!
- Вы в это дело не встревайте, Гэвин, - если вам нужен труп за труп, вы его получите. - Он все еще стоял лицом к брату, на Стивенса он даже и не глянул, - На. Бери и действуй.
Потом было слишком поздно. Стивенс увидел, что Бойд отскочил назад. Он увидел, как Тайлер шагнул вперед, и ему показалось, в голосе его звучит удивление, недоверие и, наконец, осознание своей ошибки.
